Киллер по красавицам - Инна Балтийская

Официантка подошла опять. Я заказала кофе и салатик из овощей и продолжила обмахиваться конвертом. Прошло минут десять, народу в кафе не прибавлялось. Мне принесли кофе и салатик, я лениво ковыряла вилкой помидоры и чувствовала, что руки начинают дрожать. Если моя затея провалится, как я посмотрю в глаза капитану? Ну да ладно, я-то как-нибудь провал переживу, а вот что будет с Ильей? И тут входная дверь открылась. На пороге появился… Филипп.

Я невольно протерла глаза. Нет, это точно он, латинский красавчик, танцевавший со мной танец со смешным названием «бачатта». Я невольно пригнула голову. Впрочем, чего, собственно, мне опасаться? В черном парике и очках меня мать родная не сразу узнает. И уж точно не узнает человек, видевший десять минут в темном танцзале. Однако что ему здесь понадобилось?

Красавчик покрутил головой по сторонам, затем как-то неуверенно прошел вперед и сел за столик в середине зала. Поулыбался официантке, вежливым жестом отверг меню, но, похоже, что-то заказал. Официантка отошла, а Филипп, слегка развернув корпус, начал осматривать зал. Я еще ниже опустила голову. Кто его знает, вдруг у него память, как у разведчика и художника одновременно? Тогда он сейчас представит меня без парика и тут же вспомнит, где и когда видел. Тем более при таких драматических обстоятельствах. Тем временем эти самые драматические обстоятельства возникли в дверях кафе. Тот есть там стоял… Паша собственной персоной.

Я почти легла на стол, лицом в салат. Этого как сюда принесло? Разумеется, про свой план я Паше ничего не говорила, тем более что я не смогла спасти его сестру, и у меня не было ни малейшего желания выслушивать его причитания. Самой тошно. А ведь он вполне может меня узнать даже в парике! Уткнувшись в чашечку кофе, я краем глаза наблюдала за Пашей. Он повертел головой и тут увидел Филиппа. И, не раздумывая, подошел к нему.

– Это ты мне звонил? – донесся до меня знакомый голос. К моей радости, акустика в кафе была прекрасной.

– Я думал, звонил как раз ты, – небрежно развалившись на неудобном стуле, нараспев ответил «латинский любовник». – Что тебе нужно от меня? Опять начнешь страшилки рассказывать?

– Какие страшилки?

– Ну, про убитых девушек. Думаешь, я тебя не запомнил? Нет, братец, память на лица у меня отличная. Тем более на такие лица!

Я невольно прыснула и тут же закусила губу. Но Паша, кажется, принял последнее высказывание за комплимент. Он вовсю заулыбался беззубым ртом и уселся за стол напротив Фила.

– Ну так чего ты хотел?

– Издеваешься? – все так же лениво протянул Филипп. – Чего от тебя можно хотеть? Если бы ты не заявил, что это дело жизни или смерти, я сюда бы ни за что не пришел. Так что?

– Но я тебя после тех танцев первый раз вижу!

– Ты хочешь сказать, что не звонил мне?

– Да я твоего телефона не знаю!

– Ну, положим, мой телефон знает Алена Смирницкая…

– Но она убита!

Филипп в ярости вскочил:

– Ты, хмырь беззубый! Надоели мне твои приколы! Сейчас я тебя так мордой о стол приложу, что навсегда о них забудешь!

Паша тоже вскочил с места.

– Да ты чего завелся, не прикалываюсь я, ты в милиции спроси! Меня десять раз на допрос вызывали, – жалобно затараторил он.

Ну это он преувеличивает, максимум разок в милиции побывал. Но вот что интересно – он думает, что его вызвал в кафе Фил, а Фил, напротив, грешит на Пашу. Кстати, в его словах есть резон, у Паши действительно мог быть телефон «латинского любовника», а вот где бы Фил мог разжиться Пашиным телефончиком? Но я еще не успела додумать эту мысль, когда на сцене появился новый персонаж. В дверях «Тундры» стоял Гоша.

Покрутив головой, он решительно двинулся к стоящим возле стола парням. Обогнув Пашу, подошел к Филу и протянул ему руку:

– Привет, это ты мне звонил? А чего же не представился? И что за чушь насчет жизни и смерти ты нес?

Филипп, похоже, несколько опешил.

– Привет, Гоша. Я тебе не звонил. Наоборот, мне тут звякнул вот этот хмырь, – он указал на Пашу. – И велел прийти сюда, дескать, важной информацией поделится.

– Вот это да! А мне тогда кто звонил? Вот этого шкета я не знаю!

– Зато он, похоже, нас с тобой знает очень хорошо! – угрожающе протянул Фил. – Ну, колись, дружок, тебе кто наши телефончики дал? Алена Смирницкая?

– Оппаньки! Да я же его видел совсем недавно! Это он с Аленой и еще одной психопаткой ко мне приходил и настоящий погром устроил! – воскликнул Гоша. – Вот это да! Да ты знаешь, урод, сколько ценных вещей мне попортил? Сейчас я тебе подробный счет выставлю. Бабки у тебя с собой или нам к тебе домой проехать?

