Слуга Вампира - Любовь Ларина

кухонном столе знакомую печатку. Кора лишь жалостливо посмотрела на меня, когда я мрачно одел кольцо на мизинец. Тоска разлилась по сердцу, неприятно сдавливая внутренности легкой болью. К ней примешалась обида за незаслуженное наказание и равнодушие.

Чтобы как-то справиться со своим состоянием, я все силы бросил на выполнение приказа. В течение месяца трудился с утра до ночи и если бы не Ким, то не смог бы управиться и за это время. Но волк, то ли жалея меня, то ли злясь на Марику, привел деревенских мужиков и мне помогли. Деревья быстро распилили, пни порубили и подожгли, бдительно приглядывая, чтобы остальная часть леса не загорелась. Я еще несколько дней приходил, чтобы убрать оставшиеся ветки и щепу. Впоследствии, я этому очень и очень сильно радовался.

Возвращение своей госпожи я увидел совершенно случайно. В ту ночь мне не спалось и я вышел в сад, одевшись теплее. Расположившись около одного из кустов, я улегся на землю и принялся наблюдать за частью неба, что виднелась среди тёмных верхушек деревьев. Через некоторое время, до меня долетело тихое шуршание травы, а потом тяжёлое дыхание. Замерев, я вслушивался в эти звуки, пытаясь определить сторону, откуда они исходили. Марика появилась внезапно, вышла из зарослей ежевики, что я посадил лет семь назад.

Даже в темноте я разглядел её плачевное состояние. Вся одежда была в крови, одна рука висела плетью, а часть бедра правой ноги разворочена. Мгновенно вскочив, я подлетел к женщине, пытаясь определить: насколько всё плохо. Краем глаза заметил волка и успокоился. Если были бы серьезные раны, то Ким не остался бы в стороне. Не зная как подступиться к госпоже, я бестолково остановился рядом. Меня одарили равнодушным взглядом, сияющим ярким голубым светом.

— Я ничего не сделал! — зашипел я ей прямо в лицо.

Меня охватила такая ярость, что затряслись руки. Желание сделать ей больно, как делает она, полностью охватило разум и я чуть не пропустил то, что Марика ответила.

— Я знаю. — Тихонько прошептала госпожа и меня отпустило.

Ким фыркнул и отступил в лес, а я аккуратно обнял женщину и наклонил голову, открывая шею. Быстро проходящая острая боль и легкое жжение пробежала вместе с эйфорией по венам. Это не было удовольствием в общепринятом смысле слова. Мне просто было безумно хорошо, когда Марика выпивала часть моей крови. Предполагаю, что это связано со связью, которая установилась между нами.

Когда лёгкая слабость охватила тело, она оторвалась от меня. Голубой свет глаз потух, заменившись на тёмную синь.

— Подготовить купальню? — спросил я, чувствуя себя просто прекрасно.

Марика одарила легкой улыбкой и покачала головой.

— Принеси флейту. — Попросила она и я помчался выполнять поручение.

Придя в комнату госпожи, я даже не удивился, что она уже там. В мятом широком полотенце она совершенно спокойно вытирала волосы, когда я появился в проеме открытой двери. Усевшись на маленький пуфик около кровати, я принялся наигрывать простую мелодию, наблюдая за женщиной.

Я наслаждался её видом, чёткими и одновременно плавными движениями. Словно прекрасное произведение искусства, она вызывала чувство восхищения. Воспоминания о том, что прикосновение к прохладной коже когда-то вызывали у меня отвращение, теперь приходили со стыдом. Бархатистую кожу, с перламутровым оттенком, хотелось гладить постоянно. А цветочный запах мне не привиделся, Марика действительно пахла полевыми цветами и ночной прохладой.

Последняя пуговка пиджака была застегнута и госпожа заняла своё излюбленное место. Что она там видит?

Мелодии сменяли друг друга, я будто рассказывал музыкой что чувствую. Они поднимались из глубины души, чувства, которые не редко я и сам не мог объяснить. Когда я растворился в нотах, и флейта в моих руках запела яростно, страстно и ярко, раздался резкий приказ:

— Довольно!

Мелодия оборвалась на высокой ноте и затихла в углах комнаты. Лишь мгновение спустя я понял, что сердце колотиться так быстро, словно хочет вырваться из груди. Подняв взгляд на госпожу, с удивлением увидел, что её глаза светятся голубым в темноте.

— Иди спать, — отпустила она, отворачиваясь к окну.

Тон сказанного был такой, что я не посмел ослушаться и вышел из комнаты, послушно отправившись спать.

Глава 24: Смирение

Луна заглядывала в тёмные окна замка, словно ночной вор, пришедший чем-нибудь поживиться в богатый дом. Сквозь деревья лунного света проходило совсем мало, но старому волку этого хватало. Хоть и настала заря его жизни, альфа оставался сильным — так думал оборотень. И будто в противовес этим думам, зверя скрутил хриплый кашель. Выругавшись про себя, Ким изо всех сил попытался приглушить свой приступ, прекрасно понимая, что от Марики это, скорее всего не скрыть. Слишком близко он к замку, к её окнам.

Неожиданно, в комнате на верху башни заиграла музыка. Флейта, сначала выводившая незатейливую мелодию, приобретала глубину, и Ким счастливо засмеялся, уже не боясь, что маленькая госпожа услышит его. Она сейчас была занята тем, что слушает настоящее признание. И наверняка не примет его — испугается.

Порой, старому волку было до боли жаль эту молодую женщину. Он давно уже относился к Марике, как к своей дочери, не смотря на то, что сам годился ей в правнуки. Ведь возраст совсем не имел значение, когда дело касалось вампирши. Она будто застыла в другом времени, или может наоборот, её время ещё не пришло?! В любом случае, оборотень похоже единственный видел, как Кристиан необходим графине. Он её недостающая часть. А то, что парень оказался нолом, вообще было чудом.

Как же Ким переживал, когда понял, что его план начал проваливаться и Марика начала упорно пытаться порвать связь. Она осознала, как стала зависима от мальчишки и испугалась. Оборотень напряжённо наблюдал за происходящим и чуть ли не впервые в своей жизни молился всем Богам вместе взятым. Ликование пришло в тот момент, когда волк осознал: она не может питаться. Что-то не давало Марике пить никого, кроме Кристиана, и вампирша ходила голодной.

Это вечер стал точкой и одновременно началом. В этот вечер Ким смог вздохнуть спокойно. Страх, что Марика просто убьёт Кристиана, как последнее средство, чтобы порвать связь — отпустил. Она смирилась и приняла свою судьбу.

Оборотень теперь чуть жалел, что не сможет увидеть собственными глазами, в кого превратиться нол. Сейчас молодой мальчишка, он будто и не хотел пока взрослеть, видимо наверстывая упущенную юность. Марика снисходительно смотрела на это, не вмешиваясь и не пытаясь повлиять. А ведь Кристиан даже не подозревал, что его хозяйка пристально следит, чтобы