Израиль и США: Основные этапы становления стратегического партнерства 1948–2014 - Татьяна Карасова

В Вашингтоне считалось, что со «штатскими ветеранами» будет легче работать, чем с военными кругами, близкими к Бен-Гуриону. Однако и на этот раз добиться новых уступок Вашингтону не удалось. Для Джонсона это означало, что, несмотря на растущую зависимость от Вашингтона, израильские политики не будут беспрекословно одобрять все политические решения его администрации по Ближнему Востоку. Поэтому, когда в Белом доме было принято решение о военных поставках Иордании, президент был вынужден послать Фейнберга, который откровенно заявил Эшколу: Израиль получит американское оружие, только если будут осуществлены военные поставки Иордании. Посланцы Вашингтона разъясняли израильскому правительству, что президент готов рассмотреть вопрос о прямых поставках оружия, но танки будут поставляться и Иордании, чтобы не дать возможности Советам занять этот рынок вооружений. Такой ультиматум нужен был Джонсону, который хотел избежать дальнейших бурных публичных обсуждений данного вопроса на заседании израильского правительства. Он предчувствовал, каким громогласным нападкам подвергнется это решение со стороны старой гвардии МАПАЙ[199].

Ультиматум был принят к сведению, в итоге были подписаны компромиссные договоры, предусматривавшие согласие правительства Эшкола на второстепенные компенсирующие уступки, например, на согласие Израиля смириться с продажей 100 танков «Фатон» и 20 самолетов «Старфайтер F-104» Иордании. Однако он не пошел на компромисс в центральных вопросах. В частности, премьер-министр решительно отверг любую уступку по вопросу о беженцах и в области ядерного израильского комплекса.

Наконец, американская администрация выразила готовность поставить Израилю оставшиеся 170 из 210 танков напрямую, без посредников (подвергая при этом опасности статус США в арабском мире), но взамен потребовала от правительства Эшкола заплатить более высокую цену. В центре внимания администрации при вынесении повторного решения по вопросу продажи танков опять стоял реактор в Димоне. Американо-израильский диалог по вопросу продажи оружия можно сравнить (хотя он был менее острым и конфронтационным по своему стилю) с тем, который велся между Бен-Гурионом и Эшколом, с одной стороны, и Кеннеди, с другой, на протяжении третьего и последнего года правления его администрации по вопросу ядерного центра в Димоне.

И вновь проблема израильской ядерной программы

Вопрос о ядерной программе превратился в основное звено конфликта в процессе принятия решений о продаже оружия, стоявших на повестке дня в течение пяти лет пребывания президента Джонсона в Белом доме, оттеснив проблему палестинских беженцев на второй план.

Хотя лично Джонсон, в отличие от Кеннеди, не был столь же чувствителен к теме ядерной программы Израиля и особенно не интересовался данной темой, Госдепартамент и Пентагон в начале 1965 г. усилили нажим на Эшкола, вынуждая его согласиться с периодическими инспекциями американских ученых в Димоне, а также открыть реактор для режима инспекций Международного агентства атомной энергии. Это требование было вызвано информацией, поступавшей в течение 1964 г. от американской разведки, о намерении Израиля приобрести французские ракеты типа «земля – земля» средней дальности, которые могли быть оснащены ядерной боеголовкой[200].

В ответ на возрастающее беспокойство американцев в связи с планами Израиля приобрести во Франции баллистические ракеты, которые могут представлять собой «значительный шаг к приобретению ядерной мощи»[201], правительство Эшкола – как и в годы Кеннеди и Бен-Гуриона – согласилось разрешить представителям администрации США лишь одноразовое посещение Димоны, без принятия на себя каких-либо обязательств открыть реактор для постоянных посещений американскими специалистами. Такое посещение состоялось 30 января 1965 г., и инспекторы, как ни странно, пришли к выводу, что не обнаружено что-либо, что «могло бы свидетельствовать о намерении развить ядерную мощь в ближайшее время»[202].

