Прекрасная Отеро - Кармен Посадас

После Лондона вся труппа (намного поредевшая со времен Нью-Йорка) продолжила турне по Европе, выступая в театрах, заключивших с Беллой контракт. Сначала был Париж, потом Берлин, где состоялось представление в театре «Винтергартен», затем Вена, Варшава, Брюссель, Амстердам… Каждый из этих городов отмечен именем нового любовника: если Париж начинался с Вандербильтом, то в Берлине главным героем стал внешне безобразный, но очень богатый барон де Ольстредер (каждый день он дарил Белле какую-нибудь драгоценность), а в Вене место ее любовника занял князь де Бельме… В одном из этих городов – а может быть, уже в России – Джургенс наконец решил отказаться от обязанностей импресарио Каролины. Не только из-за того, что больше не мог видеть этот мелькающий калейдоскоп мужчин, но и потому, что не одобрял того времяпрепровождения, которое Белла называла «своими частными вечерами».

На этих «вечерах», проходивших в каком-нибудь ресторане или частном доме, Каролина (как и в первый день в Нью-Йорке) танцевала на столе, услаждая узкий круг своих верных и, конечно же, очень щедрых поклонников.

С этого времени некоторые ее похождения стали пред метом обсуждения и в русских газетах. Белла уже зарабатывала огромные деньги, которые откладывала или приобретала драгоценности, потому что она, как и многие люди выросшие в нищете, ценила независимость и власть, которые давало богатство. Эти эксклюзивные выступления Отеро перед поклонниками в различных городах были не только очень выгодны в экономическом плане, но становились и великолепной рекламной акцией. О ней много говорили, слухи об этих «вечерах» передавались из уст в уста.

Начался 1892 год, Каролине только что исполнилось 23 года, и она успешно дебютировала в театрах «Аркади» и «Маи театр». Об испанской красавице Белле говорил весь Санкт-Петербург, но ее слава фантастически увеличилась после одного случая, ставшего легендарным. Она рассказала о нем мадам Вальмон в подходящем для всех ушей виде, но, согласно другим свидетельствам, эта так называемая «сцена с серебряным подносом» выглядела следующим образом:

«В отдельном помещении кафе «Куба» группа из тридцати офицеров, приглашенных неким гвардейским полковником, закончила свой ужин тостом в честь недавно короновавшегося царя Николая II. И тут полковник попросил гостей не уходить, потому что их ожидает второй, особенный десерт. Но прежде им следует завязать глаза. Оказывается, рядом с каждым прибором лежала черная лента, и все – кто удивляясь, кто смеясь – завязали глаза, не зная, чего ожидать. Полковник тем временем сделал знак метрдотелю, чтобы подавал «десерт», и под звуки татарской музыки вошли восемь мужчин с серебряным подносом двухметровой длины и поставили его на стол. После того как они удалились, офицеры сняли повязки и замерли в изумлении.

На подносе, едва прикрытая прозрачной газовой тканью, спала прекрасная женщина, лица которой не было видно под иссиня-черными волосами.

Зазвучала другая, более нежная музыка. Нимфа открыла глаза и потянулась, будто пробудившись от долгого сна. Из украшений на ней были лишь кольца на руках и браслеты на ногах. Она двигалась медленно, позволяя рассмотреть то, что скрывалось под легкой тканью. Потом она спрыгнула на пол и, двигаясь в такт музыке, стала приближаться к большим напольным подсвечникам, освещавшим зал. Все восхищенно наблюдали за эротическим и опасным флиртом газовой ткани с огнем. Казалось, будто Белла хочет, чтобы легкий покров сгорел, оставив ее обнаженной. Кто-то из офицеров попытался накрыть танцовщицу плащом, чтобы уберечь от пламени свечи, но Белла, по свидетельству очевидца, отстранила его со словами: «Пламя не сжигает Отеро».

Существует еще одна история, в очень «русском» стиле: ей Каролина посвятила несколько страниц в своих мемуарах. Это рассказ о том, как ей удалось спастись в снежную бурю благодаря помощи русского крестьянина, когда ее преследовал торговец скотом, желавший провести с ней ночь. По ее версии, этот господин послал за ней экипаж к театральному подъезду, но привезя во дворец очень далеко от города, насильно заставил раздеться. Каролина попросила у него стакан воды, чтобы выиграть время, и, пока мужчина неохотно отправился за водой, выскочила, босая и едва одетая, в окно. В отчаянии она бежала по снегу, пока ей не повстречался простой мужик, который спас ее, укутав в грязную козью шкуру. Завернувшись в нее, Белла попросила крестьянина отвезти ее в дом одного из верных поклонников и, едва оказавшись там, потеряла сознание.

