Смерть саксофониста - Керен Певзнер

— Кстати, о Виктюке… Ты видела мой альбом? Этапы большого пути?

— Нет, покажи…

И я тихо вздохнула в уголке, надеясь, что пронесет и альбом окажется не таким огромным. Мне надо было бежать, а тут предстояло выслушивать: «А это мне двенадцать лет», «А тут весь наш класс на выпускном вечере»…

Но я ошиблась. Про класс, любимых в армии и двоюродных тетушек там ничего не было, а были собраны фотографии, которые можно было охарактеризовать фразой: «Лина и …» Вместо многоточия назовите любую физиономию, мелькающую на экране двух государств, и вы поймете, что рассмотрение альбома оказалось занятием довольно занимательным.

Здесь были все: маститый сатирик умильно улыбался своей собеседнице, держа под мышкой потертый портфель, элегантный ведущий клуба анекдотов поддерживал Лину под локоток, певец, муж бабушки, из-под козырька от солнца таращил круглые глаза, поэты и писатели, звезды театра и кино, деятели большой политики — всем Лина находила точные и убийственные характеристики.

— А вот и местные партайгеноссе, — ткнула она пальчиком на разворот.

Обычная протокольная фотография: кто-то пожимает кому-то руки, сзади стоят мужчины различной толщины, но все при костюмах. Фотография большая и народу на ней было изображено человек тридцать. Вольф стоял на переднем плане и самодовольно усмехался. А сзади… Я пригляделась.

— Лина! — позвала я. — Глянь, я не ошибаюсь?

Она наклонилась и ахнула:

— Так вот где я его видела!

Без усов и в пол-оборота на меня смотрел мой новый знакомый Эдвард Суперфин.

* * *

Элеонору надо было спасать! Суперфин оказался наглым лжецом, если, не дай Бог, не более! И какие гнусные планы он вынашивает, чтобы…

Подожди, Валерия, ведь его не было, когда убили Вольфа. Он прилетел только через неделю. Ничего это не значит, он, подлый паук, расставил сети по всему миру. У него исполнители везде, и он прилетел позже только для того, чтобы лично удостовериться в свершившемся… Это по его приказу убили Вольфа, украли деньги из бельгийского фонда, покушались на Додельзона. И самое главное, сбросили меня в море с яхты. Он, как профессор Мориарти, раскинул свои щупальца. Нет, не щупальца. У пауков щупальцев не бывает. Значит, паутину. Представив себя и всех остальных несчастными мухами, запутавшимися в паутине коварного Супера, я едва не разрыдалась.

Кто же мне поможет вывести его на чистую воду? Борнштейн? Но ему нужны доказательства. А фотография Суперфина не доказательство. И то, что он на яхте был. Ну и что? На свадьбе-то его не было! Что я скажу Элеоноре? Как я посмотрю ей в глаза? А Денис? Он же просто разозлится так, что бросит меня… Он так любит свою мать. Хотя я предупреждала… Суперфин мне не понравился с самого начала. Уж больно он весь такой гладкий и обтекаемый: не ухватишь, не поймешь, он говорит правду или врет как сивый мерин. Почему сивый? Он брюнет с сединой. Не мерин, Суперфин…

Тут я осознала, что стою на улице, на самом солнцепеке, и размахиваю руками. Прохожие шли мимо, не очень-то и удивляясь. Может, у меня наушник в ухе и я по мобильнику говорю. Но голову стало печь, и я, озираясь по сторонам, поискала глазами свою машину.

В машине было жарко, как в аду, и я, чертыхаясь, включила кондиционер, а потом, немного остыв, решила съездить к себе в контору, чтобы там немного подумать и разобраться «кто есть ху?»

В конторе меня ждал сюрприз. Возле входа в нашу «Воронью слободку» прогуливался Сергей и с любопытством разглядывал прохожих.

— Сережа! — закричала я. — Что ты тут делаешь?

— Тебя поджидаю, — лениво ответил он, — у тебя на двери написано, что прием с девяти, вот я и пришел…

— Но уже полдень! Я могла бы совсем не придти. И вообще, как ты узнал, где я работаю?

— Дочка твоя сказала. Я, вообще-то, домой к тебе хотел идти, но она меня не пустила, сказала, что в такое время ты обычно на работе, и объяснила, как добраться.

Мне оставалось только мысленно порадоваться за свою умную дочь, которая не пускает разных чужих дядек в дом, а предусмотрительно посылает их в мою контору, чтобы я с ними разбиралась сама.

— Ну, хорошо, — согласилась я. Смерч подозрительности, бушевавший в моей груди из-за Суперфина, перекинулся на Сергея. — А как ты узнал мою фамилию и номер домашнего телефона?

— Фамилия твоя на двери висит. Не пиши, если не хочешь, чтобы все читали. А телефон… Ты же сама домой звонила. Вот он в памяти мобильника и остался.

