Такие, как есть - Сьюзен Одо

Сердце у Стива екнуло, когда вошел медбрат.

— Пойдемте, Стив.

— Хорошо. — Стив направился к двери, не глядя на Дженет. — Лучше уж поскорее с этим разделаться!

Дверь не успела закрыться за ними, а на ресницах у Дженет уже задрожали слезы — слишком велики были страх разочарования и желание обрести счастье.

Стив не помнил, та ли эта комната, где он был в последний раз. Все они казались ему одинаковыми. Здесь создали уютную и непринужденную обстановку, чтобы мужчина мог представить себя в собственной гостиной на диване мастурбирующим при виде голых женщин на экране телевизора. Часто поздно вечером, когда показывали французскую эротику, Стив возбуждался, а жена тем временем давно спала наверху. Однако, хотя здесь висели темные шторы, стояли кофейный столик и мягкое кресло, комната все же больше походила на больничную палату и расслабиться Стиву не удавалось.

Он присел на корточки перед телевизором и взял со столика кассету. На ней было написано «Любовницы-лесбиянки». С удивлением, стыдом, а затем с облегчением Стив по-чувствовал, что это заинтересовало его.

Он поставил кассету, расстегнул брюки и, покосившись на закрытую дверь, уселся в кресло. Фильм был датский, с субтитрами, как будто кого-то интересовало, что говорят на экране.

Глаза Стива не отрывались от двух «актрис», которые сначала медленно и чувственно раздевали друг друга, а потом оказались в постели совершенно обнаженными, если не считать голубых чулок. Через пять минут Стив потянулся к пробирке.

Когда блондинка застонала и, выгнувшись, повернулась к объективу задом, Стив кончил, пролив немного спермы через край пробирки.

— Черт…

Но это уже было не важно. Он сделал то, что ему следовало. Вытеревшись бумажным полотенцем, Стив застегнул брюки и заправил рубашку, затем с улыбкой подошел к телевизору и выключил его,

— Хорошо сработано, девочки!

Сейчас будет немножко неприятно.

Дженет поморщилась от боли, когда доктор Клеменс ввел длинный шприц ей во влагалище. За спиной у нее Стив наблюдал за этим процессом на мониторе. Там было видно, как шприц приближался то к одному, то к другому яичнику, стараясь собрать как можно больше яйцеклеток. Стив посмотрел на Дженет, веки которой потемнели и отяжелели от наркотиков, и вдруг ощутил такую любовь к ней, что чуть не разрыдался. К этому чувству примешивалась горечь вины за то, что ей приходится терпеть такие муки.

Он взял руку Дженет в свою, избегая смотреть на медбрата, который исследовал его сперму под микроскопом, Стив видел, что доктор волнуется. За ним наблюдали, и он решил не открываться до тех пор, пока не окажется в безопасности.

— Отлично! — воскликнул доктор сквозь хирургическую связку. — У вас получилось девять штук.

— Девять? — воодушевился Стив, — Это хорошо?

— Да, еще бы! Это больше, чем в прошлый раз.

— Ты слышишь, Дженет? Их девять! — Стив склонился над женой. На глаза у него навернулись слезы. — Это отлично!

Дженет благодарно улыбнулась ему, хотя не вполне сознавала, о чем он говорил. Однако она заразилась его воодушевлением, чего не было уже на протяжении нескольких месяцев.

— Я хочу спать, — слабо вымолвила Дженет, вцепляясь в руку Стива и прикрыв глаза.

— Конечно, поспи, — сказал он. — Я люблю тебя, — прошептал Стив, не совсем уверенный, что она слышит его.

Сьюзи толкала коляску по Копенгаген-стрит, направляясь к Барнард-парку и напевая что-то Натану. Младенец лежал в колыбели, улыбаясь и размахивая ручонками.

Никогда еще Сьюзи не была так счастлива, как на протяжении последних нескольких недель. Все, что она пережила в жизни и что готова была вновь пережить ради своего малыша, находило отклик в ее сердце. Если бы кто-то сказал Сьюзи о таком прежде, она не поверила бы. Но теперь признавала, что окружающие правы.

Всю минувшую неделю Сьюзи посещала ежедневные собрания мамаш с грудными детьми в колясках, проводивших время в парке. Однако в последнее время ей это надоело. Тем более что как только малыш требовал еды, она мчалась домой. И так продолжалось довольно долго. Сегодня Сьюзи проснулась пораньше, чтобы проводить Джо на работу и отправиться с Натаном на прогулку.

День выдался великолепный, над головой сияло голубое небо. Обычно в такие дни Сьюзи убегала от забот и проводила время в открытом плавательном бассейне или в пабе, где знакомилась с каким-нибудь парнем, а потом ехала к нему домой. Но с тех пор она переменилась. У нее появились новые приоритеты и новые перспективы.

