Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но он так и не знал, где находится, и человек, голос которого он услышал в репродукторе, видимо, отлично понимал, что его беспокоит.
– Не тревожься, Дейв. Это Фрэнк Пул. Я слежу за работой твоего сердца и за дыханием. Все хорошо. Расслабься и лежи спокойно. Мы сейчас откроем дверь и вытащим тебя.
Камера осветилась мягким светом, и в раскрывшейся двери Боумен увидел силуэты входящих людей. И тут память вернулась к нему, и он вспомнил все.
Хотя он только что благополучно возвратился из предельных глубин сна, граничащих с самой смертью, из жизни его была вырвана всего одна неделя. И покинув гипотермическую камеру, он увидит не холодное сияние Сатурна – до него еще год времени и полтора миллиарда километров. Пока он лежал в тренировочном макете корабля в Хьюстонском центре космических полетов, под жарким техасским солнцем.
Глава 16
ЭАЛ
Сейчас Техаса уже не было видно: трудно было разглядеть даже Соединенные Штаты. Хотя плазменные двигатели давно выключились, «Дискавери» продолжал полет по инерции, устремив стройное стреловидное тело прочь от Земли, и все его мощные оптические средства нацелились вперед, на внешние планеты, куда лежал его путь. Однако один телескоп оставался постоянно направленным на Землю. Он был укреплен, подобно пушечному прицелу, на ободе корабельной антенны дальней связи и обеспечивал неизменную наводку этой огромной параболической чаши на ее дальнюю цель. Пока Земля оставалась в центре перекрестья нитей телескопа, жизненно важная связь с ней была обеспечена: по невидимому лучу, который за каждые сутки удлинялся почти на три с половиной миллиона километров, можно было отправлять и принимать сообщения.
Не меньше одного раза за каждую вахту Боумен разглядывал родной мир через телескоп настройки антенны. Теперь, когда Земля осталась далеко позади, она была обращена к «Дискавери» своим неосвещенным полушарием и на центральном экране пульта управления выглядела ослепительным серебристым серпом наподобие Венеры.
В этом день ото дня сужавшемся светлом полумесяце крайне редко удавалось разглядеть какие-либо географические контуры – их обычно скрывали облачность и дымка. Впрочем, даже затемненная часть диска неодолимо притягивала взгляд. По ней были разбросаны блестки городов, то светившие устойчиво, то мигавшие, словно светлячки, когда над ними проносились атмосферные возмущения.
А порой Луна, совершая свой путь по орбите, словно огромный фонарь освещала затемненные океаны и континенты Земли. И Боумен вдруг с волнением узнавал знакомые контуры берегов, на миг открывавшиеся ему в призрачном лунном свете. Иногда, если на Тихом океане был штиль, удавалось даже разглядеть отблеск лунного сияния на водной поверхности, в он вспоминал тропические ночи под пальмами на берегах лагун. Но он не сожалел об утраченных радостях. За свои тридцать пять лет он вкусил их сполна и верил, что вновь вернется к ним, уже прославленный и богатый. А пока необозримая даль, отделявшая его от Земли, делала воспоминания еще более дорогими.
В составе экипажа был еще и шестой член, но его ничуть не волновали подобные чувства, ибо он не был человеком. Это был новейший, усовершенствованный компьютер ЭАЛ-9000, мозг и нервная система корабля. ЭАЛ (что означало не больше и не меньше как «эвристически программированный алгоритмический компьютер») представлял собой замечательное детище третьего скачка в развитии электронно-вычислительной техники. Скачки эти отделялись друг от друга промежутками примерно в двадцать лет, и мысль о приближении, следующего, четвертого, скачка уже начала многих тревожить. Первый скачок произошел еще в 40-е годы, когда на основе уже давно устаревших электронных ламп были созданы такие неуклюжие скоростные тугодумы, как ЭНИАК[5] и последующие модели. Затем в 60-е годы получила значительное развитие микроэлектроника. С ее появлением стало ясно, что искусственный мозг, могуществом по меньшей мере равный человеческому, вполне может вместиться в объем канцелярского письменного стола… если бы только знать, как его построить.
