Фирменный поезд «Фомич» - Виктор Колупаев

— Пошли, — вдруг сказала она.

Солнце уже не жгло через стекла. Оно клонилось к закату, хотя жара от этого и не становилась слабее.

Тося смотрела в северное окно. Напротив нее стоял Степан Матвеевич. А Иван чуть в сторонке, но ближе к Граммовесову.

— Вот, — сказал я. — Познакомьтесь. Инга — Таисия Дмитриевна.

— Да просто Тося, — сказала женщина.

— Угу, просто Тося. А это моя жена, Инга.

Они подали друг другу руки, но ничего при этом не сказали.

В Иване что-то ломалось, бродило, корежило его душу, хотя он старался казаться спокойным. Но только я его уже хорошо знал. Настолько хорошо, будто всю жизнь прожил с ним бок о бок.

— Ну ладно, — сказал он. — Что играть в прятки? Дело в том, что Усть-Манска не будет.

— Как не будет? — Это вырвалось у Тоси совершенно машинально. — Нам ведь сходить… — И осеклась. Ведь вовсе и не надо было им с Семеном теперь сходить в Усть-Манске. Раздумал Семен, да и дело какое-то у него появилось. — И пусть не будет… Все равно.

— Я, — продолжал Иван, — изъездил всю Сибирь вдоль и поперек. Пригороды Усть-Манска уже должны были начаться. Поселки и платформы, куда ходят пригородные электрички. Но только ничего этого нет.

Нет, Тося не испугалась. Она, кажется, просто ничего не поняла, не расслышала, потому что что-то искала сейчас в своей душе, в потемках, без всякого света впереди, да и не зная даже, что же ей нужно. Инга слегка прикусила нижнюю губу.

— Дело в том, Инга и Тося, — сказал я, — что наш поезд, как предполагают Степан Матвеевич и Иван, попал в другую реальность, которая во многом похожа на нашу. А как вернуться назад, мы не знаем.

Инга, как мне показалось, облегченно вздохнула. Вот как! Значит, чужая реальность ее вовсе не очень и страшит. Или она еще не совсем поняла, что произошло?

— Скорее всего и не другая реальность, — сказал Иван, — а нуль-упаковка.

— Да, — поддержал его Степан Матвеевич.

О, бог мой! У них уже было другое предположение. У них уже не другая реальность, а нуль-упаковка! Ну конечно, нуль-упаковка! Тут и бабуся, и ее чемоданы, и рюкзак, и телеграмма! Все объяснилось так же просто, как и в случае с другой реальностью.

Я так и сказал:

— Сначала другая реальность, теперь нуль-упаковка, а, через час будет еще три или двадцать объяснений. И все они правильны и единственно возможны, но только по очереди, а, впрочем, может быть, и безо всякой очереди.

— Я пойду соберу стройотряд, — вдруг сказала Инга.

— Это правильно, — согласился Степан Матвеевич, — только не надо всех, а человека три-четыре.

— А мама мне всего, да, всего в дорогу положила, — прошептала Тося.

Иван постучал по стене кулаком.

— Начальника поезда надо пригласить и радиста, — сказал Степан Матвеевич.

— Так я к ребятам? — спросила Инга. Она торопилась. Она хотела что-то сделать. Побыстрее. А потом к Сашеньке. Она теперь его ни на миг от себя не отпустит. — Я быстро.

— Хорошо, Инга.

Она рванулась чуть ли не бегом.

— И я, — сказала Тося.

— А вы куда? — спросил я.

— Не знаю. Я так. Узнать. — И она тоже вышла.

В тамбур из перехода протиснулся официант со своей корзинкой, наполненной все теми же кусками жирной жареной колбасы. Вид у него был довольно обалделый.

— Колбаса, — испуганно прохрипел он, — со скидкой. Вам сколько порций?

— Колбасы нам не надо, — твердо отверг все его притязания Степан Матвеевич.

— Как же? — не понял официант. — Ведь со скидкой!

— Нет, нет. Спасибо, не требуется.

— И все так. Весь поезд. По четвертому кругу пошел. Никому колбаса не требуется. А суп только детям и престарелым.

— Да не нужен нам суп. Антрекотов даже не нужно! — вспылил Степан Матвеевич. — Понимаете? Мы не хотим есть.

— Так, так, — официант все равно ничего не понимал. — А в ресторан? Все места свободны… Никто не идет.

— Нам сейчас не хочется есть, — как можно спокойнее, но уже еле сдерживаясь, сказал Степан Матвеевич.

— Вот и все так. Весь поезд не хочет колбасы. Никто не хочет в ресторан. А у нас план. У нас премия с перевыполнения.

— Весь поезд? — переспросил Иван.

— Весь поезд, — подтвердил официант. — С ума народ сошел. Игнатий Филиппович, прекрасной души человек, повесился от недоверия.

— Кто?! — вскрикнул Степан Матвеевич.

— Игнатий Филиппович. Он у нас по мясным и рыбным… Не совсем, впрочем, повесился, а так, угрожал, раз, говорит, никто не хочет есть мои отбивные, раз меня игнорируют, раз… ну и там все прочее. Он у нас оч-чень строгий мужчина. Так отказываетесь?

— Отказываемся, — подтвердил Степан Матвеевич.

— Тогда его не удержат.

— Кого?

— Да Игнатия Филипповича. Его ведь за руки держат. Из-за этого и картофеля начистить не успели, а гарнир теперь из лапши. А ведь лапшу-то, ее ведь сразу можно вываливать, все равно никто есть не будет. Так, значит, нет?

— Нет. Попозже. Сейчас и без того дел много.

— Ну, ну, не бережете вы поваров… Он же квалификацию из-за этого потерять может…

Официант еще раз обиженно взглянул на всех нас и рванулся в вагон. Он еще на что-то надеялся.

21

— Времени сейчас терять нельзя, — сказал Степан Матвеевич. — Начнем, пожалуй. Я к начальнику поезда, как наиболее представительный из нас троих. Ивана прошу к радисту. А вы, Артем, если только это возможно, подготовьте как-нибудь место для нашего совещания.

Мы вышли в коридор. Зинаида Павловна пеленала Сашеньку, собираясь, наверное, нести его к кормящей матери в соседний вагон.

Тетя Маша вперевалочку выкатилась из своего купе и завела речитативом:

— Кому слазить в Усть-Манске? Кому в Усть-Манске? Стоянка четырнадцать минут. Прибываем! Стоянка…

Она неторопливо шла по проходу, а человек пять пассажиров уже приготовились к высадке, правда, еще не загромождая коридор своими вещами, потому что ясно видели, как за окнами вагона расстилается бескрайняя степь.

Тетя Маша поравнялась со мной. Я не утерпел и спросил:

— Да где же Усть-Манск? Степь одна!

— А меня это не касается, — спокойно ответила тетя Маша. — По расписанию должен быть Усть-Манск.

— Так ведь нету его! Может, поезд опаздывает?

— Ну, гражданин! Да такого с нашим фирменным поездом еще и не бывало. Да и предупредить должны по радио, если какая задержка случилась. А и не предупреждали. Значит, по расписанию.

— Ну, ну. Посмотрим.

— Посмотри, гражданин, посмотри, да не больно глаза-то просматривай. Кому в Усть-Манске сходить?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});