Оковы и плети (СИ) - "StilleWasser"

– Это Улисс Бредли, известный в клубе мастер шибари, – прокомментировал Драко, с интересом разглядывая узлы на теле нижней. Гермиона застыла в потрясении.

– Улисс Бредли?! Глава Стирателей памяти Министерства Магии?! – она во все глаза смотрела на высокого Доминанта, подошедшего к своей нижней, чтобы оценить состояние её стянутых рук, и действительно узнала в нем главного Обливиатора. Так вот почему никто в клубе не показывал пальцем ни на нее, ни на Малфоя-младшего, также не последнего узнаваемого человека магической Британии: среди членов «Трискелиона», похоже, было немало известных и высокопоставленных людей. Теперь необходимость приносить для вступления в клуб Непреложный обет больше не казалась излишней предосторожностью. – Драко, а ты знаешь его лично?!

– Нет, лишь несколько раз имел возможность наблюдать его выступления здесь. Ты забыла добавить «сэр» и будешь наказана, – невозмутимо проговорил он. Гермиона на секунду смутилась, но возникшая в ее голове мысль сейчас казалась важнее какого-то потенциального наказания.

– Простите, сэр, я забылась… Но…

– Да?

– Сэр, я бы очень хотела с ним познакомиться, если это возможно. Человек, постоянно работающий с заклинанием Обливиэйт, возможно, мог бы как-то помочь мне…

Драко взглянул на загоревшуюся отчаянной надеждой Гермиону, вспомнил её рассказ о родителях, которым она безуспешно пыталась вернуть память, и ласково погладил её по бедру.

– Конечно. Как только он закончит, я попрошу Гаррета представить нас. Он знает тут почти всех.

– Спасибо, сэр.

Когда Улисс решил, что дальше позволять своей нижней оставаться связанной будет опасно для здоровья, он небрежным движением палочки заставил веревки упасть, словно их разрезали ножом сразу в нескольких местах, а тело – мягко опуститься вниз, где он подхватил уставшую девушку в объятия, закутав в огромный халат, что-то шепча ей на ухо. Он не выпускал её еще какое-то время, пока та не пришла в себя, а затем помог ей спуститься со сцены, невербальным заклинанием заставив оставшиеся там вещи лететь следом. Зрители проводили их аплодисментами, а на сцене появился невысокий усатый мужчина, одетый точь-в-точь как Стефан: в костюм-тройку с бабочкой и серебряной булавкой с символом БДСМ.

– Дамы и господа! – усиленным магией голосом объявил он. – Клуб «Трискелион» рад приветствовать вас сегодня на вечере кнута!

Оглядевшись по сторонам, Гермиона поняла, что народу в зале значительно прибавилось: все диванчики были заняты, а вокруг сцены яблоку негде было упасть.

– Я приглашаю на эту сцену первого Мастера, который прекрасно владеет почти всеми инструментами, но сегодня продемонстрирует нам свое мастерство с его любимым орудием – снейком! Встречайте, Кастор Уорвик!

– Снейк – это кнут, у которого, в отличие от классической разновидности, отсутствует твердая рукоять, – шепнул тем временем Драко на ухо Гермионе. – Действительно немного напоминает змею.

– Видимо, это любимый инструмент выпускников Слизерина, сэр? – пошутила Гермиона, наблюдая, как на сцену поднимается невысокий, но широкоплечий и подтянутый Верхний, фигура которого показалась ей смутно знакомой. В попытке разглядеть лицо она сделала несколько шагов вперед, насколько позволяла толпа, и оказалась в первых рядах зрителей. Уорвик тем временем что-то шепнул на ухо конферансье и повернулся к собравшимся лицом. Гермиона застыла, не веря своим глазам. Прямо перед ней, ослепительно улыбаясь, стоял Джеймс.

Перед ней снова как наяву предстал тот вечер в «Трех метлах», его серые глаза, оценивающе скользящие по её фигуре, его уверенный голос… «Джеймс Олливер, приятно познакомиться».

