Обращенная - Морган Райс

Когда девушка сорвалась с места, он подумал, что она бежит в ванную комнату. Он был озадачен, но терпеливо ждал у дверей, предполагая, что она вернется после антракта. Но через пятнадцать минут, когда, наконец, прозвенел звонок, он вернулся на свое место один, сбитый с толку.

Еще через 15 минут во всем зале зажегся свет. На сцене появился человек, который объявил, что продолжения концерта не будет, что зрителям вернут деньги. Он не назвал причину. Все зрители раздраженно ахнули, но большинство из них недоумевали. Всю свою жизнь Джона посещал концерты и ни один из них не закончился антрактом. Неужели вокалист заболел?

«Джона?» – окликнула его детектив.

Джона испуганно посмотрел на нее.

Детектив сердито взглянула на него. Ее звали Грейс. Она была самым жестким копом из всех, кого он встречал. Кроме того, она была неумолима.

«Ты не слышал, о чем я тебя спросила?»

Джона покачал головой.

«Я хочу, чтобы ты снова рассказал мне все, что знаешь о ней», – сказала она. – «Расскажи мне еще раз, как вы познакомились».

«Я отвечал на этот вопрос уже миллион раз», – обреченно ответил Джона.

«Я еще раз хочу это услышать».

«Я познакомился с ней в классе. Она была новенькой. Я уступил ей свое место».

«А потом?»

«Мы немного поговорили, потом встретились в столовой. Я пригласил ее на свидание. Она согласилась».

«Это все?» – спросила детектив. – «Нет абсолютно никаких подробностей? Тебе нечего добавить?»

Джона колебался, не зная, сколько ей рассказать. Разумеется, было кое-что еще. Его избили те хулиганы. Он нашел ее дневник, загадочным образом лежавший рядом с ним. Его подозрения о том, что она была там. Что она помогла ему. Что каким-то образом она избила тех парней. Как – он понятия не имел.

Но что он должен рассказать этим копам? Что он позволил избить себя? Что, как ему кажется, он помнит, что видел ее там? Что, насколько он помнит, она избила четверых парней вдвое больше нее? В этом не было никакого смысла – даже для него. И уж точно в этом не будет смысла и для них. Они просто подумают, что он лжет. Они ищут ее, а он не собирается им помогать.

Несмотря ни на что, Джоне хотелось ее защитить. В действительности же он не мог понять, что произошло. Часть его не верила в это, не хотела верить. Неужели она на самом деле убила того вокалиста? Но почему? Были ли на его шее две дырочки, как писали газеты? Неужели она его укусила? Неужели она…

«Джона», – раздался голос детектива. – «Я спросила, есть ли что-нибудь еще?»

Детектив смерила его взглядом.

«Нет», – наконец, произнес он, надеясь на то, что она не почувствует его ложь.

Вперед выступил другой детектив. Он наклонился, глядя Джоне прямо в глаза.

«Может быть, той ночью она сказала нечто, что подсказало, что она психически неуравновешенная?»

Джона нахмурился.

«Вы имеете в виду, сумасшедшая? С чего бы мне так думать? Она была отличной компанией. Она на самом деле нравится мне. Она умная и милая. Мне нравится разговаривать с ней».

«О чем именно вы говорили?» – этот вопрос снова задала женщина-детектив.

«О Бетховене», – ответил Джона.

Детективы посмотрели друг на друга. У них были такие растерянные и недовольные лица, что можно было подумать, что он сказал, будто они говорили о порнографии.

«О Бетховене?» – спросил один из детективов – мускулистый мужчина лет пятидесяти – насмешливым тоном.

Джона очень устал, ему тоже захотелось съязвить в ответ.

«Он – композитор», – сказал он.

«Я знаю, кто такое Бетховен, сопляк», – огрызнулся детектив.

Другой детектив – шестидесятилетний мускулистый человек с большими красными щеками – сделал три шага вперед и, положив свои мясистые ладони на стол, наклонился достаточно близко для того, чтобы Джона уловил дурной запах кофе из его рта. – «Слушай, парень, это не игра. Четверо полицейских мертвы из-за твоей маленькой подружки», – сказал он. – «Теперь мы знаем, что тебе известно, где она прячется. Лучше закрой рот и…»

Адвокат Джоны поднял руку.

«Это всего лишь предположение, детектив. Вы не можете обвинять моего клиента в…»

«Мне плевать на Вашего клиента!» – крикнул в ответ детектив.

В комнате повисла напряженная тишина.

Внезапно открылась дверь и в комнату вошел другой детектив в латексных перчатках. В одной руке он нес телефон Джоны, который он поставил на стол рядом с ним. Джона был счастлив снова увидеть его.

«Есть что-нибудь?» – спросил один из полицейских.

Полицейский снял перчатки и бросил их в корзину для бумаг. Он покачал головой.