Мэнди смеялась над ней, утверждая, что это пройдет, как только иссякнет восторг от рождения ребенка. Но Сьюзи так не думала. Она не могла поручить малыша Джо, хотя любила обоих. Ребенок был для нее бесценен. Сьюзи понимала женщин, способных убить ради ребенка.

Она горделиво выпрямилась и улыбнулась. У других тоже должны быть дети, подумала Сьюзи, внезапно охваченная миссионерской идеей. Анне нужен ребенок. И Дженет тоже, хотя у нее ситуация сложнее. Если бы она успокоилась и положилась на волю природы! Но Дженет оставалась самой собой, и Сьюзи было жаль, что такое чудесное существо, как Натан, стало причиной их постепенного отдаления друг от друга.

Но в конце концов все уладится, Сьюзи в этом не сомневалась. Все должно быть хорошо.

Она оказалась в дальнем углу парка. Мамаши с колясками гуляли по склону холма мимо детской площадки и футбольных ворот. Сьюзи направилась к ним, немного волнуясь поначалу, но волнение быстро прошло, потому что общие интересы материнства и детства ломали барьеры между женщинами и способствовали сближению. Это походило на воздействие алкоголя, но без разрушительных последствий.

Сьюзи поежилась при мысли о том, что делала в молодости. С Натаном все будет иначе; она воспитает его как следует. Научит его обращаться с женщинами, относиться к ним с уважением, Ее сын не будет таким, как хамоватые мачо, с которыми Сьюзи приходилось иметь дело в юности.

Тропинка свернула влево, к маленькой беседке, позади которой по полю бегали футболисты. Через проволочную сетку Сьюзи видела опустевшее гудронированное шоссе. Она улыбнулась, вспомнив, как давным-давно точно так же сидела с подружками возле футбольного поля, пока мальчишки играли, делая вид, будто не замечают их. По окончании матча начиналась другая игра, в течение которой мальчишки задирали девчонок, стараясь при этом — как бы случайно — встретиться взглядом с той, что нравилась. И вот теперь она мать, и не за горами средний возраст. Невероятно, что прошло столько лет!

Въехав с коляской на детскую площадку, Сьюзи притворила за собой калитку. Здесь раздавались детские крики и слышались взрослые голоса. Помедлив, Сьюзи твердым шагом двинулась вперед.

Здесь было около двадцати матерей, дети которых играли в песочнице, бегали или катались с горок. Кое-кто пришел сюда с грудными младенцами, но Натан, казалось, был младше всех. Среди прочих Сьюзи распознала нянечек, но были здесь и двадцатилетние мамаши. Как поздно она поняла, в чем истинный смысл жизни!

Женщины посмотрели на Сьюзи. Многие встретили ее теплой улыбкой.

— Привет, — сказала одна из них, худая блондинка. — Кто у нас там? — спросила она, кивнув на коляску.

— Натан, — улыбнулась Сьюзи. — Ему всего шесть недель. Немного мал для таких прогулок, но…

— Ерунда! Ему полезно подышать свежим воздухом, — сказала другая, склонившись над коляской, — Благослови его Бог!

— Какой крепыш, — заметила третья и начала играть с Натаном.

— Меня зовут Сьюзи Болл.

— Я Аманда…

— А это Джеки…

— Рози…

— Ты долго рожала? — спросила Рози. — С первым я промучилась около тридцати часов.

— Тебе еще повезло, — вмешалась та, что постарше, — Гарри изводил меня двое суток. В итоге его пришлось тащить. Наверное, с мальчишками всегда так.

— Не знаю, у меня было иначе, — отозвалась Сьюзи. — Правда, в самом конце я чуть Богу душу не отдала, и почему только об этом не предупреждают?

— Потому что в таком случае никто из нас не согласился бы на это!

Все засмеялись, хотя понимали теперь, что готовы были бы выдержать и большие муки.

— К счастью, об этом быстро забываешь, — заметила Джеки, такая изможденная, что было трудно определить ее возраст, — Посмотрите на меня, а ведь это мой четвертый!

Женщины переглянулись. Затем самая взрослая из них улыбнулась Сьюзи.

— Проходи и садись с нами, дорогая. Твоему малышу будет здесь уютно.

Следующий час пролетел незаметно. Натан спал на солнышке, а Сьюзи впервые почти забыла о его существовании, поглощенная разговором.

— Так вот… — продолжала Рози. — Он говорил, что останется со мной навсегда. Но по-моему, я нравилась ему, только пока была беременна. Он считал это моим естественным состоянием, и ласки прекратились, когда я родила. Завел себе кого-то. Некоторые мужчины ведут себя именно так. Я читала об этом в какой-то статье.