Финальный аккорд - Кевин Милн

– Мистер Брайт, если вы не возражаете, мы хотели бы, чтобы вы переехали в Калифорнию и присоединились к нашей команде.

– Это значит, что я получил работу? Так просто?

– Так просто.

Как он объяснил позже, несмотря на то, что, по их мнению, фраза «точно в срок» хорошо подошла, их в большей степени впечатлила не она, а тот джингл, который я для нее выбрал, и как она при этом прозвучала.

– Просто сработал весь набор. И убийственная игра на гитаре тоже не повредила, – добавил он, хлопнув меня по спине.

Сразу же после собеседования маркетинговая команда начала работать над радио– и телевизионными рекламными роликами, строя свою стратегию на моем джингле из одиннадцати слов. Это будет в конечном итоге моей первой записанной «песней». Две недели спустя мы махали Октавию на прощание. Мы покидали Москву в штате Айдахо, чтобы начать совершенно новую жизнь в солнечной Калифорнии. Жизнь, в которой будет полный рабочий день и стабильная зарплата. Которая предполагала соцпакет. В который входило медицинское обслуживание. Что означало… беременность.

Глава 10

Когда я учился в пятом классе, однажды в доме дедушки появился мой папа и совершенно ни с того ни с сего начал настаивать на том, что я должен стать членом молодежной команды по баскетболу. Мы почти не виделись за весь предыдущий год, а он был обеспокоен баскетболом? В конечном итоге выяснилось, что таким образом отец пытался отбить у меня охоту к «художественным» занятиям, таким как игра на гитаре и сочинение музыки. У меня не было большого интереса к баскетболу, но я все равно записался, просто чтобы успокоить его. Неудивительно, что он пропал на второй день после того, как я присоединился к команде, и никогда не видел ни одной моей игры. Честно говоря, я был рад этому, потому что играл я ужасно. Но я научился паре вещей из практики. Примечательно, что в начале сезона я помню, как боролся за то, чтобы сделать простой бросок из-под кольца. Казалось, что все остальные в команде были в состоянии это сделать, но только не я. Мои ноги и руки двигались неправильно. Я подбрасывал мяч, но он не попадал в цель. Он летел куда угодно, но не в кольцо. Однажды тренер во время тренировки отвел меня в сторону и дал отличный совет:

– Ты слишком напрягаешься. Перестань думать и просто получай удовольствие. Это не требует тех усилий, которые ты предпринимаешь.

Я тут же сделал удачный бросок, под гром аплодисментов моего дедушки, который наблюдал с трибун.

Через шесть месяцев после переезда в Калифорнию я дал такой же совет Анне.

– Милая, мы, должно быть, слишком много думаем об этом. Давай не думать, а просто получать удовольствие. Миллиарды людей сделали это, поэтому это не требует тех усилий, которые мы предпринимаем.

Она тихо проворчала что-то в ответ, вертя в руке тест на беременность. Это был шестой тест за прошедшие шесть месяцев.

– Может быть, я просто не могу забеременеть. Что, если из-за выкидыша что-то нарушилось?

– Да ладно. Ты не веришь в это.

– Ну, тогда, может быть, причина в тебе?

– Или, может быть, наши головы мешают. Может быть, мы слишком много думаем об этом. Сколько книг мы уже прочитали по этому поводу? Я честно думаю, что нам просто нужно немного расслабиться. Успокоиться и получать удовольствие. – Я ткнул ее в бок. – Давай не будем прикладывать усилия и посмотрим, что произойдет.

Судя по всему, это был удачный трюк.

Пять недель спустя я находился в своем офисе, когда раздался звонок.

– Угадай, кто, наконец, беременный! – Она практически кричала в трубку.

Я прикинулся дураком. Анна потом говорила, что я не притворялся.

– Беременный чем, дорогая?

– Чем же еще? Ребенком!

– О! Неужели… Хизер и Стюарт?

– Ничего подобного.

– Новая подруга Ланса? Как твой папа говорил, ее зовут?

– Что-то у тебя не очень получается, да?

– Хорошо, еще одно предположение. Неужели это… ты?

– Да, гений. Это я!

– Это потрясающе! Честно говоря, я так рад за тебя, за нас. Ты успешно провела тест на беременность и даже не подожгла квартиру?

– Удивительно, да? Я думаю, что успешно справлюсь с этой беременностью.

Ей надо было постучать по дереву. В шестнадцать недель у Анны случился еще один выкидыш. Во второй раз мы оба пережили такой удар эмоционально гораздо труднее, хотя наши индивидуальные механизмы выживания были весьма различны. В то время как Анна отказалась от всего и ничего не делала, а только плакала и хандрила на протяжении двух недель, я с головой ушел в работу, проводя в офисе долгие часы.

По иронии судьбы, моя мнимая вовлеченность в успех компании обернулась для меня и моей карьеры огромным благом. Когда руководство увидело, насколько напряженно я работаю, они наградили меня повышением, назначив линейным менеджером на место Марка, который к тому времени перешел на новую должность. К сожалению, это означало, что долгие часы задержек станут теперь не столько пластырем, которым заклеивается боль от еще одной сорвавшейся беременности, а скорее неотъемлемой частью моих новых обязанностей.

После того как Анна выплакала все слезы, она постепенно вернулась к своему счастливому состоянию. Не желая сидеть дома в одиночестве, она пошла работать на неполный день в магазин рукоделия. В свободное время она вновь загорелась желанием опубликовать свои книги и начала отправлять их на рецензию. К сожалению, от ее горячего желания огонь так и не разгорелся. Через три месяца после отправки макетов и рукописей почти в сто издательств детской литературы она получила почти сто писем с отказами.

Это произошло как раз тогда, когда ее кисть и перо стали еще менее активны, чем мои пальцы и гитара. Однажды вечером, за ужином, она объявила, что окончательно ставит на своей мечте крест.

– Я думаю, у меня нет необходимых качеств, чтобы заниматься этим как писатель-иллюстратор.

По выражению ее лица я мог сказать, что на самом деле она просто выражала досаду и, возможно, искала поддержки от единственного человека в мире, на которого могла опереться. И в глубине души я знал, что должен был поощрять ее старания, чтобы она никогда не сдавалась. Но тогда мои мысли были заняты лишь моей давней мечтой, которая, казалось, испарялась так же быстро. Осуществится ли она когда-нибудь? Захочет ли кто-нибудь когда-нибудь купить одну из моих песен? Возможно, нет. Поэтому вместо того, чтобы сказать ей правду о том, что она редкий талант, и что если она продолжит работать, то в конечном итоге кто-нибудь опубликует ее книги, я просто кивнул головой. Я согласно кивнул! Из всех поступков, о которых я сожалею как муж, этот был одним из самых ужасных. Глупый, бессердечный кивок, которым было сказано: «Ты права, дорогая. У тебя нет для этого необходимых качеств», хотя я искренне верил, что они у нее есть.