Черная книга (сборник) - Алексей Котов

Готфрид снова дал шпоры коню. Ему нужно было либо сбить с ног коня противника, либо заставить его сильно попятится, и выхватить короткое копье. Конь молодого рыцаря ткнулся мордой в защищенный кольчугой бок коня Ансельма. Чувствуя непреодолимую преграду и в то же время, сходя с ума от боли, конь Готфрида встал на дыбы. Меч Ансельма ударил его в грудь, но прежде копыта коня дважды тяжело ударили его в грудь. Оба коня пали, но более легкий Готфрид успел выскользнуть из-под рушащейся на него пятисоткилограммовой массы и встал на ноги первым. Выхватив нож, он бросился на Ансельма. Тот лежал на животе. Готфрид перевернул противника и сорвал с него шлем.

– Ты!.. – крикнул молодой рыцарь. – Ты!..

Готфрид не мог найти нужные слова. Он хотел сказать, что нападать на дороге на невинных людей – преступление, но тут увидел, что его враг мертв. Падая, рыцарь Ансельм свернул себе шею.

Готфрид отшвырнул нож и сел, не замечая, что вокруг него грязная лужа. У него дрожали от слабости руки, а ноги вдруг стали словно чужими.

Из кареты осторожно вышла Эрмелинда. Молодая женщина поняла, что схватка окончена и теперь, возможно, потребуется ее помощь. У нее было белое, как снег лицо и плотно сжатые, без кровинки губы.

Готфрид посмотрел на молодую женщину и улыбнулся. Улыбка получилась довольно жалкой…

– Мне еще дед говорил, что самый худший вид смерти – безумие, – сказал Готфрид. – Кстати, он обвинял в нем моего отца, когда он женился на моей матери.

Эрмелинда кивнула. Она помогла встать молодому человеку и усадила его на порожек кареты. Полуоглушенный Готфрид едва держался на ногах.

Вернулся третий, удравший с поля боя солдат. Он и Эрмелинда смогли поймать коня Ансельма – иного способа продолжить путешествие просто не было. Усадить высокого человека, закованного в рыцарскую броню, в маленькую карету было примерно таким же «подвигом», как попытка запихнуть недельного утенка в скорлупу его яйца.

Готфрид наблюдал за суетой двух людей и вдруг снова улыбнулся тому, как сильно испачкался в грязи подол платья Эрмелинды. Тем не менее, раскрасневшееся лицо молодой женщины казалось ему удивительно красивым.

«Она совсем не смотрит на меня», – подумал молодой человек. Его кольнуло в сердце что-то похожее на грусть.

Потом он решил, что в данный момент представляет собой довольно жалкое зрелище и поблагодарил Бога. Во-первых, за то, что на него не смотрит его красивая госпожа, и, во-вторых, за победу, которой, в сущности, не должно было быть.

Когда Готфриду подвели коня, он встал сам, без чужой помощи. Но садиться на коня ему пришлось уже с помощью не одного, а двух людей. Слева от Готфрида маячила алая от стыда щека солдата, а справа розовое ушко Эрмелинды.

«Ну и видок у меня сейчас!..» – подумал Готфрид.

5

Барон Хейн Берингар скончался 15 марта 1079 года. Барона убило вино и мысль, что на поле близ Мельрихштадта он упустил короля Генриха IV. И хотя запасы вина в замке Берингар были уничтожены больше, чем на две трети, барону так и не удалось победить обиду на свою судьбу.

За три дня похорон Эрмелинда стала старше на несколько лет. Но даже траур не скрывал очарования ее юности. Граф Болдер Лоринг и барон Дедрик Штайнмайер едва ли не перед гробом покойного супруга стали объяснять Эрмелинде, что красивая и молодая женщина не может оставаться одна. Граф Болдер, казалось, был более убедителен, потому что уже успел похоронить трех жен, но барон Дедрик делал упор на свой древнейший в Германии род. Оба претендента на женское сердце и замок Барингар проявляли упорство, а несколько раз светские беседы чуть было не переходили в драки. Но проблема не ограничивалось выяснениями отношений только между женихами. Терпкое вино Берингара кружило головы гостям и, общаясь с вдовой, они могли запросто пустить в дело не только язык, но и руки.

Эрмелинда была вынуждена призвать на помощь Готфрида. Тот надел боевые доспехи, включая шлем и забрало, что обычно не делали в замке, и не отходил от молодой вдовы дальше, чем на два шага. Во время всех светских бесед Готфрид неподвижно стоял чуть сзади Эрмелинды. Высокий, широкоплечий благодаря доспехам и молчаливый, как статуя, рыцарь производил должное, а главное, нужное впечатление. Слава его победы над Ансельмом фон Астером, отправившим на тот свет десяток доблестных рыцарей, уже облетела всю Саксонию.

Но жизнь Эрмелинды не стала тише и после похорон мужа. Буквально через неделю к стенам Берингара, во главе внушительного отряда, явился граф Болдер Лоринг. Очевидно, граф привык брать женские сердца исключительно штурмом и, не считаясь с последствиями, которые могут повлиять на предмет его штурма.

Но, собственно говоря, это была не осада замка, а попытка взять его измором. Граф разбил свой лагерь рядом с главной дорогой ведущей из Берингара в Дрезден. Полуразбойничий и вечно пьяный рыцарский стан распугал всех крестьян и лишил продовольствия замок. Не объявляя войны и уже не заговаривая о свадьбе, граф просто напросто вел себя самым наглым и хамским образом. Он рассчитывал, что рано или поздно его пригласят в замок для переговоров, а уже там он сумеет воспользоваться близостью к Эрмелинде и ее спальне.

Хозяйка замка страдала и не знала, что ей делать. Половина воинов Берингара погибла во время войны с королем Генрихом, две трети из оставшихся разбежались после смерти барона Хейна в поисках более удачливой судьбы, и крохотный гарнизон замка состоял всего из двенадцати воинов во главе с Готфридом. Граф Болдер привел с собой две сотни и, судя по целому обозу из бочек с вином, уходить в ближайшее время не собирался.

Воскресным утром, 2 апреля, из ворот Берингара выехал Готфрид Вендель. В свете восходящего солнца латы рыцаря казались покрытыми серебром, а наконечник его длинного копья отсвечивал зловеще красным.

Подъехав к лагерю графа Болдера, Готфрид вызвал на дуэль его или любого, из его воинов, которого выберет сам граф. В лагере долго молчали. Очевидно, давали знать то ли последствия вчерашней пирушки, то ли граф попросту растерялся. Наконец, в лагере произошло какое-то движение, и навстречу Готфриду выехал Джерлак по прозвищу Черная Смерть. Когда-то этого рыцаря звали Али Асанчак, он служил эмиру Кордовы и считался одним из его лучших воинов. Попав в плен, Али принял христианство, но не стал от этого менее злобным и жестоким. Небольшого роста, он, казалось, сливался с конем в единое целое и о быстроте и ловкости этого «кентавра» ходили легенды.

Рыцари подняли копья в знак готовности к поединку. Первым устремился в атаку Джерлак. Он быстро сместился в сторону, стараясь напасть на противника слева, то есть с той стороны, с которой ему «грозил» щит Готфрида, а не его копье. Готфрид отбил удар. Джерлак чуть ли не на месте развернулся, поднял коня на дыбы и нанес второй удар уже в спину, проскочившему мимо него рыцарю. Копье сломалось, Готфрид удержался в седле, и рыцари обнажили мечи.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});