2009_4 - Газета Дуэль

Павел МЫЛЬЦЕВ

ОБЫКНОВЕННАЯ ДЕМОКРАТИЯ

Шагнувшим из феодализма жителям острова Сарк, расположенного в проливе Ла-Манш, преподали «урок демократии». 10 декабря они провели первые в истории острова демократические выборы по формированию островного правительства — еще весной они жили при феодализме, но, как оказалось, проголосовали не за того, за кого надо. Непривычные к демократии островитяне посчитали, что свободные выборы — это голосование за того, кого считаешь достойным, а не за тех, кого предложат. В результате их выбор не совпал с пожеланиями двух братьев-миллиардеров Дэвида и Фредерика Баркли, проживающих на соседнем острове и владеющих 20 % земельных угодий Сарка, а также несколькими расположенными на нем гостиницами. Обиженные братья отказались от дальнейших инвестиций в Сарк и свернули там все свои коммерческие предприятия. В итоге работы в одночасье лишились около 100 из 600 жителей Сарка. Островитяне, конечно, ожидали от демократии перемен, но явно не таких. Представитель братьев Баркли, владеющих, в частности, лондонским отелем «Ритц» и британской газетой «Дейли телеграф», заявил, что прошедшие на Сарке выборы на самом деле стали голосованием против инвестиций братьев в остров, так как поддерживавшиеся ими кандидаты почти все не попали в состав избранного правительства острова. «Люди выразили свое мнение, и братья Баркли ответили на это», — сказал он. Управляющий недвижимостью братьев на Сарке, Кевин Дилани, высказался по этому поводу еще определеннее. «Кто же в трезвом уме будет продолжать инвестировать средства в район, население которого отвергло вас подобным образом?» — заявил он. Член избранного правительства Пол Арморджи считает, что население острова и братья Баркли разошлись в своем видении ближайших перспектив развития Сарка. Последние активно ратовали за приобщение острова к достижениям цивилизации: строительство асфальтированных дорог и вертолетных площадок на острове, отмену запрета на использование на нем автомобильного транспорта и другие новшества. Жители же Сарка хотят ограничиться незначительными реформами, которые не нарушили бы «спящего очарования» острова. «Братья Баркли хотели развития такой демократии, которая устраивала бы их, а не жителей острова, — сказал Арморджи. — Я думаю, что они совершенно просчитались в своих оценках готовности жителей острова принять такие темпы реформ». Входящий в состав принадлежащих Великобритании Нормандских островов остров Сарк — площадью всего 5,5 кв. км — прославился тем, что до весны этого года оставался единственным в Европе оплотом феодализма. Формально он принадлежал одному «сеньору» и управлялся Советом старейшин, состоявшим из арендаторов земли и представителей народа. В апреле жители Сарк — в соответствии с требованиями Европейской конвенции по правам человека — приняли решение о кардинальном изменении системы своего правления, и 450-летний феодализм на острове пал. Сам факт обретения демократии не внес больших перемен в жизнь островитян. Они по-прежнему возделывают небольшие земельные угодья острова и передвигаются по его территории на велосипедах и конных повозках либо на своих двоих, поскольку автомобильный транспорт на Сарке запрещен.

Сергей ХАБОТИН

ДОЛОЙ УНЫЛЫЕ РОЖИ!

ИЗМЕНА РОДИНЕ

БОРЬКА СДОХ

На этот раз никто его не бил. Дежурный охранник утром четко доложил обстановку:

— Как всегда, вчера вечером Борис Николаевич выпил водочки, закусил грибками и отошел ко сну. Но то ли водка оказалась паленой, то ли грибки были мухоморами, но Борька, я хотел сказать Борис Николаевич, сдох и к утру был уже холодным.

Охранник упустил еще одну возможную причину. Наверное, бог вспомнил, что он не фраер, а имеет воспитательное и карающее предназначение. Вспомнил и прибрал Борьку. Если бог существует, то он давно должен был сделать это. Нельзя же безнаказанно столько времени жрать эту гадость!

Данную задержку, по-видимому, следовало связывать с тем, что коварные попы тормозили этот процесс, как могли. Сначала они включились в мероприятия по развалу страны, затем долго считали полученную серебряную мелочь, затем проливали фарисейские слезы по убиенному Николашке, бузили у станций метро и опять считали мелочь. Некогда им было донести до бога конкретную информацию о Борьке…

Временно исчерпав лимит на революции, мир развивался по эволюционной схеме — во всем были виноваты попы, а сам бог был хорошим. Повода для паники не было, но что-то делать было надо. Некоторая надежда на то, что осточертевшую лавочку удастся прикрыть, существовала, и потому Николай Андреевич приказал главбуху подготовить финансы к обнулению по первому же указанию. Однако сначала требовалось определить издержки.

