Вторая мировая война 1939-1945 гг. Стратегический и тактический обзор. - Джон Фуллер

Эта стратегия a la bourgeoisie (ограниченного буржуа) создавала идеальные возможности для торжества стратегии сокрушения, особенно потому, что немцам было нетрудно достичь французской столицы и важных стратегических районов.

Тактика быстроты. «Быстрота, — пишет Горт, — с которой противник развивал прорыв французского фронта, его готовность идти на риск, нужный для достижения целей, и использование до предела любого успеха показали, как никогда раньше, выгодное положение командира, сумевшего поставить себе на службу время, а не подчиняющегося ему».[92] Ширер подтверждает: «Немцы рвались вперед не только танками и несколькими моторизованными дивизиями, а всем».

Германскую армию он характеризует в целом следующим образом: «Эта огромная безличная военная машина работала так же спокойно и эффективно, как, например, наши автомобильные заводы в Детройте».[93] Таким образом, секрет успеха лежал в организованной быстроте.

Дело было не только в том, что различные рода войск организовывались с расчетом на обеспечение максимальной быстроты действий; многочисленные вспомогательные службы также строились с расчетом на поддержание нужной быстроты. Саперные и технические части быстро делали все: ремонтировали танки и транспорт, расчищали разрушения, обеспечивали коммуникации, наводили мосты через каналы и реки, подвозили горючее и снаряжение. Каждый водитель знал, где он может заправиться, когда опустеет его бак.[94]

Нужно учитывать еще одно обстоятельство, которому англичане, а позднее и американцы не придавали должного значения: быстрота требует сохранения коммуникаций. Немцы очищали дороги, ведущие во Францию и в самой Франции, пулеметным огнем, а не бомбардировками с воздуха, ибо лишить противника возможности использовать их имело второстепенное значение. Важнее было сохранить дороги для себя. «Когда немецкие пикирующие бомбардировщики, — пишет Ширер, — выводили из строя бельгийские железные дороги, они старались не взрывать полотно и мосты».[95] Коротко говоря, тактика быстроты основывается на времени, а не на использовании взрывчатых веществ.

Объединение всех средств. Главные средства обеспечения быстроты действий — самолет и танк. Немцы объединили эти роды войск, а англичане и французы не сделали этого по следующим причинам: у французов, указывает С. Грей, в результате политических интриг, которые продолжались пять лет, военно—воздушные силы «оказались практически разоруженными».[96] В Англии же командование авиации придерживалось концепции «стратегических бомбардировок». Таким образом, при отсутствии противодействия мощь численно превосходящих германских военно—воздушных сил возрастала еще больше.

13 мая неизвестный автор «Дневника офицера штаба» утверждал: «…если бы у нас было еще 500 самолетов, мы бы смогли сорвать германское наступление», потому что «войска противника, следовавшие в сомкнутых колоннах по основным дорогам наступления, представляли уязвимую цель для нашей авиации».[97] 16 мая он опять возвращается к этому вопросу и указывает: «…500 истребителей могли бы спасти Седан», потому что такие значительные силы имели возможность одержать верх над германскими пикирующими бомбардировщиками.[98] 14 мая он пишет, что генералы Гамелен, Жорж и Горт обратились с просьбой к британскому правительству приказать бомбардировочной авиации, базирующейся на Британию, попытаться предотвратить грозящую катастрофу».[99] Просьба была повторена 15 мая и еще раз 16 мая; единственный результат — налет на Эссен! В критический день 20 мая, вместо того чтобы попытаться остановить германское наступление, британские военно—воздушные силы бомбили Хамм, 21 мая[100] был совершен налет на Рур, а 25 мая бомбардировке подверглись Ахен, Гельдерн, Роермонд и Верт: все эти города отстояли на 150–200 миль от линии фронта.

