Альфонс нечаянно нагрянет - Маргарита Южина

– Это Оля, – вскочила Люся. – Только она так звонит!

Но это была вовсе не Оля. Вернулся Таракашин. Но только теперь он был не один. Рядом с ним возвышался огромный амбал самой угрожающей внешности.

– Киллер, – шепнула Василиса из-за спины Люси и на всякий случай ухватила за загривок Малыша.

Таракашин по-хозяйски проталкивал впереди себя гостя, потирая замерзшие уши.

Богатырь уперся взглядом в Люсю и сразу стал обижаться:

– Это вы Люся, правда же? Ну вот, я вам хочу сказать – так не де-елается. Это что же получается? Значица, вы пообещали на свадьбе встречу с самой Пианиновой, дескать, она гостей развлекать будет, петь, пока у нас уши не отвалятся, у нас весь гараж по двести рублей скинулся, а теперь, значица, никакой свадьбы? Моя супруга Нина Петровна накупила себе изумрудов к торжеству на сто двадцать восемь рублей, я носки новые приобрел, которые еще не пахнут, а теперь кто нам расходы оплатит?

Люся от такого натиска онемела, только тыкала пальцем в Таракашина.

– Вишь, не ожидала справедливости, – мелко подхихикивал Виктор Борисович. – Пиши, грю, пригласительные, Люсинда!.. Гринь, ты это, рявкни!

Люсю отодвинула Василиса и появилась перед гостями с Малышом на поводке. Пока лилась речь оскорбленного гостя, она уже успела нацепить на собачку ошейник и поводок.

– Ага, Гриня, рявкни, – кивнула она. – А Малыш ответит, глядишь – и поговорите.

– Уй-й-й, до чего я этих собак не люблю… – сморщился Таракашин и убрался подальше за спину товарища.

Люся вдруг вскинула брови, отодвинула мохнатую морду Малыша, который уже весьма заинтересованно тянулся к гостям, и воскликнула:

– Боже мой! Гриша, это вы?!

Гриша смущенно зарделся. Люся ухватила его под руку и потащила в комнату. Василиса же с Малышом осталась в прихожей, сурово сверля Таракашина взглядом. Виктор Борисович догадался, что его пройти не пригласили, затосковал и стал прислушиваться.

А Люся тем временем порхала возле громадного Гриши.

Гриша был членом гаражной компании, работал в милиции шофером и любил немного приукрасить события. Так, по его рассказам, выходило, что город обязан своим спокойствием исключительно ему одному. Только Гриша ловил всех бандитов, только ему полковники докладывали, как продвигается борьба с преступностью, да только он, собственно, эту борьбу и вел. Все это Гриша каждый раз пытался донести до своих сотоварищей на гаражных «корпоративных» попойках, постоянно пугал их новыми криминальными страшилками, а иногда и откровенно придумывал. Мужики в гаражах, люди с ограниченной фантазией, Грине не верили, и всякий раз, невзирая на габариты, били его за вранье колбасой по толстой спине или тыкали сушеными карасями под ребра. Темные люди! И все же Люсе однажды пришлось прибегнуть к помощи милицейского шофера, и тот справился с заданием блестяще.

И вот сейчас в голове у Люси мелькнул яркий лучик.

– Гриша, – начала она, усаживая гостя в провалившееся кресло, – Таракашин вам солгал, Пианинова – артистка слишком известная, чтобы петь на свадьбе нашей дочери…

– А я все равно хочу… – потупился здоровенный Гриша.

– Но я могу пригласить вас с супругой…

– А то она уже изумруды купила, – снова пролепетал гость.

Люся треснула по столику ладошкой, Гриша вздрогнул и примолк.

– Решим так! Я поговорю с дочерью… Действительно, там соберутся очень интересные люди. Вы же понимаете – бомонд! – вовсю врала Люся, размахивая руками. – Академики, канадские миллионэры… Кстати! А вы сами? Вы – человек интересный?

Конечно, Гриня считал себя очень интересным человеком. И супругу свою Нину Петровну, воспитателя ясельной группы, – тоже женщиной неординарной. Поэтому он выпятил грудь, запыхтел и от натуги стал жевать собственный язык.

– Скажу только одно… – наконец проговорил он, играя реденькими бровями. – Без меня не обходится ни одно преступление.

– Во идиот! – фыркнул в прихожей Таракашин. – Люсенька!! Не верь ему! Он только шоферюга! Но у него королевская мания величия!

Гриша непроизвольно дернул головой, но тут же стал раздуваться еще больше:

– Я не буду говорить громких слов. Чем я могу доказать?

Именно это Люсе и надо было. Она подбежала к прихожей, захлопнула дверь, чтобы Таракашин не вздумал подслушивать, и затараторила:

– Значит, так! Тридцать первого декабря…

– …был Новый год, – догадался Гриша.

– Ну да, я знаю. А еще в тот день была свадьба у некоего… Сейчас, подождите, у меня все в тетрадочке…

– Люся, тетрадочка у меня на кровати, – сунула голову в дверь Василиса.

