Новеллы - Франко Саккетти

Новелла 52

Сандро Торнабелли, видя, что один человек хочет посадить его в тюрьму за долг, о погашении которого у него была расписка уговаривается с судебным приставом, что он даст себя посадить, а потом они с приставом получат по равной сумме

Также и следующая новелла рассказывает о хитрости, с помощью которой был наполнен кошелек, подобно тому как сер Чоло с помощью ее наполнил свое тело.

Не так много лет тому назад жил во Флоренции горожанин по имени Сандро Торнабелли,[138] который был столь жаден до денег, что всегда держался начеку и был готов сделать ловкую операцию. Будучи уже стариком, он прослышал как-то, что один молодой человек хочет посадить его в тюрьму за старый долг, уже выплаченный его отцу, о чем молодой человек не знал, тогда как у названного Сандро имелась на то расписка. И вот, зная об этом, Сандро не успокоился, пока не повидался с судебным приставом по имени Тото Феи,[139] у которого в руках было это дело и приказ о заключении должника в тюрьму; встретившись с ним, Сандро сказал ему: «Я знаю, братец, что такой-то хочет, чтобы ты арестовал меня по его ходатайству, и хочет дать тебе за это двенадцать флоринов, и даже больше. Обязательство, за которое он хочет арестовать меня, погашено, и дома у меня есть на то расписка. А потому я хочу сказать тебе так. Ты нуждаешься, и я тоже не самый богатый человек на свете. Я хочу, чтобы ты продолжал вести это дело. Договорись же с тем человеком, чтобы получить от него по возможности больше денег, а потом арестуй меня, так как я согласен на это, но с условием, чтобы деньги, которые ты получишь от пего, пошли наполовину тебе, а наполовину мне. А когда ты меня арестуешь и уплата тебе будет произведена, тогда я предъявлю расписку, в ту минуту, когда это потребуется».

Выслушав Сандро, пристав согласился арестовать его, совершая обман и предпочитая это отказу от обмана, потому что человек он был плохой, как это видно из того, что у него была отрублена рука. Причиною этого послужило то обстоятельство, что за лжесвидетельство в пользу одного своего приятеля он был присужден к уплате восьми лир или отсечению руки. Тогда тот, в пользу кого он дал показание, послал ему в тюрьму восемь лир и сказал, чтобы он оплатил этими деньгами свое свидетельство, потому что он предпочитает этот расход тому, чтобы приятелю отрубили из-за него руку. Тот, видя деньги перед собой на столе, – а были это все серебряные гроссы,[140] – и разглядывая их пристально, а с другой стороны, положив на стол руку, которую должен был потерять, он стал говорить про себя: «От чего мне лучше отказаться, от руки или от денег? Если мне отрубят одну руку, то у меня останется еще другая; а имея одну, я прокормлюсь очень хорошо, и даже лучше, если буду обладать восемью лирами, чем оставаясь с двумя руками, но без этих денег, и по-прежнему беден и нищ». И затем он вспомнил, что видел многих людей, у которых вовсе не было рук и которые все же жили. Поэтому он решился на все и дал отрубить себе руку.

Я хотел рассказать об этом, чтобы показать, каким человеком был этот пристав. После того как он весьма охотно договорился с названным Сандро (потому, что тот был видным горожанином и в особенности потому, что занимал все общественные должности – или большую часть их – во Флоренции, так что немногие пристава осмеливались бы наложить на него руки вопреки его воле, как из-за должностей, которые он занимал, так и из-за его странного характера), названный Сандро подготовил и устроил все с описанным выше приставом. Через несколько дней после этого Сандро был схвачен названным Тотто Феи и по указанной причине отведен во дворец подеста и посажен в Болоньяну.[141] Тот же человек, по желанию которого был произведен арест, как только пристав уведомил его об аресте, тотчас явился в означенный дворец, чтобы требовать крепкой охраны узника и сделать отметку о состоявшемся его аресте, как это водится.

Сандро стоял у тюремного окна с железной решеткой, выходившего во двор, и кивал названному приставу, как он уговорился с ним; а пристав подошел к молодому человеку и потребовал у него шестнадцать флоринов, которые тот обещал ему дать. Сандро же у окошка следил газами и прислушивался ко всему. Молодой человек дал приставу слово: «Я дам их тебе наверно».

Пристав принимается говорить: «Ой, ой! Разве это дело говорить: я дам их тебе? Ведь, находясь в тюрьме, он угрожает мне, и я, быть может, еще погибну от ножа».

И после этого он начинает прохаживаться взад и вперед, приближаясь неоднократно к окну, где находился заключенный Сандро; и всякий раз, когда пристав подходил к окну, Сандро говорил так, что слова его слышал и молодой человек, и всякий другой: «Клянусь телом божьим, я отплачу тебе за это», а потом тихо спрашивал пристава: «Уплатил он тебе?»