Какое же влияние оказали воздушные налеты на ход военных действий? Ширер, находившийся тогда в Германии, отмечал 19 мая: «…насколько я могу судить, ночные бомбардировки английской авиации нанесли ничтожный ущерб».[101] Позднее он записывал: «Ночные бомбардировки англичан не только не вывели из строя Рур, но даже не повредили германские аэродромы».[102] 16 июня Ширер вновь записывает: «В Руре мало заметны следы ночных налетов англичан».[103]

Немцы понимали, что быстрота нападения требовала накопления сил там, где предполагается нанести главный удар, а не в районах сосредоточения, отстоявших в данном случае на 100–200 миль от линии фронта. Между тем ни французы, ни англичане не понимали этого. Какой бы ущерб не был нанесен в остающееся время Руру — основному стратегическому району Германии, этот ущерб не мог бы замедлить наступление немцев. В отличие от англичан, немцы усматривали в самолете не только летающее осадное орудие, но также и летающее полевое орудие, которое благодаря скорости передвижения, гибкости в использовании, способности быстро оказывать воздействие могло взаимодействовать с танками теснее и непосредственнее, чем обычная полевая артиллерия. Немцы наладили взаимодействие пикирующих бомбардировщиков с танковыми войсками и тем самым удвоили скорость продвижения танков. Неизвестный автор «Дневника офицера штаба» также указывает на это обстоятельство: «Взаимодействие между пикирующими бомбардировщиками и танковыми дивизиями обеспечивает немцам победу в войне».[104]

Горт подчеркивает в одном из документов, помещенном в конце его «Донесений»:

«Командир должен иметь в своем распоряжении достаточное количество истребителей для перехвата противника и нападения на него… Командир должен также располагать достаточным количеством бомбардировщиков для удара по важным в тактическом отношении целям. Такими целями были колонны мотомеханизированных войск противника у Маастрихта, Седана и Булони… Успех операций на земле зависит, как никогда; раньше, от тесного взаимодействия между авиацией и наземными силами»[105]

Деморализация командования. Рассмотрим пример того, как действует быстрота наступления на командование, а через него и на вооруженные силы. Одного этого примера достаточно для показа превосходства такого вида наступления перед наступлением, основанным только на силе. Генерал Ион так описывал боевые действия на р. Эна 18 июня, когда был захвачен в плен генерал Жиро: «По телефону генерала вызвали якобы к его начальнику и по дороге захватили в плен. Одновременно по всей линии фронта немедленно усилился нажим противника. Все германские дивизии были нацелены на пункты, имевшие стратегическое значение, центры коммуникаций, мосты… Основная задача наступавших сводилась не к пленению наших войск, а к прорыву фронта. Действия были умело спланированы с расчетом на захват местности по частям. Продвижение противника, проводившееся во взаимодействии с танками и авиационными частями, приданными армиям, и действия в тылу постепенно парализовали сопротивление. Лишенные продовольствия и оставшиеся без командиров солдаты Франции часть за частью попадали в руки врага».[106]

Подготовка средств войны и воля к победе. Что касается подготовки средств войны, дополняющих волю к победе, здесь совершенно ясно, что в век, когда главным фактором является быстрота, ни одно континентальное государство, если оно не готово к войне, как пожарная команда к тушению пожара, никогда не сумеет во время войны восполнить то, что было недоделано в мирное время.

Нельзя сказать, что Франция оказалась совершенно неподготовленной к войне; французы были подготовлены. Однако они не были подготовлены так, как того требует война в век скорости. Дух оборончества, несомненно, подорвал волю французов к борьбе, однако основным фактором, определившим поражение Франции, была коррупция, господствовавшая в стране с 1936 по 1939 г.

Германия, бывшая в 1932 г. банкротом в моральном, экономическом, политическом и финансовом отношении, за семь лет по воле одного человека стала не только самой мощной военной державой, но и одной из самых фанатичных наций, известных в истории. Тем не менее в 1940 г. Германия не была полностью подготовленной к тому, чтобы, опираясь на быстроту действий, добиться конечной цели. Это станет ясным из следующего раздела.

6. Битва за Британию

Прежде чем перейти к рассмотрению следующей, самой роковой в стратегическом отношении, кампании за всю войну, вернемся пока к политике Гитлера, потому что небольшая трещина, существовавшая в ней, теперь неожиданно превратилась в зияющую пропасть.