Фрейя. Ведущая волков - Аля Файпари

в ней – борьба с самим собой. Потому что победитель и есть проигравший.

Николас работал быстро и осторожно, так, будто проделывал это уже тысячи раз. Хотя боль все равно была настолько сильной, что стоны невольно слетали с моих губ, а в уголках глаз собирались слезы. Когда он сделал последний стежок, я тихо задала вопрос, чтобы сдержать постепенно угасающее сознание.

– Ты целитель?

Он коротко усмехнулся и потянулся за мазью.

– Нет.

Я повернула голову, как бы намекая, что жду пояснений.

Ник едва слышно вздохнул и удовлетворил мое любопытство:

– Мои бабка и мать целительницы. Как ни крути, чему-то да научишься, всю жизнь наблюдая за их работой.

– Моя мама… – начала я и тут же осеклась, осознав, что делаю: разговариваю с мужчиной, который купил меня точно вещь, будто мы были давними знакомыми. Я только что чуть не перешла особую черту, едва не приоткрыла дверь в свое прошлое, не доверила ему самое сокровенное.

Атмосфера разом накалилась, и мы оба это почувствовали.

Николас не стал задавать вопросов и молча продолжил обрабатывать раны. Закончив, он плотно обмотал спину свежими повязками, после чего попросил развернуться, чтобы заняться другими повреждениями. Я напряженно смотрела в землю, погрузившись в мрачные мысли. Когда Ник потянулся к моим забинтованным кистям, я отдернула руки.

– С этим я могу справиться сама.

Он чуть наклонил голову и попытался поймать мой взгляд.

– Фрейя, не знаю, что ты себе надумала, но я просто пытаюсь помочь. Перестань противиться.

Я вскинула пылающий взор и дрожащим от ярости голосом ответила:

– Разве? Слишком много внимания к обычной рабыне.

Его лицо мгновенно окаменело, а в светлых глазах разразилось пламя.

– Не я надел на тебя браслет.

– Но ты купил меня, живо воспользовавшись моим новым положением!

– А ты предпочла бы остаться там и повторить участь своей матери? – оскалился он. – Представляешь, что они бы с тобой сделали? Не купи я тебя, Истэк пустил бы тебя по кругу, а наигравшись, продал бы первому попавшемуся извращенцу, который заплатит побольше.

Я вздрогнула при упоминании матери, но не позволила его словам проникнуть глубоко.

– Ты выставляешь себя спасителем, но чем ты лучше их? Откуда мне знать, что ты собираешься со мной сделать?

Николас злобно прищурился.

– По-моему, я неоднократно давал понять, чего жду от тебя.

– Неужели ты думаешь, что я правда поверю твоим словам? Ради чего? Почему я? – задала я наконец вопрос, который терзал меня столь долгое время. – Если тебе так срочно понадобилась служанка, почему ты не выбрал любую другую, которой не нужно связывать руки, чтобы та ненароком не прирезала кого-то из твоих воинов? Тратить сбережения и время на врачевание ран, из-за которых мне все равно не удастся работать в полную силу? Ради чего все это?

– У меня нет ответов на твои вопросы, ясно? И я не обязан перед тобой отчитываться, – почти прорычал он, распаляясь все сильнее.

«Ну да, кто я такая!»

– Ты не собирался никого покупать, да? – неожиданно догадалась я.

Он промолчал, играя желваками и уставившись на костер, возле которого сидели остальные мужчины. Они очень старательно делали вид, что не прислушиваются к нашему бурному диалогу.

– Тогда отпусти меня! – отчаянно воскликнула я. – Если тебе не нужна рабыня, просто оставь меня в лесу и спокойно возвращайся в свою деревню.

– Нет. Я не занимаюсь благодетельностью, Фрейя. – Он рассерженно повернулся ко мне. – Твоя свобода, по меньшей мере, обошлась мне слишком дорого, чтобы я позволил тебе уйти и погибнуть либо от кровотечения в лесу, либо от рук Кезро, которые однозначно не станут упускать легкую добычу.

Я понимала, что в его словах есть смысл, но упрямо не хотела мириться с этим.

– Мир не крутится вокруг тебя, Фрейя. Пойми, наконец, когда стоит бороться, а когда – остановиться. Нельзя бежать вечно. Иногда приходится просто смириться со своей судьбой.

Ник рывком поднялся на ноги и, прежде чем отойти, отчеканил тоном, не терпящим возражений:

– Ты поедешь со мной и будешь служить в моем доме, хочешь ты того или нет. Не желаю больше вести этот разговор. Советую тебе всерьез задуматься над моими словами. Потому что в следующий раз я уже не буду так добр. Я найду способ заставить тебя замолчать.

Прикрыв веки и обняв себя руками, я смотрела перед собой сквозь слезы отчаяния и слушала, как удаляются шаги. Каждое его слово било как ножом по сердцу, и я ненавидела его, себя и весь мир за то, что он прав: на свободе я была обречена на смерть. Даже если бы я каким-то чудом выжила, Истэк достал бы меня из-под земли.

Стыд прожигал меня изнутри. Я стала рабыней. Позволила надеть на себя эти демоновы оковы и оказалась в наглухо запертой клетке.

Я отрешенно повернулась и увидела, что воины освобождают для Николаса место у общего костра. Они дружелюбно похлопывали его по плечу и предлагали пищу. Дамен или Дритан – я пока не научилась отличать близнецов – взъерошил ему волосы, но Ник сердито отмахнулся и уставился на потрескивающие поленья, опершись локтями о колени и устало понурив напряженные плечи.

Очередная волна слабости заставила меня пошатнуться. Стиснув зубы, я размотала повязки на руках и потянулась к снадобьям и влажным тряпкам. Запястья были стерты в кровь. Предоставленная самой себе, я аккуратно смазывала их, отчетливо ощущая, что воины наблюдают за мной, готовые в любой момент пресечь мои попытки сбежать.

Спустя некоторое время затылок начало едва заметно покалывать. Невольно обернувшись, я встретилась с задумчивым взглядом Николаса, который исподлобья следил за каждым моим движением. Он явно оттаял и смотрел на меня мягко, почти виновато. Я не выдержала и отвернулась, снова сосредоточившись на перевязке.

Мягкая лежанка искушала нырнуть в ее объятия, поэтому я наскоро запихнула в себя остывший ужин и легла так далеко от огня, как только было возможно, свернувшись в клубочек, чтобы хоть немного согреться. Раны сильно пульсировали, но глаза уже начали слипаться, и вскоре я провалилась в беспокойный сон под треск костра, тихих разговоров мужчин и похрапывание отдыхавших от долгой дороги лошадей.

Глава 8

Фрейя

Свет маячил впереди.

Я с трудом пробиралась через лес, выставив вперед руки и раздвигая сухие ветви, которые, казалось, сплелись между собой почти намертво. Я не отводила взгляда от ярких зеленовато-желтых пятен, поблескивающих между деревьев. Они все приближались, манили меня, призывали.

Я побежала. Ладони и предплечья избороздили кровоточащие царапины, но я не чувствовала боли.