Отпевание, похороны, поминки, водочные подарки бомжам и депутатам — все это тянуло не менее чем на три коробки из-под ксерокса. Кроме того, следовало заплатить журналистам за погребальный плач. Отец вселенской демократии, неординарный политик современности, простой парень, вышедший из народа и разделивший с ним все его беды, — это тоже тянуло немало. Даром ведь никто не опубликует такой бред, даже если будешь диктовать по слогам. Как, однако, растут цены и падают нравы!

Да, еще следовало заплатить авторам высоких предвыборных рейтингов. Ведь с ними так и не расплатились. Теперь, когда Борька сдох, можно было бы «забыть» это сделать, но трудно сказать, как повернется жизнь. Не следовало исключать, что пришлют другого алкоголика, и они опять понадобятся. Обязательно пришлют. Демократизация — процесс непрерывный, и потому роль социологии, алхимии, астрологии и оккультизма нарастает и будет нарастать.

Это когда-то давно, когда банды Мишки Меченого только начинали расчленять Обтруханию на независимые бантустаны, использовались все каналы демократии. В ту пору шаманы били в бубны, газеты писали о зверствах тоталитаристов в доисторические времена, а Великий Вульфович на площади у парламента продавал голоса проголосовавших за него идиотов всем, кто мог заплатить.

Славные были времена. Однако с переходом от простой демократии к демократии управляемой был принят новый избирательный закон. Теперь голосуй — не голосуй, все равно получишь… того президента и ту партию, которых предсказали социологи, исходя из правильно внушенного им рейтинга. Так что и этим придется платить. А с учетом стандартной нормы прибыли собственной фирмы потребуется не менее пяти коробок зеленых американских денег. Успеть бы вложить их в какое-нибудь дело до того, как доллар рухнет…

Издержки были подсчитаны, и можно было вызывать начальника охраны. Николай Андреевич давно понял, что этот парень завербован и будет писать на него доносы в центральный штаб. В целом это устраивало Николая Андреевича, но контроль следовало сохранять. Еще тогда Николай Андреевич доходчиво объяснил ему, что их интересы совпадают, а потому копии отчетов, отправляемых в центральный штаб, следует заранее представлять шефу. В свою очередь он пообещал не изменять тональность доноса, а правка содержания допускалась лишь в крайнем случае при полном консенсусе сторон. Единственным, в чем Николай Андреевич был непреклонен, — это сумма гонорара, ниже которой в дискуссии с заказчиком в процессе предстоящей вербовки опускаться будет нельзя.

— Иначе нас с вами перестанут уважать и завербуют для страховки еще кого-нибудь. Не ниже двух ваших местных окладов, а лучше трех!

— Должен ли я делиться полученным? — спросил начальник охраны.

— Ни в коем случае! Выполняйте свою работу честно и добросовестно!

На следующий день копии двух доносов легли на стол Николая Андреевича. Первый был написан еще две недели назад. Оказывается, вербовка произошла еще до того разговора. Все было весьма неплохо. Стиль изложения отвечал поставленной задаче, а некоторые «факты» представляли новизну и для Николая Андреевича. Он поздравил коллегу с почином и пожелал новых творческих успехов.

И вот Борька сдох. Построенный стукаческий канал оказался весьма кстати. Николай Андреевич вызвал начальника охраны и согласовал с ним тексты сообщений, официального и неофициального. Наряду с тревогой о будущем отечества в них подробно были описаны финансовые усилия, «необходимые для закрепления идейного наследия Борьки и для увековечивания основ экономической политики, заложенной в его трудах».

Дальнейшие мероприятия были профинансированы по полному списку, и, соответственно, все условности были соблюдены. Отпевание было не коротким и не долгим, а длительности, достаточной для того, чтобы упомянуть все деяния раба божьего Борьки и посмертно отпустить ему все его грехи. Последующее прощание в храме тоже было проведено по всем стандартам приличия и веры. Где-то удалось найти безутешную вдову и трех детишек в возрасте от двадцати до сорока. Все — вылитый Борька.