Зимняя роза - Кэтлин Вудивисс

Кристофер подошел к Ирене и набросил на нее свой редингот.

— Если бы вы смогли посмотреть чуть дальше своего хорошенького маленького носика, то поняли бы, что я действую ради вашей же пользы. — Он взял ее на руки. — Для темпераментной девушки вы слишком бледны и холодны. — Он заглянул ей в глаза. — И как я уже говорил, я обязан беречь свои капиталы.

— Животное! Мерзавец! — закричала Ирена.

Он рассмеялся, и его дыхание коснулось ее щеки.

— Каждое ваше слово приводят меня в восторг, моя сладкая.

Он усадил ее возле костра, опустился рядом на колени и стал снимать с нее промокшие туфли. Ирена чуть не вскрикнула, когда его рука скользнула ей под сорочку, чтобы развязать подвязки. Несмотря на сопротивление, Кристофер стянул с нее чулки и положил их на камень возле огня.

— Я бы с удовольствием снял с вас и остальное, — произнес он усмехаясь. — Скажите спасибо, что я позволил вам сохранить остатки скромности.

— Не думайте, что вы лучше, чем мистер Гудфилд! — воскликнула Ирена. Она уже немного согрелась, но негодование от того, что с ней поступили против ее воли, затмило благодарность. — Вы так себя ведете со мной, потому что мы здесь одни. Поверьте, сэр, мой отец об этом узнает!

— Как вам будет угодно, Ирена, но предупреждаю: меня не пугают угрозы вашей родни. Все, что я сейчас делаю, я делаю для вашего же блага. Если вы пойдете на поводу у своих упрямства и гордости, то последствия падут на вашу голову, а не на мою.

— Полагаю, когда вы ранили моего брата, это тоже было для его блага.

Кристофер рассмеялся:

— Фэррел знает, как все на самом деле произошло. Пусть он расскажет правду. Или попросит кого-нибудь, кто был свидетелем нашей дуэли. Мне не в чем оправдываться ни перед вами, ни перед вашей семьей.

— Ну конечно, вы невинны, как младенец. — Она насмешливо посмотрела на него. — Вот только я, мистер Ситон, никак не могу в это поверить.

— Я никогда не говорил, что я невинен, моя сладкая, — лениво протянул он, — но я и не отъявленный злодей.

— Ну, это как сказать, — язвительно заметила Ирена.

— Я искренний и честный человек. — От ее презрительного взгляда улыбка на лице Кристофера стала только шире. — Хотя бывают случаи, когда разумнее держать правду про себя.

— Вы хотите сказать, что вы лжете, если этого требуют ваши интересы?

— Нет, я хотел сказать совсем другое.

— Тогда объясните, что именно.

— С какой стати? — в тон ей ответил Кристофер. — Вы ведь все равно мне не поверите.

— Вы правы. Я не верю ни единому вашему слову.

— Тогда лучше постарайтесь заснуть, если удастся. Нам предстоит остаться здесь на ночь, и я не вижу смысла докучать вам новой ложью.

— Я здесь на ночь не останусь! Во всяком случае, с вами! — Она гневно тряхнула головой. — Никогда!

— Хотите снова оказаться под дождем?

Ирена отвернулась, отказываясь отвечать. Казалось безумием покинуть укрытие, дававшее хоть какую-то защиту от непогоды, но и Кристоферу она не доверяла. Один его вид уже мог насторожить любую порядочную девушку. Ему бы еще кольцо в ухо, и получился бы вылитый пират. Белая рубашка, расстегнутая до пояса, открывала крепкую, мускулистую грудь с курчавыми волосами. А если прибавить к этому нахальную ухмылку и мокрые вьющиеся черные волосы, то уж точно получался один из самых симпатичных пиратов на свете.

— Раз вы молчите, значит, остаетесь. Отлично! Если дождь скоро перестанет, я доставлю вас домой до рассвета. Поскольку ваш отец все еще в Уэркингтоне, а брат, вероятно, спит после очередной попойки, — он воздержался от упоминаний о Молли, — никто не узнает, что вы провели ночь здесь, со мной.

— Как вы смеете так говорить о Фэрреле! — Ее глаза засверкали от возмущения. — Кто дал вам право?

— Не стоит так обижаться, моя сладкая. — Он улыбнулся. — Я не виню вас в выходках брата.

— О, вы совершенно лишены совести! Он бы сейчас был совсем другим, если бы вы не прострелили ему руку!

— Правда? — Кристофер с сомнением посмотрел на нее. — Судя по тому, что о нем говорят, он и раньше не отличался большим умом.

Он взял одежду Ирены и принялся раскладывать ее возле огня. Все дальнейшие возражения застряли у Ирены в горле: похоже, Кристофер был прекрасно знаком с интимными деталями женского туалета. Ирена в смущении отвернулась и поплотнее запахнулась в редингот. Прошло немало времени, прежде чем она успокоилась. Усталая, она прилегла и стала глядеть на мечущиеся язычки пламени, пока веки ее не отяжелели и она не уснула.

Ирена проснулась от ощущения, что на нее смотрят, и, открыв глаза, испугалась. Где она? Она ощутила тепло. Слабый свет окрашивал окружающее в мягкие золотистые тона. За полосой света плясали тени, дальше — непроницаемая чернота. Огромные, грубо отесанные бревна образовывали над ее головой свод, слишком темный и низкий. Она была накрыта какой-то колючей тканью, а тело облегало что-то мокрое. Ирена ощупала себя и вспомнила, что это сорочка — единственная одежда, которую оставил на ней Кристофер Ситон.

Она внезапно вспомнила все и поспешно села, пытаясь отыскать глазами своего мучителя. Он оказался совсем близко. Кристофер сидел, прислонившись спиной к столбу, и смотрел на нее. Глаза его так блестели, что Ирена поняла: о скромности больше говорить не приходится. Она мельком оглядела себя, и ее страхи подтвердились. Редингот распахнулся, и сквозь тонкую сорочку проступили розовые соски грудей. Вскрикнув, Ирена запахнула плащ.

— И давно вы так сидите? — гневно спросила она.

Он еле заметно улыбнулся.

— Достаточно.

Унее не было настроения играть в слова.

— Достаточно для чего?

Он скользнул по ней горящим взглядом.

— Достаточно для того, чтобы понять: вы стоите больше любого долга.

Ирена от удивления открыла рот.

— Мистер Ситон, вам едва ли стоит думать обо мне как о компенсации за неоплаченный долг. А если вы все же так думаете, то, значит, лишились рассудка.

— Если у вашего отца он остался, то ему стоит задуматься, не обменять ли вас па эти гроши.

— Я бы не называла две тысячи фунтов грошами, — хмыкнула Ирена. — Кроме того, если бы не вы, мне бы вообще не пришлось выходить замуж. По крайней мере из-за денег.

Кристофер равнодушно пожал плечами.

— Отцу больше не нужно искать вам богатых мужей. Две тысячи фунтов — это, на мой взгляд, вполне приличная цена.

Она горько рассмеялась:

— Вы хотите сказать, что покупаете меня, как продажную женщину?

— Думайте как хотите, моя сладкая. Я не привык принуждать женщин.

— Не сомневаюсь, что у вас их было много.

— Джентльмен не любит распространяться на эту тему, — заметил Кристофер с мягкой улыбкой.