– Я не пересказываю эту историю более подробно, потому что сомневаюсь в ее правдивости. Если этот случай на самом деле был, то, смущает отсутствие некоторых деталей, о которых героиня предпочла умолчать: рассказанная ею история совершенно не согласуется с натурой Отеро. Стыдливость никогда не числилась среди ее добродетелей. Она прекрасно знала, с кем завязывала отношения, поэтому, войдя в комнату мужчины, уже не отступала назад. Кроме того, как часто происходило с Каролиной, повторяя эту историю, она каждый раз делала это по-разному. В некоторых версиях попытку изнасилования совершает уже великий князь, чье имя она не хочет раскрывать. В очередной раз Белла уточнила, что не добровольно отправилась к тому мужчине в гости, а была варварски похищена фанатичным поклонником… Были случаи, когда Белла рассказывала вовсе не о поклоннике, а о влюбленной поклоннице… Единственная деталь, остававшаяся неизменной во всех версиях, – ее спас крестьянин. Иногда Каролина сообщала, что он отвез ее «в дом мужественного и очень обаятельного инспектора, где она оставалась в течение трех дней», в другой раз – в дом друга, великого князя Николая Николаевича. Этот друг, несколько раз появлявшийся в жизни Каролины, – тот самый, который просил ее: «Разори меня, Ниночка, но не оставляй».

Похождения Беллы Отеро в России так живо обсуждались в обществе, что вскоре попадали и в газеты, зачастую в гиперболизированном виде. Например, неверно, что она познакомилась с царем Николаем II, одним из шести ее коронованных любовников, во время первой поездки в Россию, однако вскоре Отеро действительно ждала встреча с другим, менее значительным монархом. Эта встреча произошла через несколько месяцев, но прежде Каролина должна была вернуться в Париж и поселиться в небольшой квартире неподалеку от Елисейских полей (первое и единственное жилье, которое она оплачивала из своего кармана за долгие годы, проведенные в Париже). И удача не заставила себя ждать.

Дом, в точности похожий на тот, в котором родилась Белла Отеро. В подобной лачуге, площадью около 40 квадратных метров, ютились вместе с домашней живностью мать, пятеро братьев и сестер Каролины

Иконы Святого Сердца и Девы Марии в накидке и тунике, сшитых из нарядов, которые Белла Отеро присылала священнику Каррандану для «бедняков Вальги»

Юная Каролина Отеро, еще не привыкшая украшать себя бесчисленными драгоценностями

С развитием искусства фотографии в конце XIX в. появляется мода посылать открытки с текстом, написанным на лицевой стороне, тогда как оборотная оставлялась для адреса. Благодаря этой моде, лица современных артисток становились известными, что вызывало огромный интерес и стремление увидеть их воочию

В 1894 г. Каролина покорила австралийских критиков своими танцами – фанданго и тангильо

Отеро о любила воплощать на сцене образ как чувственной, так и грозной красавицы

Среди любовников Каролины Отеро были шесть монархов. «Коронованные особы обычно не отличаются щедростью, но я всех их научила дарить», – хвасталась Каролина, получавшая великолепные подарки от каждого из них

Эдуард VII, принц Уэльский

Царь Николай II

Кайзер Вильгельм

Король Бельгии Леопольд

Альфонс XIII

Альберт I, князь Монако

Одна из немногих фотографий Отеро в повседневной одежде: театральность ее позы прекрасно соответствует стилю эпохи

Клео де Мерод, танцовщица и куртизанка, современница Отеро, известная своей связью с королем Леопольдом, прозванным поэтому Клеопольдом Бельгийским

Особенное впечатление на публику производило то, что Отеро выходила на сцену почти обнаженная, «одетая» лишь в дорогие украшения. Обратите внимание: под нагрудником, усыпанным настоящими драгоценными камнями, на Каролине лишь прозрачная тюлевая накидка