Отец (не) моего ребенка - Ольга Висмут

врача.  

Выпиваю предложенное. Вода холодит горло. 

Следующие полчаса старательно повторяю за тренером. Наклоны, махи, круговые движения. Все делаю плавно, Наталья следит за моим пульсом и дыханием. В конце тренировки встаю на весы. 

Возвращаюсь к себе в приподнятом настроении. После прогулки на свежем воздухе и зарядки чувствую легкость во всем теле. Даже ловлю себя на том, что улыбаюсь. 

– Катерина, – меня останавливает Надежда. – Вам не стоит этого делать.

– Эм… – удивленно смотрю на нее. – Чего именно?

– Встречаться с Владимиром Даниловичем.

– Что? Я просто гуляла, он сам подошел.  

Дурацкая улыбка не сходит с моего лица.

– Да, я видела, что вы вместе вернулись, – строго говорит горничная. 

– Это какая-то проблема? Я что, должна была убежать от него? – пожимаю плечами. 

– Я понимаю, что вы девушка молодая, одинокая, а он – привлекательный мужчина. Но кокетство не входит в ваш контракт, а вот соблюдение правил – да, – вставляет она.  

Я смотрю на нее и ресницами хлопаю. 

Она что, серьезно? Я кокетничаю – тьфу, какое слово старомодное! – с Владимиром? 

– Ну уж точно не вам замечания делать. К тому же в контракте не указано, что я не имею права общаться с хозяевами дома или их гостями! – фыркаю в ответ. 

– Я всего лишь хочу уберечь вас от крупных ошибок, которые могут привести к лишнему стрессу. 

Закатываю глаза: 

– Сама разберусь, как мне справляться со своими ошибками. Спасибо за беспокойство, но у меня уже есть психолог.  

Мне не нравится, что Надежда так настойчиво лезет со своими советами. Какое ей дело, с кем я общаюсь?

Горничная окидывает меня пристальным взглядом и молча уходит. 

Я же спешу в гостиную. В этот раз там тишина, никого нет. Значит, я смогу спокойно пообщаться с дочкой. Мне нужно отвлечься, чтобы не думать о странном поведении Владимира  и Надежды.  

Набираю мамин номер. Трубку снимает Настя. 

– Мама! – радостно кричит дочка. – Бабушка, мама звонит!

Потом говорит:

– Баба отошла.

– Как ты там?

– Хорошо. Мы играем. Я сегодня полы подметала, – гордо заявляет она. – Мам, а почему ты мне не звонила так долго?

Как же она тараторит! Я ни слова не успеваю вставить. 

– Я занята была. Очень по тебе скучаю, – говорю в ответ. 

– Я тоже по тебе скучаю. Ты у Ильюши вчера была? 

– Да, – улыбаюсь. 

– А когда ты привезешь его к нам?

– Уже скоро. Осталось немножко подождать, но сначала Ильюшу надо вылечить, – поясняю, надеясь, что голос не дрогнул. 

На глазах выступают слезы. Настя искренне любит брата и волнуется за него. Пусть она еще маленькая, но понимает, что с ним что-то не в порядке. 

– Жалко, – тяжело выдыхает она. – Баба!

– А что бабушка делает? – спрашиваю, слегка оглушенная ее воплем. 

– В огороде копается, – бодро рапортует Настя.

– А ты что делаешь? 

– Мультики смотрю. Мам, я подружек нашла! Хочу с ними гулять, а баба не пускает. Говорит, они меня плохому научат. 

– Правильно, бабушку надо слушать, – не могу сдержать  тихий смех. – Ладно, я с бабушкой попозже свяжусь. Передай ей, что у меня все нормально.

– Хорошо, мам. А когда ты приедешь?

Закусываю губу. В конце концов, я же не в концлагере. Предупрежу Эльвиру и съезжу в Рассветное, проведаю дочку. Тем более, что Виктор (или Владимир?) мне обещал выделить сопровождение. 

Конечно, не очень хочется лишний раз подходить к этим братьям. Но другого варианта не вижу. Они не могут запретить мне видеться с родными, в контракте такого пункта нет. 

* * *

Сказать проще, чем сделать. Потому что хозяев я почти не вижу. Поймать Виктора мне удается только вечером на следующий день. 

– Обратись к Владимиру, –  говорит он, даже не дослушав меня. – Мне некогда с этим возиться.

Говорить с Владимиром не хочется. Пытаюсь найти Элю, но она занята подготовкой к благотворительному вечеру и тоже отмахивается от меня. 

Я уже думаю, что стоит поехать самой, на автобусе. Тут не так уж и далеко. Да, зима, да, холодно, да, от остановки идти через все село. Авось не замерзну. 

После того семейного ужина мы больше не садимся вместе за стол. Эля спит до обеда, мужчины уезжают в офис на восемь часов, а мне завтрак приносят в комнату.  Обедаю я одна – в это время дома никого из хозяев нет. А вот ужинают Виктор и Эля вместе. Это у них традиция. Иногда к ним присоединяется Владимир, но меня больше не приглашают. 

Прислуга ест на кухне. Я первые дни ела у себя в комнате, а потом тоже пришла на кухню. Не вижу смысла горничным таскать мне тарелки, я же не инвалид.  

Зато я нашла место, где ловит мобильная связь. Для этого нужно пройти на запад через весь парк, до забора, а там забраться на лестницу, прислоненную к этому забору, и вытянуть руку вверх. 

Я случайно нашла это место. Думаю, лестницу оставил здесь садовник. Она старая, деревянная, потемневшая от времени и дождей,  но еще достаточно крепкая, чтобы выдержать мой вес.

Теперь я частенько “гуляю” в парке, а на самом деле сижу на этой лестнице с телефоном и строчу посты в свой блог. Хозяевам нет до меня никакого дела, весь интерес ограничивается сводками о моем самочувствии. Но я только  рада. У меня появилось время, а теперь еще есть интернет.

Я даже смогла поговорить по видеосвязи с мамой и дочкой, а потом с Викой связаться и рассказать, что у меня все хорошо.

Подруга поохала и предложила встретиться кафе, пообщаться. Я согласилась. Как раз выписала Илье через интернет недорогой смартфон. Через два дня нужно забрать его в магазине. 

– Значит, на три? – кивает Вика, оттаскивая от экрана непоседливого сына.

– На три, – улыбаюсь.

Слышу чьи-то шаги. Быстро выключаю телефон, прячу в карман и слезаю с лестницы. Не хочу, чтобы это место кто-то нашел. 

Сюда точно кто-то идет. 

Прячусь за пышным кустом можжевельника.

К моему удивлению из-за деревьев выходит Эльвира. Она озабоченно хмурится, в руках – дорогой смартфон. 

Я замираю. Что она здесь забыла? Ищет меня?

Но Эля делает то, чего я от нее точно не ожидала. Забирается на мою лестницу! Ловит сеть и звонит кому-то.

Зачем?! У нее же дома есть