Вероятно, этого никто так и не узнает – к 80-м годам двадцатого столетия это уже не представляло никакого интереса, ибо к тому времени Минский и Гуд разработали методику автоматического зарождения и самовоспроизведения нервных цепей в соответствии с любой произвольно выбранной программой. Оказалось, что искусственный мозг можно «выращивать» посредством процесса, поразительно сходного с развитием человеческого мозга. Точные детали этого процесса в каждом отдельном случае так и оставались неизвестными; впрочем, будь они даже известны, человеческий разум не смог бы постичь всю их сложность. Но как бы ни был устроен этот машинный мозг, главное заключалось в том, что он мог воспроизводить большинство операций человеческого мозга, причем быстрее и надежнее. (Правда, некоторые философы по-прежнему предпочитали слово «имитировать» вместо «воспроизводить».) Такая машина стоила чрезвычайно дорого, и компьютеров типа ЭАЛ-9000 было изготовлено всего несколько экземпляров, однако старая шутка, гласящая, что производить органические мозги с помощью необученной рабочей силы всегда проще, начинала уже звучать немного плоско. ЭАЛ был подготовлен к этой экспедиции не менее тщательно, чем его живые коллеги, и во много раз скорее – ведь он не только неизмеримо быстрей усваивал любые данные, но и никогда не нуждался в отдыхе. Первейшей его задачей было управлять всеми системами жизнеобеспечения корабля, непрерывно контролировать давление кислорода, температуру, герметичность оболочки, радиацию и прочее взаимосвязанные факторы, от которых зависела жизнь хрупкого человеческого груза. Он мог выполнять сложнейшие штурманские расчеты в осуществлять необходимое маневрирование, когда нужно было менять курс корабля. Еще он мог неустанно следить за спящими членами экипажа, уточнять состояние окружающей среды и делать внутривенные вливания микроскопических доз жидкостей, которые поддерживали их жизнь.
В первых поколениях компьютеров кодированная информация вводилась вручную, а ответы машина выдавала с помощью скоростных буквопечатающих устройств или каких-либо визуальных индикаторов. ЭАЛ тоже умел это делать, когда надо, но главным средством общения между ним и его коллегами была устная речь. Пул и Боумен могли говорить с ЭАЛом, словно он был человеком, а он отвечал на великолепном образном человеческом языке, которому был обучен за быстротечные недели своего электронного детства.
Вопрос о том, действительно ли ЭАЛ способен мыслить, был решен английским математиком Аланом Тьюрингом еще в 40-х годах. Тьюринг указал, что если машина способна вести продолжительный диалог – не важно, с помощью ли пишущей машинки или через микрофон, – и ее ответы нельзя отличить от тех, которые мог бы дать на ее месте человек, то такая машина мыслит в любом разумном значении этого слова. ЭАЛ мог бы шутя сдать тест Тьюринга.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- 2061: Одиссея Три - Артур Кларк - Научная Фантастика
- Племя - Сергей Волков - Научная Фантастика
- Улитка на склоне - Аркадий и Борис Стругацкие - Научная Фантастика
- Солнечная буря - Артур Кларк - Научная Фантастика
- Космическая одиссея - А Сказов - Научная Фантастика
- Место под звёздами - Сергей Криворотов - Научная Фантастика
- Вход в кротовую нору. Космическая опера. Часть 2. Планета Имоан - Юрий Добрынин - Научная Фантастика
- Космическая опера. Сборник фантастических романов - Джек Вэнс - Научная Фантастика
- ПРОКЛЯТИЕ - Артур Кларк - Научная Фантастика
- Затерявшиеся во времени - Саймон Кларк - Научная Фантастика