Сокрушитель - Евгений Лукин

Я постепенно вскинул пистолет к выбоине в стене и утопил спусковую клавишу.

* * *

Интересно, рискнул бы я тогда выстрелить, зная наперед, что из этого выйдет? Ох, сомневаюсь…

Грохот? Скрежет? Шипение?.. В жизни своей я не слышал звука страшнее. Пол вывернулся у меня из-под ног, и я кубарем полетел вперед — в искрящую электрическими разрядами черноту.

* * *

…Я полулежал-полусидел на гладкой, волнообразно изогнутой поверхности, а в метре от моего плеча трещало и сыпало искрами короткое замыкание. В его синеватом, вспыхивающем и гаснущем свете я увидел прямо перед лицом грозный блеск обнаженного металла, словно кто-то держал у моего горла огромное кривое лезвие.

Боясь пошевелиться, я скосил глаза вправо. Там, отражая какой-то бледный полусвет, изгибались еще два таких же лезвия. Осыпаемый искрами, я начал осторожно протискиваться туда, вжимаясь спиной в гладкую, наклоненную от меня стену. Добравшись, понял, что свет сеется из глубокой прямоугольной ниши, до нижнего края которой я вполне достаю рукой.

Кое-как забравшись в нее, я смог наконец оглядеть целиком мерцающую металлом конструкцию.

Представьте себе клубок… Нет, не клубок — путаницу огромных и, как мне показалось, стальных лент — каждая шириной до полутора метров, а толщиной… Плита. Броневая плита. Причем это была не беспорядочная груда лома — ленты изгибались правильно, красиво, металл клубился, образуя что-то вроде гигантского цветка.

Потом до меня дошло, что ниша, в которой я сижу, — вовсе не ниша, а скорее тупичок, оставшийся от какого-то коридора. Остальное было отхвачено напрочь — наискось, как бритвой…

И лишь после этого я сообразил, что произошло.

Передо мной мерцала металлом камера коллектора, пожравшая сама себя, вывернутая наизнанку моим последним выстрелом. Я посмотрел в самую гущу оцепеневшего стального смерча и содрогнулся, представив, что стало бы со мной, будь я в него затянут…

Кстати, машинка, каким-то образом не оброненная во время всех этик кувырков и падений, снова была мертва. Теперь уже навсегда.

Стены тупичка медленно гасли. Единственная целая стена на треть ушла вбок да так и осталась в этом положении, так ее и заклинило… Тут я вспомнил наконец, зачем я здесь, и тяжело поднялся на ноги. Пролез в вертикальную полуметровой ширины щель и оказался в другом коридорчике, стены которого болезненно трепетали синеватым бьющимся светом. Одна лишь торцовая стена сияла ровной медицинской белизной. Я шагнул вперед, и она исчезла — скользнула в пол, открывая мне путь в глубь корабля, к самому их горлу…

Мне бы только до вас добраться!..

Припадая на босую ногу, я шел сквозь корабль, и стены едва успевали отскакивать — вверх, вниз, в стороны… Последний тупик, последняя расступившаяся переборка — и я ворвался, прихрамывая, в круглое помещение с пультами вместо стен.

Навстречу мне вскочили двое — ангелы. Один молоденький — таким, наверное, Гриша был лет в семнадцать. Другой пожилой, с тусклыми волосами,

— таким, наверное, Гриша будет лет в пятьдесят…

Секунду мы смотрели друг на друга: аккуратные, подтянутые ангелы в чистеньких комбинезончиках и я — расхристанный, грязный, одна нога — босая, в руке — тусклый от пыли пистолет.

— Что, чижики? — выдохнул я наконец. — Не ждали?..

ГЛАВА 19

Они выхватили оружие одновременно. Я увидел две тусклые мертвые линзы, и губы мои повело в злобной усмешке. Так стальные листы ведет после отжига.

Им хватило доли секунды понять, что машинки их сдохли и что они оба стоят передо мной безоружные. Я сделал шаг, и ангелы попятились.

Припадая на босую ногу, я подошел к плоскому, как стол, пульту в центре рубки и с маху грохнул белесый от пыли пистолет об его чистенькую гладенькую поверхность. Сел в капитанское — или какое там? — кресло и, подавшись вперед, бешено уставился на пожилого.

— Доигрались? — с ненавистью выговорил я. — Допрыгались, ангелочки?..

Я знал, что живым мне отсюда не уйти. А еще я знал, что начну вот с этого самого пульта в центре рубки. Жаль только — ничего тяжелого нет под рукой. Ладно! Кулаками буду расшибать, головой, чем попало!..

— Как вы проникли сюда? — с запинкой спросил пожилой ангел по-русски.

— Не твое собачье дело! — прохрипел я.

— Простите?..

На их смуглых лицах стыли растерянность и страх. И я понял вдруг, что на корабле нас всего трое: я и они. А остальные, видно, в разбеге — Гришу ищут…

— Слушай, ты! — сказал я пожилому. — Если кто-нибудь из вас хоть пальцем Гришку тронет — не жить тебе, понял? И ангелочкам твоим — не жить! Так им и растолкуй!..

Он не слушал меня. Он смотрел на мою растопыренную пятерню, упершуюся в приборную доску.

— Я прошу вас не трогать пульт!

В голосе его была тревога. Я поглядел на клавиши, и что-то остановило мое внимание. Что-то очень знакомое… Вот оно! Четыре квадратные черные кнопки впритык друг к другу. Те самые кнопки, которые Гриша нацарапал когда-то прутиком на асфальте. Меня обдало со спины такой волной озноба, что я даже выпрямился в кресле…

Следя за тем, как у пожилого меняется лицо, я наклонился к пульту и надавил первую кнопку.

Верхнюю левую — раз, нижнюю правую — два раза, верхнюю правую и нижнюю левую — одновременно… Теперь осталось — верхнюю левкою…

Мой палец остановился в сантиметре от кнопки.

— Нажать?.. — сипло спросил я.

Пожилой был бледен.

— Вы тоже погибнете, — быстро предупредил он.

— Ага… — Словно вся пыль щебкарьера осела у меня в горле. — С тобой за компанию… А народ-то твой весь — в поле… А вернуться-то им будет — некуда… Вот такие дела, дядя…

Смуглое лицо пожилого ангела окаменело. Несколько огоньков на пульте бились, как в истерике, исходя прерывистым мушиным звоном. Надо полагать, с того самого момента, как я нажал в камере коллектора спусковую клавишу моего пистолета.

— В общем, так… — сказал я. — Слушай сюда… Вы сейчас собираете манатки…

— Простите?..

— Собираете манатки! — яростно повторил я. — И исчезаете отсюда к ангельской вашей матери! Слушай сюда! — заорал я, заметив, что он опять хочет переспросить. — И если я еще раз увижу здесь ваши одинаковые морды… или услышу эту вашу гуделку!..

Дальше я говорить не мог — перехватило дыхание.

— …пожалеете, гады!.. — просипел я из последних сил.

— От чьего имени вы говорите?

— Какая тебе разница!

— Я прошу вас уточнить. Вы представляете государство?

— Да! — нагло выговорил я, глядя ему в глаза. — Представляю государство.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});