РОДные Боги - Волх Велеслав

Даже многие церковные деятели отмечали, что русское православие сформировалось как христиано–языческий конгломерат, дореволюционные богословы с горечью были вынуждены признать торжестве в православии двоеверия. Так Е. Е. Голубинский писал: «Мы и доселе продолжаем язычествовать».

Религиозность.

В. Г. Белинский писал в своем «Письме к Гоголю»: «По–вашему, русский народ самый религиозный в мире: ложь! Основа религиозности есть пиетизм, благоговение, страх божий! А русский человек произносит имя божие, почесывая себе задницу… В нем еще много суеверия, но нет и следа религиозности…». Это мнение разделяло и большинство дореволюционных русских писателей.

Даже сами церковные деятели должны были это признать: «Русский народ ничего не понимает в своей религии… Он смешивает бога со святителем Николаем и последнему готов даже отдать преимущество… Догматы христианства ему совершенно неизвестны» (Миссионерское обозрение, 1902, т. II, с. 34); «У нас не только простой народ, но сплошь и рядом даже в образованном обществе не могут различить в религии существенного от несущественного, догмата от обряда и обычая» (Странник, 1904, № 1, с. 157); «Русский народ малосведущ в религиозных вопросах» (Пастырский собеседник, 1905 № 30, с. 305); «Незнание нашим народом догматики христианства -- факт, который едва ли кем будет оспариваться» (Церковно–общественный вестник, 1913, № 25, с. 2).

Православие пришло на Русь, как иностранная мало кому понятная религия. Уровень древнерусского духовенства был настолько низок, большинство из них было просто неграмотно, а тем более не могло читать по–гречески, что они вряд ли могли вразумительно объяснить суть новой религии. В большинстве своем они и сами ее не понимали. Как писал архиепископ Макарий (Булгаков), характеризуя религиозную жизнь XV‑XVI: «не только священники, но и сами епископы не знали ничего, даже священного писания, а ограничивались умением читать и петь при богослужении» (т. VII, кн. II, с. 125).

Только в середине XVII века русское православное духовенство обязали регулярно выступать с проповедью. Но проповеди на церковнославянском языке были малопонятны населению, да и сами священники мало, что понимали в христианстве. Преобладающим настроением среди верующих, в такой ситуации, стало обрядоверие. Их вера не поднималась выше соблюдения обрядов. Причем это относится не только к простым прихожанам. Вот как описывает архиепископ Макарий митрополита Данила (XVI): «Он вовсе не различает преданий догматических от обрядовых и приписывает последним совершенно такую же важность, как и первым» (т. VII, кн. II, с. 396). Все это мало чем отличалось от обыкновенного язычества.

Отношение народа к церкви.

Несмотря на все свое суеверие, сознание русского народа оставалось стихийно–материалистичном, и имело ярко выраженную антиклерикальную направленность. Как писал В. Соколов: «Чем больше вчитываешься в эти произведения [»Народные русские легенды«, А. Н. Афанасьева] народного духа, тем яснее становится мучительная мысль, что народ наш только по именам и словам знает христианство, но образ его мыслей -- вне самого примитивного понимания элементарных истин Евангелия» (Миссионерское обозрение, 1914, № 4, с. 44).

Герои народных сказок и былин легко и смело нарушают церковные запреты. Так Илья Муромец заявляет, что «не ладно у святых отцов написано, не ладно у апостолов удумано». Первое место среди отрицательных персонажей русских сказок отведено духовенству и его ближайшему окружению.

«Священников, он [русский крестьянин] презирает как тунеядцев, как людей алчных, живущих на его счет. Героем всех народных непристойностей, всех уличных песенок, предметом насмешки и презрения всегда являются поп и дьякон или их жены» -- писал А. И. Герцен. Как отмечал Н. А. Добролюбов: «Стоит послушать сказки народа и заметить, какая там роль дается попу, попадье, поповой дочери и попову работнику, стоит припомнить названия, которыми честят в народе поповскую породу, чтобы понять, что тут уважения никакого не сохранилось».

И это отмечали не только писатели–демократы. «На собраниях нас ругают, при встрече с нами плюют, в веселой компании рассказывают про нас смешные и неприличные анекдоты, а в последнее время стали изображать нас в неприличном виде на картинках и открытках (…) смотрят на нас очень и очень часто как на лютых врагов, которые только и думают о том, как бы их побольше»ободрать«, доставив им материальный ущерб» (Пастырь и паства, 1915, № 1, с. 24).