Мы уже поднимались по обшарпанной лестнице на второй этаж. Войдя в комнату, я предложила Сергею сесть и задала свой главный вопрос:

— Скажи, пожалуйста, мой любезный спаситель, какого черта ты сбежал с яхты?

— А что мне оставалось делать? Ты жива-здорова. Раз они уже звонили в полицию, значит, второй раз тебя за борт не выкинут, побоятся. А мне светиться недосуг. Еще визы лишат.

— Ох, непростой ты, Сережа, турист, чует мое сердце, — я подхватила его интонацию разговаривать. Недавно прочитала о главном принципе нейролингвистического программирования: «Если хочешь понять, что собой представляет человек напротив тебя, говори и сиди так, как он». — Тебе бы красотами Мертвого моря наслаждаться, да по святым местам бродить. А ты чем занимаешься? Эхолотом рыбу глушишь. Сдается мне, не рыба тебя привлекла в тот вечер. Уж больно ты вовремя на моем пути оказался.

— Нужна ты мне очень, — пробурчал он, не глядя на меня. — Это мне, дураку, вместо спасибо, за дела мои добрые…

— Не злись, я тебе очень благодарна. Но сейчас ты чего явился? Со мной вроде бы все в порядке, не тону.

— Не стоит благодарности, там до берега было всего ничего. Ты просто с испуга вообразила невесть что… А вот я к тебе пришел за помощью.

— Ничего себе! — возмутилась я. — Ты мне ни на один вопрос не отвечаешь, а еще туда же, помощи просить пришел! Не будет тебе ничего! У меня руки чешутся заявить о тебе, как о свидетеле.

— А вот этого не надо, — Сергей даже с кресла приподнялся, — ни свидетелем, ни терпилой не пойду. Придется, видать, рассказать тебе, Валерия. Уж больно ты баба вредная.

— Начинай, я тебя внимательно слушаю, — сказала я, а про себя подумала: «Может, действительно, стоит всерьез заняться НЛП? Ишь, как его проняло!»

— Я детектив, Валерия.

— Что?

— Детектив из Москвы. Частный сыщик. Вот мои документы.

Сергей достал из кармана книжечку и показал мне. Там черным по белому было написано:

«Частное сыскное агентство „Черная маска“. Частный сыщик Сергей Александрович Белых. Лицензия No…».

Убедившись, что я прочитала, он захлопнул книжечку и спрятал ее в карман. Я же сидела, слегка одуревшая. Вот оно, исполнение моих желаний. Не зря говорят: если чего сильно захотеть, то получаешь сразу. Главное, сильно захотеть. А последний час я только о том и думала, как вывести Суперфина на чистую воду.

— А ты не врешь, Черных из «Белой маски»? — поспешила спросить я и тут же пожалела о своем глупом вопросе. — Я хотела сказать, наоборот, Маска из… В общем: неважно, врешь или нет? — слегка поплывшие мозги начали путать слова и имена, но, похоже, собеседник не обиделся.

— Какая мне польза с вранья? — спросил он в свою очередь (ишь, навострился среди евреев — вопросом на вопрос!). — Тебе, что ли, понравиться? Так я это и без документа могу.

Вот ведь нахал! Но вслух сказала:

— Хорошо, я расскажу тебе, что знаю, но ты мне тоже поможешь. Надо подробней об одном дяденьке разузнать. Он мне на любимую мозоль наступил.

— Любовник, что ли?

— Хуже… Любовник матери моего любовника. Это, мон ами, — я покрутила в воздухе пальцами, — совсем другой коленкор!

Черт побери, наверное, это заразно! Несу всякую глупость.

— Что тебе известно о Руби Вольфе?

От такого вопроса я чуть со стула не упала. Как, и он туда же?

— Он… Он умер. То есть его убили, отравили при всем честном народе. Намазали мундштук саксофона ядом, а он схватил его и давай дуть. Пьяный был. А ты расследуешь, кто его убил?

По-моему, частные детективы сообразительностью не отличаются. Во всяком случае, после моего вполне логичного и точного объяснения спаситель выглядел слегка поглупевшим.

— Саксофон… Дуть… Странно… — проговорил Сергей. — Нет, мне не заказывали найти убийцу. У меня другое задание. Да и кто бы мне позволил вести здесь расследование? Это только в книжках бывает. В жизни в два счета сам за решеткой окажешься. Нет, я другим делом занимаюсь. Сбором информации.

— Какой?

— Насчет того, куда Вольф деньги дел, — честно и вполне беззаботно признался Сергей Черно-белая-маска. — Большие деньги, между прочим.

— Как же это узнаешь? Его же убили! Он теперь тебе ничего не расскажет.

— Есть способы, — протянул Сергей, и его лицо приняло нехорошее выражение. Мне даже страшно стало вдруг он никакой не частный сыщик, а вообще мафиозо. Хотя мне какая разница? Мафиозо, так мафиозо.