Галерея мужских пороков - Арина Холина

— Оля в больнице, — сказала Алиса.

— Ну, и что?

— Так… — Алиса развела руками. — Это из-за меня?

— Тебя это беспокоит? — с таким видом, словно ее утомляет тема беседы, спросила Римма.

— Скорее, да, — кивнула Алиса. — А что, не должно?

— Да нет, твое дело, — Римма пожала плечами. — Просто с таким иммунитетом ты долго не протянешь. Но знаешь, у меня мало времени, так что приступим к делу, — засуетилась она и вынула из сумки какую-то папку, а из папки — несколько листов бумаги и протянула их Алисе.

— Что это? — изумилась та.

— Там же написано! — фыркнула Римма. — Стандартный договор.

Алиса обратила внимание на то, что Римма, хоть и держится нахально, волнуется — и тщится это скрыть, а значит, что бы она ни задумала, у Алисы есть преимущество. Римма, очевидно, не уверена в успехе или в своей правоте.

— Что за стандартный договор? — настаивала Алиса.

— Ой, ну там же все написано!

— А ты мне на словах лучше объясни, — потребовала Алиса.

Римма сосредоточилась.

— Послушай, — начала она, и Алиса видела — Римма настроена очень серьезно. Она собралась, подтянулась, и вот сейчас уже не было заметно ни волнения, ни сомнений. — Ты же понимаешь, что я не просто так тебе помогала.

— Не понимаю, — Алиса покачала головой. — Но у тебя есть шанс все мне объяснить.

Уж что-что, а договариваться она умела. Она ведь все-таки главный редактор, а не тихий и забитый сотрудник отдела кадров.

— Ты ведьма, — сказала Римма. — Даже если ты об этом не подозревала, ты все равно ведьма, а из этого следует, что на тебя распространяются правила, установленные 31 октября 1369 года на Всемирном Слете Магических Созданий.

— Чего?.. — поморщилась Алиса.

— Незнание правил не освобождает от ответственности — это, надеюсь, тебе известно? Тебе ведь наверняка хоть раз в жизни об этом говорил хотя бы один гаишник?

— Послушай! — рявкнула протрезвевшая Алиса. — Хватит наводить тень на плетень! Чего ты от меня хочешь?

— Ты заключила соглашение с дьяволом…

— Что?! — Алиса вскочила с кресла. — С каким дьяволом? Никакого соглашения я не заключала! Что ты несешь?

Римма тоже поднялась с дивана. Алиса притихла — кое-что изменилось, и ей это не понравилось. Во-первых, погас свет. Не резко погас, будто вышибло пробки, а померк. И отчего-то в окне светила только луна — круглая, яркая, белая. И никаких фонарей, неонорекламы… Мрак.

И Римма выглядела странно — бледная, с темными кругами под глазами, с жадными, ярко-красными губами — словно крови напилась.

Алисе стало жутковато, но она помнила — старалась помнить, что она и сама ведьма — это раз, а во-вторых, чего-то Римма побаивалась — как бы сейчас она ни выглядела, как бы ни хотела ее напугать.

— Любая ведьма может заключить сделку с Люцифером, — произнесла Римма. — Это дает тебе поддержку, дает власть, которой ты по разным причинам не обладаешь. Заключить сделку просто: надо всего лишь три раза позвать Властелина Тьмы — и произнести свое желание. Ты, наверное, нахваталась всякой дряни из книг и фильмов, и я даже не буду говорить о том, что все это имеет косвенное отношение к действительности, но не забывай, ты — не человек, ты — ведьма, по крови, по праву, по сути, и для тебя существуют иные правила.

Алиса невольно отступила на шаг назад. Конечно, ей было страшно — не могло не быть. Она отчаянно цеплялась за остатки разума и мужества, но чувствовала — Римма сильнее ее.

— Я никого не звала, — пропищала она.

— Ошибаешься! — злорадно ухмыльнулась Римма. — Помнишь, как ты чуть не разбилась на машине? Ты должна была умереть, но не умерла, а все потому, что ты три раза произнесла его имя…

— Какое к черту имя? — взвизгнула Алиса.

— Вот это! — воскликнула Римма. — Ты еще не поняла, что Его нельзя произносить всуе?!

— Ты имеешь в виду слово… «черт»?..

— Да! Молчи!

— Но это же не имя!.. — изумилась Алиса.

— Какая разница? — прошипела Римма.

И тут Алиса успокоилась. Села в кресло, отпила виски.

— Для тебя, возможно, никакой, — ответила она. — А для меня — огромная. Лично мне важно понять, в какой форме я могла заключить устный договор с дьяволом и является ли это вообще законным соглашением.

— Я тебе говорю: является! — рявкнула Римма.

— А кто ты вообще такая? — поинтересовалась Алиса.

— Я — судебный исполнитель!

Римма совершенно точно была в отчаянии. Или в бешенстве. Ни то ни другое ее не красило: на щеках выступили красные пятна, а рот перекосило.

— Значит, ты заинтересована, чтобы я подписала эту бумагу, поэтому верить тебе я не могу, — подытожила Алиса. — На этом прервем переговоры до следующего слушания.

— А договор? — у Риммы из ноздрей шел пар.

— Я покажу его юристам.

Глава 9

Вытолкав Римму за дверь — не без участия физической силы: девицу пришлось хорошенько встряхнуть, прежде чем она убралась восвояси, Алиса первый раз в жизни поняла, что у человека действительно есть сознание, которое можно взять — и потерять. Мучительно, словно она недавно съела килограмм селедки, хотелось пить. Перед глазами потемнело, а уши заложило, как в самолете. Нащупав диван, Алиса прилегла и даже почти смирилась с тем, что сейчас она умрет, а ее душа отправится прямо в ад. Вспомнив, что сегодня утром гладила свитер, нащупала бутылку с жидкостью для утюга, в которой, к счастью, была обычная вода из-под крана — хоть и с запахом отдушки, и выпила половину, отчего муть поднялась из желудка, и пришлось докарабкаться до унитаза, чтобы не испортить ковер.

Неожиданно ей полегчало.

Голова все еще кружилась, но гул в ушах смолк. Для укрепления эффекта Алиса подставила голову под ледяной душ — и заметила, что на ногах трясутся поджилки, умылась, смазала лицо кремом, заставляя себя смотреть в зеркало — неизвестно, кого она ожидала там увидеть, но почему-то разглядывать свое отражение было страшно, попила еще воды из-под крана и вернулась в комнату.

Так плохо ей не было еще ни разу в жизни. Депрессия была ее лучшей подругой: приступы хандры сменялись жесточайшим унынием, но Алиса всегда держалась — ездила отдыхать, покупала что-нибудь дорогое, знакомилась с новым мужчиной, ну, и ходила на сеансы психотерапии. Ко всему этому она привыкла, а трудности на работе — интриги, подставы, игры с начальством, она вообще не считала заслуживающими внимания — это как плохая погода или менструация. Но сейчас она впервые поняла, что ничего не знает ни о нервных расстройствах, ни о проблемах — она была в самом худшем положении, в каком может оказаться человек, и совершенно не представляла, что делать.