Морской бой - Максим Шахов

– Короче, о чем ни думай, а все равно мысли свернут на баб, – подвел итог командир. – Диагноз.

– Я не бабник, – проворчал Андрей, – я жизнелюб.

– Ты на мои замечания не сердись, – вдруг сказал Ломашевский. – Командиры всегда ворчат на подчиненных, как и отцы на детей. Они всегда думают, что этим хоть чуточку сделают их лучше, помогут своими советами, своим ворчанием. Придет время, и ты сам поймешь. Я вот человек черствый, ни о чем думать во время операции не могу, кроме дела. А ты можешь.

Вертолет появился сбоку и стал заходить на катер с севера, чтобы солнце не слепило глаза. Мощный палубный «Ка-27» завис, разгоняя воду винтами, потом плавно сместился так, чтобы оказаться прямо над спецназовцами. Два троса скользнули вниз. Андрей застегнул ремни на теле Право, проверил. Лебедка заурчала, и командир вместе с пленником ушли вверх к брюху вертолета. Вторым рейсом на борт подняли снаряжение и самого Андрея.

Вертолет чуть наклонил нос и пошел над волнами, постепенно набирая тридцатиметровую высоту. Незачем дразнить чужие радары воздушной целью в непосредственной близости территориальных вод.

К точке выброса они подошли минут через пятьдесят. Право был бледен, но держался хорошо. Он умел обращаться с аквалангом, даже погружался с ним раз десять на побережье. На «Архангельске» его тоже немного потренировали. Но вот с вертолета он еще ни разу не опускался прямо в воду посреди океана. Страшновато с непривычки, когда рядом ни берега не видно, ни лодки под рукой, ни катера. А когда представишь, какая под тобой бездна темнеет, то новичкам вообще дурно делается.

Вертолет снова завис над водой. Под напором воздуха его лопастей на волнах рвались белые барашки, как сливочный крем в миксере. Ласковый тропический океан перестал быть ласковым и показывал свой нрав.

Андрей по команде штурмана подтащил к люку цилиндрический аппарат с двумя винтами в кожухах. Этот подводный скутер они несколько дней изучали всей группой на борту «Саратова», пока шли к берегам Южной Америки. Предусмотрительный Ломашевский выбрал натовский вариант аппарата, чтобы в случае его находки местные не сразу подумали о русских спецназовцах. А найти могут, потому что этот аппарат придется у берега бросить.

Жаль, конечно. Модифицированный «STIDD DPD-XT» с двумя двигателями Андрею понравился. На своей базе в Новороссийске на занятиях по боевой подготовке они изучали многие иностранные системы, но у этого аналога скоростные характеристики были на треть выше, что давало большое преимущество и расширяло диапазон действия группы спецназа. Кстати, работать можно было и на одном двигателе. Мощный двигатель «26VDC» обладал рядом преимуществ, важнейшими из которых были относительная бесшумность его работы и увеличенная полезная нагрузка. Он мог тащить четверых спецназовцем со снаряжением и погружаться на глубину до 80 метров.

А уж что говорить об электронной оснастке. Помимо улучшенных литий-ионных аккумуляторов, которые обеспечивали ее работу, тут имелась навигационная электронная система RNAV, сонар, доплеровский измеритель скорости, приемник GPS, глубиномер, магнитный компас.

Андрей пошел вниз на тросе лебедки одновременно со скутером. Придерживая рукой его гладкий борт, чтобы во время удара о воду аппарат не бросило на него, Андрей плавно опускался. Всплеск, и они погрузились метра на два. Обладающий нулевой плавучестью аппарат послушно пошел вверх от толчка Андрея. Сам он тоже всплыл и, убедившись, что все в порядке, стал отсоединять тросы. Пока спускали командира с португальцем, Андрей проверил двигатели и сделал небольшой круг вокруг места высадки по поверхности.

Наконец вертолет ушел, и над водой больше не хлестал ветер от его лопастей. Волнение на поверхности усиливалось. Ломашевский подплыл к Андрею и, вытащив загубник, спросил, выплевывая воду:

– Как электроника?

– Все в норме. Курсовой навигатор включил, компьютер в память принял. Сонар… работает. Сигнал на навигатор поступает.

Командир молча вставил в рот загубник, схватил рукой молчаливого португальца и основательно пристегнул двумя карабинами к кронштейну на боку скутера. Сам он подплыл с другой стороны и пристегнул себя. Повинуясь кивку командира, Андрей устроился за пультом управления и добавил оборотов, направляя горизонтальными рулями скутер на глубину. Сначало их мотало отражением поверхностного волнения, потом на глубине метров двадцати стало несколько спокойнее. Чуть довернув аппарат, Андрей повел его на полной скорости в сторону побережья Аргентины, где намечена была точка высадки.