А затем его торжествующая улыбка, руки, противно шарящие по телу, и вкрадчивый шепот: «Не волнуйся, я позабочусь о тебе, как хороший Верхний. Если ты будешь хорошо себя вести…»

И то ощущение беспомощности и паники, когда все части тела и органы чувств стали отключаться одно за другим. Глядя на то, как стоящий на сцене человек, называющий себя Кастором Уорвиком, вежливо помогает подняться туда одной из свободных нижних девушек, добровольно вызвавшейся к нему на экшен, Гермиона почувствовала, как её переполняют обида и ярость. Когда она потянула из сумочки палочку, люди вокруг нее зашептались и стали расступаться в стороны. Кто-то окликнул её по имени, но Гермиона уже ничего не слышала и не видела, кроме самодовольно улыбающегося человека, который чуть было не превратил её в настоящую рабыню, опоив зельем «Секс-кукла», а теперь как ни в чем не бывало стоял на сцене клуба. Клуба, владелец которого обещал помочь, обещал найти его, чтобы защитить других нижних от опасности, но вместо этого скрывает жесткого садиста в стенах своего дома и, позволяя ему выходить на сцену, отдает доверчивых девушек в лапы маньяка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Оглянувшись на шепотки в толпе, Уорвик увидел наставленную на него палочку и потянулся за своей, но Гермиона его опередила:

– Ступефай!

И в тот же миг перед глазами у нее потемнело, ноги подкосились, и она рухнула на землю, словно сраженная собственным заклятием, почти сразу же потеряв сознание.

_____________________________________________________________

Особняк Кристофа: https://vk.com/photo-187906046_457241038

Потрясающий Стефан от Надежды Поляковой: https://vk.com/photo-187906046_457239312

========== 11. ==========

Было темно и тихо, и пахло розами.

А еще была боль. Она исходила откуда-то изнутри головы, наверно, оттуда, где рождаются все дурные мысли, и растекалась вокруг, касаясь всего, до чего могла дотянуться. Болели глаза, словно в них насыпали даже не песка, а мелких острых камешков, саднили губы, еле ворочался язык, а горло обожгло огнем от попытки издать тихий стон.

Кто-то приложил к губам стакан с каким-то кисло-сладким напитком или зельем и приподнял ей голову, заставляя выпить. Гермиона попыталась увернуться от непонятной жидкости, льющейся ей в рот, но рука оказалась неожиданно сильной, так что пришлось против воли сделать глоток. Сразу полегчало, противная острая боль стала отступать, и через пару минут Гермиона смогла сесть без посторонней помощи и оглядеться.

Она лежала на огромной кровати с балдахином, поддерживаемым четырьмя стойками по углам. Слева у окна на прикроватном столике стояла ваза с большим букетом роз, источающих тонкий аромат. Тяжелые плотные шторы были задернуты, и комната утопала в полутьме, не позволяющей различить остальные детали обстановки. Повернувшись вправо, Гермиона разглядела стоящее рядом с кроватью высокое кресло, а в нем – скрытую темнотой фигуру человека. Испуганно охнув, она поспешила натянуть на себя одеяло и только потом сообразила, что в этом не было нужды, ведь платье от мадам Малкин всё еще оставалось на ней.

– Не беспокойтесь, мисс Грейнджер, вы в безопасности, – проговорил красивый вибрирующий баритон, отозвавшийся мурашками по спине. – Пока не подействует зелье, свет может быть для ваших глаз довольно болезненным. Потерпите еще пару минут.

– Кто вы?! И где я?

– Вы у меня дома, Гермиона. В клубе «Трискелион». В моей личной спальне.

– Что?! В какой еще спальне? Где Драко? – Гермиона судорожно огляделась в поисках своей палочки, как вдруг из темноты выступил человек и оказался возле кровати.

Инстинктивно отпрянув, она попыталась выбраться, но запуталась в одеяле и внезапно поняла, что никто на нее не нападает. Взглянув на подошедшего мужчину, она увидела, что тот что-то протягивает ей и, приглядевшись, различила свою палочку. Схватив ее, она скомандовала:

– Люмос!

И тут же зажмурилась от невыносимой рези в глазах.

– Вашу импульсивность можно понять, – спокойно сказал человек, возвращаясь на свое место. – Но, как я уже сказал, вы в безопасности. Вероятно, вы думаете, что я скрываю у себя преступника, напавшего на вас, и это стало причиной вашего необдуманного поступка. Но, поверьте, это не так.

– Вы Кристоф? – кое-как протерев глаза руками, Гермиона наконец смогла разглядеть своего собеседника. Высокий темнокожий мужчина лет пятидесяти, коротко стриженный, с бородой, в которой виднелась седина, – он смотрел на нее своими невообразимыми золотисто-карими глазами, в которых светилась улыбка и понимание.