Пристав делал знак, что нет, и тогда выступал Сандро и говорил громко: «Пусть ничего хорошего у меня не будет в жизни, если я не отплачу тебе и если тебе не придется солоно за мое заключение».

Одновременно с этими словами Сандро, Тотто поворачивался к молодому человеку и говорил ему: «Ой, ой! Уплати мне! При всей своей бедности я готов был бы дать тебе сам эти деньги, лишь бы ты не арестовывал его: ведь он, как ты слышишь, грозит стереть меня с лица земли. Не заставляй меня ждать, прошу тебя».

А тот отвечал: «Подожди немного; как будто я собираюсь убегать от долга». Тогда пристав, словно разгневанный, пожимая плечами, шел к окну, и когда Сандро видел, что он приближается к нему, спрашивал его тихо, получил ли он деньги; если же пристав говорил, что нет, то Сандро еще сильнее угрожал ему, и делал это до тех пор пока тот не получил шестнадцать флоринов. Когда Сандро узнал от Тотто, что уплата произведена, он сделал вид, будто послал кого-то к себе домой, а когда посланный якобы вернулся, стал говорить: «Много есть на свете людей, глупых как ребята, которые арестуют за оплаченные долговые обязательства. Клянусь телом господним, что их следовало бы повесить». И в присутствии всех тех, кто был во дворе, и того, кто велел его арестовать, он предъявил расписки в уплате долга; при виде их молодой человек сильно смутился и попросил прощения у Сандро, потому что ничего не знал об этом.

Сандро сказал: «Если ты не знал этого, узнай теперь. Кто вернет мне честь после позора, который ты навлек на меня?» Молодой человек вскоре после этого упросил своих родичей и друзей помирить его с Сандро, что и было сделано, но с большим трудом. И он остался без трехсот флоринов, которые, по его мнению, он должен был получить, как Угетто дель Азино,[142] и без шестнадцати флоринов, которые дал Тотто Феи.

Тонкой и коварной проделкой было рассказанное здесь, когда названному Сандро пришло в голову прибегнуть к такой хитрости и подвергнуться такому позору ради небольших денег. Но еще более необычайным делом является, когда кто-нибудь взят за долг, причем тот, кто велел его арестовать, ждет, чтобы взятый уплатил ему, а взятый ждет не дождется, чтобы уплатить и, таким образом, выйти из тюрьмы. Здесь же произошло обратное; ведь тот, кто был взят, ожидал, когда заимодавец, который велел арестовать его, уплатит деньги, чтобы ему выйти из тюрьмы. А поэтому никогда не следует щадить пера. Отец оставил молодому человеку обязательство без отметки о его погашении, и никакого упоминания о том, что выдал расписку или долг уплачен; а поэтому-то и случилось описанное. И более того: если бы Сандро был сыном или родственником власть имущего, то с ним могло бы случиться еще худшее.

Новелла 53

В то время как Берто Фольки наслаждался на винограднике любовью одной крестьянки, некий прохожий, прошедший мимо, не разглядев его, прыгнул ему на спину и, вообразив, что это жаба, кинулся бежать, зовя на помощь, и своими криками переполошил все селение

У Берто Фольки[143] появилось намерение завести любовную интрижку, а приору Ока[144] с помощью ловкого обмана удалось воспользоваться для этого виноградником, – и все осуществилось с таким же успехом, с каким добился исполнения своего желания Сандро Торнабелли.[145]

Этот Берто Фольки был одним из забавных граждан нашего города, красивым и занимавшимся в свое время любовными интригами. Уже в течение некоторого времени он перемигивался с одной крестьянкой из прихода Санто-Феличе в Эма,[146] и вот, наконец, однажды, когда названная крестьянка находилась в винограднике, Берто, упорно добиваясь ее любви, склонил ее на свою сторону, и они расположились у окружавшей виноградник, сложенной из камней стены, за которой проходила дорога.

Дело было на каникулах; стояла сильная жара. В это время по дороге шли двое крестьян, возвращавшихся из Санта-Мария Импрунета,[147] и один из них сказал другому: «Мне очень хочется пить. Не сходишь ли ты в этот виноградник за кистью винограда, или, хочешь, схожу я».

Второй ответил: «Сходи ты».

Вскочив с разбега на стену, первый прохожий спрыгнул тотчас же с нее и попал ногами на бок Берто, находившегося позади названной крестьянки, ближе к стене. От прыжка пострадал и перепугался больше Берто, нежели крестьянка, так как прыгнувший слабее помял ее ногами. Почувствовав под ногами что-то мягкое, крестьянин, не оборачиваясь, побежал по названному винограднику, ломая колья и кусты и крича во весь голос: «Помогите, помогите!»