Продолжительные переговоры, которые вели в Израиле в конце февраля и начале марта 1965 г. Р. Комер и посол А. Гарриман, не привели к смягчению израильской позиции. Единственной израильской уступкой стало принятое обязательство, что «он не будет первым государством, которое введет в действие ядерное оружие в регионе»[203]. Несмотря на столь жесткую неуступчивую позицию Израиля и острое сопротивление Госдепа, Джонсон самолично утвердил план поставок танков непосредственно из США (что проложило путь для последующего решения о продаже самолетов «Скайхок» Израилю). 10 марта 1965 г. было, наконец, подписано американо-израильское соглашение, в соответствии с которым администрация приняла на себя обязательство поставить Израилю танки, оставшиеся от немецкой сделки, и, в дополнение, предоставить ему возможность приобрести определенное количество боевых самолетов, если не у Западной Европы, то у США[204].

Позднее, в дополнение к этому обязательству, принятому в связи с продажей самолетов «Скайхок» в 1966 г., Израиль в результате сильнейшего нажима американской стороны в процессе переговоров о продаже 50 самолетов «Фантом» в 1968 г. обещал также не пользоваться американскими самолетами для транспортировки ядерного оружия[205]. Однако, как и прежде, несмотря на все усилия американской стороны вынудить Израиль позволить проведение регулярной полугодовой инспекции реактора в Димоне и в дополнение подписать Конвенцию о предотвращении распространения ядерного оружия (второй параграф, которой обязывал присоединившихся не заниматься какой-либо деятельностью, предназначенной для приобретения ядерного оружия или его производства), Тель-Авив остался верным своей традиционной политике и не принял на себя обязательства помимо тех, которые ранее декларировал и которые de facto не ограничили значительно его свободу маневрирования.

Тем не менее, снова с личного благословения президента, 28 декабря 1968 г. было принято окончательное решение о продаже «Фантомов», невзирая на энергичное сопротивление Государственного департамента и оговорки Пентагона. Накал противоречий между Джонсоном, с одной стороны, и Госдепом и Пентагоном, с другой, напоминал по своей остроте ситуацию с решением Трумэна о признании Государства Израиль. Израильский специалист Бар-Он в связи с этим решением Джонсона считает, что в данном вопросе президент «поставил на чашу весов свой личный авторитет», вынудив Государственный департамент и Пентагон смириться с его мягким отношением к Израилю. «Требования, которые предъявили Израилю государственный секретарь и министр обороны, – вынес свой приговор Джонсон, – представляли собой попытку оспорить мой авторитет и мои решения»[206].

В те дни впервые были четко определены параметры соблюдения израильтянами формулы ядерной «непроницаемости», которая с тех пор превратилась в центральный опознавательный знак израильской политики в данной области. Эшкол твердо сопротивлялся любому требованию разрешить присутствие постоянной международной инспекции в Димоне. Он также категорически отказался подписать Конвенцию о предотвращении распространения ядерного оружия. Как справедливо отмечала известный российский специалист И. Звягельская, в вопросах о поставках современных вооружений Израилю Джонсон руководствовался двумя главными обстоятельствами: набиравшим силу противостоянием США и СССР на Ближнем Востоке, усиливавшим роль Израиля как американского союзника, и соображением, что поставки обычных видов оружия могут сдержать израильскую ядерную программу[207]. Время показало, что этот второй расчет американского президента оказался неверным. К концу 1966 г. проект РАФАЭЛЬ – производство атомной бомбы – был закончен.

Фундамент «особых отношений», заложенный при Джонсоне до войны 1967 г., создал предпосылки перехода от отношения к Израилю как к второстепенному клиенту к новому формату «особой системы отношений: патрон – союзник»[208].

2.3. Позиция США в арабо-израильском конфликте накануне Шестидневной войны

Арабо-израильская война 1967 г. (Шестидневная война), без сомнения, занимает особое место в истории Израиля и арабских стран ближнего Востока и Северной Африки. Ее результаты и последствия оказали прямое воздействие на последующую судьбу всего региона и поставили перед мировым сообществом целый ряд проблем, которые не нашли решения до сегодняшнего дня. По общему мнению, война 1967 г. между Израилем, с одной стороны, Египтом, Сирией и Иорданией, с другой, изменила содержание арабо-израильского конфликта. Эта война начала новый этап израильско-американских отношений: она ускорила процесс превращения Израиля в стратегического партнера Америки.