«Ничего. Телефон парня чист. Он получил от нее несколько сообщений до концерта, но это все. Мы попытались ей позвонить. Телефон отключен. Сейчас мы будем записывать все его разговоры. В любом случае он говорит правду. До вчерашнего дня она ни разу не звонила ему и не писала сообщения».

«Я же вам говорил», – бросил Джона полицейским.

«Детективы, мы закончили здесь?» – спросил адвокат Джоны.

Те обернулись и посмотрели друг на друга.

«Мой клиент не совершил никакого преступления и не сделал ничего плохого. Он сотрудничал со следствием, отвечал все ваши вопросы. У него нет намерения покидать штат или даже город. В любое время он может ответить на ваши вопросы. А теперь я прошу освободить его. Он – ученик, и завтра утром ему нужно быть в школе».

Адвокат посмотрел на часы.

«Уже почти час ночи, джентльмены».

В этот самый момент в комнате прозвучал громкий звонок, сопровождаемый сильной вибрацией. Все глаза в комнате внезапно обратились к телефону Джоны, лежащему на металлическом столе. Он снова завибрировал и зажегся. Не успев взять его в руки, Джона увидел, от кого сообщение – как, впрочем, и все присутствующие в комнате.

Кэйтлин.

Она хотела знать, где он.

Глава шестнадцатая

Кэйтлин снова проверила свой телефон. На часах был час ночи и девушка только что отправила сообщение Джоне. Нет ответа. Наверное, он спит. Или если бодрствует, то, вероятно, не хочет ничего о ней знать. Но это было единственное, что она могла сделать.

Когда Кэйтлин ушла из Клойстерс и глотнула свежего ночного воздуха, ее мысли начали проясняться. Чем дальше она уходила от того места, тем лучше себя чувствовала. Присутствие Калеба, его энергия медленно покидали ее, поэтому она начала чувствовать, что снова может ясно думать.

Когда Кэйтлин была с ним, по какой-то причине ее мысли были туманными. Его присутствие было всепоглощающим. Она поняла, что думать о чем-либо или о ком-либо было невозможно.

И теперь, когда она снова была одна, вдали от него, на нее накатили мысли о Джоне. Девушка почувствовала себя виноватой за симпатию к Калебу – словно она предала Джону. Он был так добр к ней в школе, таким хорошим с ней на их свидании. Ей было интересно, что он чувствует к ней сейчас. Наверное, он ненавидит ее.

Кэйтлин прошла через Форт-Трион-парк и снова проверила свой телефон. К счастью, это был крошечный телефон, и она сумела спрятать его в маленький внутренний карман своего тесного платья. Каким-то образом он уцелел во всех передрягах.

Чего не скажешь о батарее. Ее телефон не заряжался почти два дня, и когда Кэйтлин бросила на него взгляд, то увидела, что батарея была на исходе. До полного отключения оставалось всего несколько минут. Девушка надеялась, что Джона успеет ей ответить. Если же нет, ей не удастся с ним связаться.

Неужели он спит? Или он ее игнорирует? Кэйтлин не могла его за это винить. На его месте она бы тоже проигнорировала.

Кэйтлин продолжала идти через парк. Она понятия не имела, куда направляется. Все, что она знала, так это то, что ей нужно уйти подальше от этого места. От Калеба. От вампиров. От всего этого. Ей всего лишь хотелось вернуться к старой жизни. В глубине души девушка думала, что если уйдет достаточно далеко, может быть, все это просто исчезнет. Возможно, восходящее солнце принесет новый день и все это исчезнет как дурной сон.

Кэйтлин проверила свой телефон – теперь он мигал, почти полностью разрядившись. Из своего опыта она знала, что у нее осталось еще секунд 30. Она пристально смотрела на него все то время, пока он мигал, надеясь, молясь, чтобы Джона ответил. Чтобы он вдруг позвонил и сказал: «Где ты? Я сейчас приеду». Чтобы он спас ее от всего этого.

Но пока она смотрела, телефон отключился. Разряженный. Полностью разряженный.

Смирившись, Кэйтлин засунула телефон обратно в карман. Она смирилась со своей новой жизнью. Смирилась с тем, что у нее никого не осталось. Теперь ей нужно рассчитывать только на себя – впрочем, как и всегда.

Кэйтлин вышла из Форт-Трион-парка и оказалась в Бронксе, снова в городе. Это вернуло ей ощущение нормальности, ощущение направления. Девушка не знала точно, куда пойти, но ей понравилось то, что она направлялась в Мидтаун. Да. У нее есть место, куда она может пойти. Пенсильванский вокзал. Она сядет на поезд и уедет подальше от всего этого. Может быть, она вернется в свой предыдущий город. Возможно, ее брат все еще находится там. Она начнет все снова. Она будет вести себя так, словно ничего этого никогда не было.