– Это не я, это Алена все придумала, – залепетал побелевший Паша. Кажется, только сейчас он узнал Гошу. – Я там просто так был. Как свидетель.

– Ничего, свидетель, сейчас тебе мало не покажется, – угрожающе надвигаясь на него, пророкотал Гоша. – Так как, будешь ущерб возмещать?

– Нет, подождите, ребята! – взвыл Паша. – Они меня заставили, я не хотел! Меня пытали… Вот!

Он стал лихорадочно стягивать с себя куртку, одновременно пытаясь задрать на животе свитер. Я обомлела. Ах ты, гад! Сам за нами увязался, а теперь, понимаешь, пытали его!

– Эй, нечего тут стриптиз показывать! – воскликнул слегка пришедший в себя Филипп. – Гоша, ты чего к нему привязался, я не врубился что-то?

– Я же говорю, этот урод мою квартиру разгромил. Знаешь, сколько посуды угробил! Но ничего. Вот сейчас и рассчитаемся.

Он заломил Паше руки за спину и ткнул лицом в стол. К компании подбежала официантка:

– Ребята, да вы с ума посходили! Я сейчас в милицию позвоню!

Опомнившись, Гоша выпустил пленника из могучих объятий и повернулся к официантке:

– Девушка, не волнуйтесь, мы с другом пошутили. Ну-ка, дружочек, присядем и разберемся во всем спокойненько.

Вся троица уселась за стол. Я вздохнула. К сожалению, возможности прийти на помощь Паше у меня не было, стоило мне подойти к веселой компашке и заговорить, и все трое меня бы гарантированно узнали. А значит, сорвалась бы вся операция. Ладно, отобьется Паша, а нет, так отдаст обидчику часть домашней посуды. Если мне не изменяет память, у него в серванте, оставшемся еще с советских времен, сохранились остатки какого-то старого сервиза – три чашки и два блюдца. Вот обрадуется Гоша, получив эти фамильные сокровища! Но пока Паша еще не готов расстаться с остатками былой роскоши. Жаль, мне пора уходить, пропущу самое интересное. Вздохнув, я поманила пальцем официантку, жестом попросила счет и, дождавшись появления железного блюдечка с чеком, положила на него деньги и поднялась с места. Демонстративно размахивая конвертом, я прошла мимо разгоряченной троицы, которая даже не взглянула в мою сторону. Кроме них, в кафе никого не было. Даже парочка, сидевшая возле окна, ретировалась, едва заслышав шум скандала. Отлично, значит, неведомый стрелок так и не зашел в кафе и терпеливо караулит меня на улице.

Медленным шагом, с конвертом наперевес, я вышла из кафе. Пару секунд постояла у входа, давая возможность себя рассмотреть, затем, как в замедленной съемке, медленно расстегнула плащ, еще спокойнее открыла «молнию» на кофточке и плавным движением засунула конверт в потайной карман. Затем быстро застегнула кофточку и плащ, скрестила руки на груди и, опасливо повертев головой, прогулочным шагом пошла по улице. Если за мной кто-то наблюдал, то все манипуляции с конвертом он видел отлично. Теперь ему остается самая малость – напасть на меня и забрать конверт. Я дошла до угла, повернула на маленькую изогнутую улочку, быстрым шагом пересекла небольшую подворотню и почти вбежала в подъезд, в котором убийцу ждала засада.

Глава 16

В подъезде было темно и сыро. На секунду я даже испугалась – вдруг что-то перепутала и капитан с ротой омоновцев ждет меня в другом месте? Да нет, все правильно, адрес на доме я посмотрела, прошла под аркой, как было сказано, подъезд в этом дворике только один. Значит, надо просто подождать развития событий. Я прислонилась к стене. Интересно, как на меня нападут? Попытаются пристрелить или накинут удавку? Удавка предпочтительнее, сразу я не помру, как раз успею дождаться помощи. Меня слегка передернуло. Ну где же убийца? Сырость проникала сквозь плащик. Какой холодный подъезд! Напрасно я не надела сегодня пальто, весна у нас только на календаре, зимой и то было теплее. Прошло пять, десять, пятнадцать минут… Через полчаса, когда у меня уже зуб на зуб не попадал, дверь подъезда наконец отворилась, и показался капитан Печеночкин, злой, как тысяча чертей.

– Ну что, Мата Харя, мать твою, все ждешь своего убийцу?

– Почему ты ругаешься?

– Да я троих человек поставил в подъезде, еще троих – возле кафе, они тебя провожали. Ну и где убийца?

– А где твои люди? Я тут полчаса одна кукую!

Капитан два раза свистнул, откуда-то сбоку раздался скрип, и из-под маленькой лесенки, как чертики из табакерки, вылезли двое дюжих мужиков. Еще один грузно спустился со второго этажа.