Этот скептицизм хорошо проявляются в русских пословицах и поговорках: «Святой боже пахать не поможет»; «Бог‑то бог, да сам не будь плох»; «На бога надейся, а сам не плошай»; «Кто богат тот и свят»; «Все продаст дьяк за пятак»; «Поп, что клоп: тоже людскую кровь пьет»; «Поп с живого берет, мертвому вернуть обещает»; «Наш отец Тит и в великий пост блудит»; «Отец Кирьян и великую пятницу пьян» и пр.

Вот так в действительности относился русский народ к православию и духовенству.

Русский народ был далеко ни так религиозен, как нам хотят его представить современные попы. Это так же далеко от тех представлений, которое нам пытаются навязать нынешние власти и их подпевалы, как «левого», так и правого толка.

ЯЗЫЧНИКИ ОТВЕЧАЮТ.

Община «Коляда вятичей» в кратком повествовании отвечает на вопросы, которые возникают у современных людей, впервые встретивших русских язычников.

Нас спрашивают: кто такие русские язычники? Чего мы хотим? Какие у нас Боги? Как можно быть язычником в наше время? Зачем это надо, ведь язычники были плохими - жертвы приносили? Нам говорят, что нельзя вернуться в прошлое, что языческие идеи чужды современным людям, и что все это не серьезно.

Отвечаем тебе. Язычество - это серьезно, это не игра взрослых людей. И твои вопросы тоже очень серьезные. В прошлое действительно, из нашего мира вернуться нельзя, но язычество несло и несет в себе такие ценности, которые нужны нам сегодня. И потому мы здесь и сейчас.

I

Язычество - это вера детства человечества. И если мы пренебрегаем этой верой, мы пренебрегаем своим началом - тем, что лежит в глубине души каждого из нас.

Вдали от шума цивилизации, войди в лес, посмотри на воду, потрогай ее руками. Посмотри на свет неба, на формы облаков. Затаись. Прислушайся. Пусть будет свежий и чистый воздух. Вдохни его. Все ощущения Природы, ее жизни, живительны для тебя. Они целительны для твоей души и тела. Ты един со всем этим. Все это живет вместе с тобой. Относись ко всему этому с благоговением. Запомни что ты увидел, и сравни с тем, что увидишь через неделю, месяц в этом же месте. И пусть за это время туда не ступит нога разрушителя.

Чувство единения с Природой - есть основное языческое чувство. Кто умеет его переживать и радуется ему - тот в глубине души язычник, каким бы Богам он ни покланялся, вернувшись в город.

II

Основная масса людей - бессознательные язычники. Язычество начинается тогда, когда человек понимает свое единение с Природой. Когда он находит в ней духовное начало и вступает с ним в диалог.

Многие люди могли бы начать такой диалог, но их разум не позволяет сделать это. Нет, говорит разум, там никакого духа, там не с кем беседовать, а есть только твое воображение!

На самом деле, у разума аргументов никаких нет. Такое мнение разума - это прагматическое суждение, привитое цивилизацией. При этом разум ведет себя не честно, поскольку он опирается не на свои высшие достижения, а на низшие - на темные мысли подсознания.

Когда человек оказывается на грани диалога с Природой, (например, вы попали в очень дремучий лес), то догадка, что вас окружает кто‑то понимающий и следящий - пугает. Разум, чтобы не испугаться, убеждает вас, что тут никого нет, бояться нечего, и потому диалог вести не с кем.

Сознательное язычество начинается тогда, когда человек перестает прятать свой первобытный страх под «разумными» мыслями. Когда дает возможность выйти своим страхам наружу, чтобы убедиться: в Природе есть духи - по своему разумное живое начало. Страх же перед ними со временем рассеивается.

Что говорит опыт встреч с духами Природы? Опыт говорит, что они не рядятся в туники подобно ангелам на картинах. Действительно, не воспринимаем мы духов своими пятью чувствами. Но зато от общения с ними мы получаем здоровье и творческое вдохновение. Так, что последствия общения с Природой ощутимы и материальны. И если вы будете упорно отрицать, что никакого духовного начала в Природе без человека нет, то поверьте, ни здоровья ни вдохновения у вас не будет!