Она все еще охраняла Таракашина, но это не мешало ей подслушивать, о чем говорит подруга.

– Ага, вот! – прибежала Люся. – Значит, была свадьба у господина Митюшкина Михаила Игоревича и Галушкиной Валентины Геннадьевны… Вы бы записывали!

Гриша наморщил лоб, вытащил из кармана ручку, а Люся любезно подсунула ему листок.

– Так вот, они поженились, а шестого числа невеста погибла. Как-то непонятно все произошло… Вы записываете? И ваша задача – выяснить, при каких обстоятельствах скончалась Галушкина Валентина…

– …И кто ее прикончил, да? – догадался Гриша.

– Было бы хорошо, но… Если не удастся, то узнайте хотя бы, куда подевался жених. Или, во всяком случае, что известно вашим сотрудникам по этому делу. Если у вас получится… о-о-о, тогда вы и в самом деле человек занятный! – играла на его самолюбии Люся.

В прихожей послышалась возня.

– Дайте… Вот баба противная… уберите пса!! – визжал Таракашин. – Он мне мешает сосредоточиться…

С грохотом распахнулась дверь, послышалась возня, и в комнату ввалился Виктор Борисович.

– Люсенька, он все врет! – вскакивая с коленей, визжал Таракашин. – Он вовсе никакой не интересный человек! Мы в гараже его еще не успели перевоспитать! А мне все равно нужно пять пригласительных, запиши…

– Люся! – в комнату заглянула Василиса. – Твой бывший любовник, этот паразит… Он выпустил нашего Малыша на улицу! Я за собакой, а ты… держись, Люся!

Люся держалась. И неплохо.

– Григорий, – грозно обратилась она к здоровенному гостю, – я буду ждать вас завтра вечером, а теперь ступайте. Я поговорю с дочерью, думаю, ваша супруга еще сверкнет бриллиантами.

– Изумрудами, – поправил Гриша, розовея от удовольствия.

– Да-да, конечно, я помню, за сто двадцать восемь рублей. И заберите это! – пальчиком ткнула в направлении Таракашина.

Гриша молча сграбастал своего товарища поперек туловища и степенно побрел из комнаты. Виктор Борисович, мгновенно оценив обстановку, перестал барахтаться и с милой улыбкой на лице пообещал:

– Он все сделает, птичка моя. Я прослежу. И завтра вечерком мы… Ты, голову мою поосторожней!!! Не мешок тащишь!

Весь следующий день подруги изнывали от ожидания. Ближе к вечеру Василиса устроилась перед зеркалом освежить макияж – все же предстояла встреча с серьезным мужчиной! Люся же пересмотрела тетрадочку с записями. Хотя чего там смотреть – одни чистые листы. Когда вечером позвонили в дверь, обе кинулись в прихожую. Звонил, однако ж, вовсе не Гриша со свежей информацией, в комнату влетела взволнованная Ольга, скинула легкую шубку, швырнула шапочку, аккуратно устроилась на диванные подушки и красиво зашлась в рыданиях.

– Оленька! Детка моя!! – кинулась к дочери Люся. – Ты от доктора? Поверь мне, что бы он ни сказал…

– Люся! Уйди от девочки, от тебя за версту несет валерьянкой! – сурово приказала Василиса и, выпятив тощий зад, полезла в нижний ящик старенького серванта. Через минуту в ее руках уже была пыльная маленькая бутылочка. – На-ка вот выпей. Это настоящий коньяк, для себя берегла. Пей, а потом говори – что стряслось? Что-нибудь с ребеночком? С Володей? С собаками?

Ольга отталкивала руку с коньяком, одновременно мотала головой во все стороны, так что понять было ничего невозможно. Ясно одно – случилось нечто ужасное.

– Ольга… – трагически пролепетала Люся. – Если ты сейчас же не объяснишь… Оля, мне… Вася! Накапай корвалола! Быстрей!

Люся на фантазию никогда не жаловалась – она у нее была бурная и неукротимая. И вот теперь перед ее глазами вставали жуткие картины – одна страшней другой. У Ольги что-то случилось с беременностью, и теперь она никогда не сможет иметь детей! Володя попал под машину пьяного водителя и… Боже, какой ужас!!! Или нет – доброго, замечательного Володю просто похитили, его избивают, и срочно нужен выкуп в несколько миллионов! Долларов!

– Оля… У нас, конечно, нет таких денег, но если обратиться к губернатору… – побелевшими губами шелестела мать.

– Ах, мама! Разве в такой ситуации губернатор поможет?! – в отчаянии выкрикнула Оля, снова уронив хорошенькую головку на прелестные руки. – Мама! Я просто не переживу – он меня предал! Володя меня предал!!

Так, спокойно… Непутевый, коварный зять, который столько лет притворялся любящим и порядочным, перед самой свадьбой изменил Ольге! А та ждет ребенка! А он ей сказал: «Прости, дети – это для меня совсем даже не цветы жизни! Прощай, я ухожу! На праздник Наде буду присылать шоколадные конфеты». Вот мерзавец!