Операция прикрытия - Сергей Синякин

— Может, плохо искали? — подозрительно поинтересовался Берия у руководившего разведкой Реваза Вантарии. Воспаленное лицо геолога, усталые глаза и выпирающие скулы, которые еще хранили укусы таежного гнуса, ясно показывали, каким трудом дался экспедиции полевой сезон. Вантария покачал головой.

— Ваше право проверять, Лаврентий Павлович, — несколько обиженно сказал он. — Работали добросовестно. Нефть может быть, уранового месторождения нет.

Потом стало не до этого.

Получение по линии разведки секретного американского документа, одобренного комитетом начальников штабов и предусматривавшего активные приготовления для нанесения первого удара по Советскому Союзу, встревожило Сталина. Сантименты были отброшены в сторону.

— Лаврентий, — сказал Сталин. — Помни, ты за все отвечаешь. Если не успеем, я с тебя первого шкуру спущу. Ты меня хорошо знаешь.

Берия вождя знал более чем хорошо, поэтому не жалел себя, не жалел сил и людей, торопил сидевших в Америке Яцкого, Квасникева, Барковского и Феклисова, безжалостно подгонял Курчатова и Флерова, порою был даже излишне жесток с ними и, понимая это, успокаивал себя одной мыслью: не он, Берия, излишне жесток, время такое жестокое выпало на их долю.

Случавшиеся неудачи только подстегивали его. Наличную жизнь уже не оставалось времени, и из всех внесемейных связей осталась только одна — Лара. Берия познакомился с ней случайно. Увидел на весенней улице, как, перешагивая весенние ручьи и весело помахивая школьным портфелем из дерматина, идет стройная, слегка толстоногая школьница в синем берете. Старшеклассница Лаврентию Павловичу понравилась, и он сделал знак шоферу, а его начальник галантно спросил девушку — не подвезти ли ее. Лара, как она сама потом рассказала, колебалась несколько мгновений. Она никогда до этого не каталась на машинах, особенно таких роскошных, каким был «ЗиМ» Берии. Так же смело и отчаянно, будто ныряла в воду, она отдалась всесильному Лаврентию Павловичу. Неожиданно для себя Берия привязался к девушке, и она стала его единственной постоянной любовницей. Берия устроил ей отдельную квартиру в доме напротив ресторана «Арагви», который они нередко посещали и даже танцевали в пустом зале, который к приходу Берии очищали от нежелательных людей, да не многие москвичи пошли бы в это время посидеть в ресторане, где отдыхал бывший нарком внутренних дел, который поднялся к тому времени по служебной лестнице еще выше.

Личная жизнь в семье у Берии не слишком складывалась. Многочисленные победы Лаврентия Павловича у женщин не слишком радовали его жену Нину, а подросший сын Серго, названный в честь Орджоникидзе, даже заводил с отцом опасные и неприятные разговоры, которые Берия просто обрывал, порой даже излишне грубо.

Сейчас ему не хотелось домой.

Он ехал к Ларе.

Разговор со Сталиным был неприятен Берии. Обстановка в мире была напряженной, резко ухудшились отношении с Тито, который решил, что он лучше Старика знает, как ему строить социализм в Югославии. Народная армия Китая явно одерживала верх над Гоминданом, и надо было строить отношения сразу с обеими сторонами, а тут еще в самом Союзе опять творилось черт знает что, Георгию показалось, что Вознесенский его подсиживает, и он с Абакумовым затеял собственную игру, которая не могла не ударить и по Берии, ведь дружба с Маленковым была всем хорошо известна: не удержись Маленков, неизвестно, что станет и с ним самим, и с его друзьями-товарищами, Старик последнее время стал подозрительным, открыто показывал, что тяготится опекой земляка, вот уже и грузин из охраны удалил, а кто, кроме грузин, будет ему так предан и верен? Происходящее требовало постоянного анализа, это выматывало, сейчас Берии не хотелось ломать голову над проблемами, ему хотелось просто войти в дом, обнять женщину, которая его любила, посмотреть, как ворочается в детской кроватке его сын, родившийся у Лары три месяца назад. И выкинуть из головы все проблемы. В конце концов, кто у нас партией и страной рулит? Вот пусть у него голова и болит, если он себя считает единственным непогрешимым и безошибочным! Начался декабрь, до Нового года рукой подать, Старику в декабре должно было исполниться семьдесят лет. Возраст! — неопределенно подумал Берия.

Некоторое время он безразлично смотрел в стриженный под бокс затылок водителя, потом протянул руку, взял газету и начал ее просматривать в ожидании, когда машина притормозит у заветного подъезда.

Да, глядя на газету, можно было сразу сказать, что семидесятилетие вождя приближается. Вся первая полоса была заполнена материалами к этому торжеству. Рапортовали советские труженики вождю, как они готовятся к семидесятилетию. На этой же полосе неугомонный поэт Алесей Сурков опубликовал очередную здравицу Сталину:

Союз сердец объединит народы,

Дороги горя порастут быльем,

Свои незабываемые годы

Мы СТАЛИНСКОЙ ЭПОХОЮ зовем!

Да и другие старались не меньше — в газете были опубликованы якобы народные песни о Сталине, но внимание Берии было приковано к другому. Даже статья Георгиу-Дется о том, что югославская компартия оказалась во власти убийц и шпионов, не заинтересовала его, слишком хорошо Берия знал цену подобным статьям. Но в «Правде» были опубликованы сообщения о допросах в суде свидетелей и обвиняемых по делу Трайчо Костова и его подручных, это уже было Берии профессионально интересно, и он принялся читать откровения подсудимых, прикидывая по ходу чтения, что могло вынудить их так честно признавать свою вину и бичеваться. Не хуже, чем это делали советские правые в ходе довоенных процессов. Эти материалы Берия читал заинтересованно, наметанным глазом отмечая промахи обвинения и пробелы в конструкции самого заговора. Не получилось у болгар сделать единый процесс, вина обвиняемых распадалась на самостоятельные преступления, не было в происходившем атмосферы заговора. Еще и югославский след невесть зачем вплели, только и забот у Тито сейчас, как Болгарию частью Югославии сделать!

Однако дочитать газету он так и не успел, начальник охраны повернулся назад и негромко сказал:

— Приехали, Лаврентий Павлович! Прикажете проводить?

— Не надо, — сказал Берия, памятуя о вертухаях, которые дежурят в подъезде. — Я сам дойду!

Грузно выбравшись из машины, он забрал букет цветов у начальника охраны и хмуро пошел к подъезду, двери которого словно бы сами собой открылись перед ним.

Разумеется, Лара была дома. Но к неудовольствию Берии она была не одна. В зале, где стоял круглый стол, играла радиола, грассировал Вертинский, а Лара с двумя подружками что-то обсуждала за столом. На столе стояла бутылка «Кюрдамира» и полупустая бутылка «Абрау-Дюрсо», вазочка с кремовыми пирожными и темнела коробка шоколадных конфет «Красный мак».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});