Андрей, пользуясь тем, что следить ему нужно только за приборами, снова вспомнил об отце. Вот он, Истомин-старший, герой легендарного похода группы наших субмарин к берегам США во время Карибского кризиса. Правда, отец тогда был молодым офицером, но и для него суперсовременное оборудование на их лодках казалось чудом двадцатого века. А что бы он сказал, узнав, на чем сейчас его сын движется под водой к чужим берегам.

Потом Андрей подумал, что говорить тут особенно и не о чем, потому что помимо вот таких шпионско-диверсантских штучек уже начали выпускать подводные мотоциклы, мини-субмарины для туристов и множество всяких других гаджетов. Как говорит Сашка Ветров: «Чай, XXI век на дворе!»

Отвлеченные мысли не помешали заметить, как течение сносит их аппарат на юг. Фактически они двигались чуть боком. И не на запад, а на юго-запад. Пришлось вручную корректировать курс, сверяясь с навигатором. Сонар показал наличие препятствия впереди, потом сигнал рассыпался. Косяк рыбы, хорошо, что не акулы и не кит. Не особенно опасно, просто как-то неприятно чувствовать рядом с собой в воде огромную чужую массу.

Андрей вспомнил, как в возрасте лет десяти он впервые оказался в воде в окружении дельфинов. Сидя на берегу, глядя фильмы и читая книги, он их любил, они его интересовали. А вот когда в воде под ним стали проноситься огромные тени, то симпатии к этим животным у него, помнится, сразу поубавилось.

Последняя корректировка курса. Андрей хлопнул командира ладонью и показал растопыренную пятерню. До точки высадки полкабельтова. Это место они выбирали, тщательно изучая восточное побережье Аргентины. Тут был сложный рельеф дна, тут было активное судоходство, и тут – севернее порта Мар-дель-Плата – был район скопления старых судов, которые постепенно резали и вывозили на переработку. Спрятать снаряжение тут было легко. Так же легко тут можно было всплыть и осмотреться. А еще Мар-дель-Плата был летним курортом, но сейчас тут была зима.

Андрей замерз основательно, а еще он представил, как мог замерзнуть парагваец, не знакомый со способами согревания в подводном положении. Хотя Ломашевский его, кажется, инструктировал. Сейчас Андрей вел скутер очень осторожно, потому что на дне, как показывал сонар, скопилось множество всякого хлама, а еще больше его было впереди по курсу. Снизив скорость почти до минимума, Андрей приподнял голову над водой. Все в порядке! Вон чернеет остов старой баржи, которая лежала на грунте, а над водой виднелась лишь мокрая палуба и ржавые остатки надстройки.

Эту баржу они долго разглядывали на спутниковых снимках. По ее положению среди этого царства мертвых кораблей можно было предположить, что резчики металла доберутся до нее даже не в этом десятилетии. А любая баржа – это множество всяких полостей в ее огромных внутренностях. Там роту спецназа можно спрятать. А еще там можно отсидеться в тишине и спокойствии, если, конечно, найти место повыше, где до тебя не доберется приливная волна.

Проржавевшая по краям, выглядевшая как огромное гнилое дупло огромного гнилого зуба, дыра в борту приняла спецназовцев внутрь. Ощущение было, как будто ты попал в брюхо кита. Смрад, тухлятина, легкий плеск воды и прочая вонь. Но больше всего тут пахло ржавым металлом. Полость была каким-то помещением рядом с засыпным бункером. Может, тут когда-то был отсек электродвигателей, которые потом срезали и вытащили?

Командир отправился обследовать темноты по периметру, а Андрей подтащил к себе Право и снял с него маску.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он парагвайца.

– Замерз, – еле пошевелил губами парень. – Дышать не могу.

Фонарь командира включился на полный свет, и перед глазами предстала апокалиптическая картина. Камера размером примерно пять на десять метров с нависающими стальными плитами, какими-то конструкциями, выпирающими по сторонам платформами и страшными корявыми кронштейнами. Все это торчало, топорщилось, скрипело и источало осклизлую вонь застоявшейся воды.

Вместе с Ломашевским Андрей вытащил на платформу Право, где с парагвайца стащили гидрокостюм, вытащили из контейнера сухое полотенце и стали старательно растирать. Андрей подумал, что сейчас бы закутать парня в шерстяное толстое одеяло, влить в него граммов сто пятьдесят водки и дать полежать до утра. Но такой возможности у них не было – время поджимало. А пьяный спутник, да еще из числа перевербованных бандитов! Не совсем надежный попутчик для того, чтобы в его обществе перебираться по чужой территории.