«Идущие на смерть» (СИ) - Романов Герман Иванович

Капитан 1 ранга Эссен, мрачный, как черная ливневая туча, скорый признак шторма, стоял на мостике «Аскольда», подставляя лицо соленому морскому ветру и не замечая брызг, что попадали ему на лицо. Впервые в жизни Николай Оттович не знал, что ему делать — ведь ситуация сложилась крайне паршивая, хуже некуда.

Казалось, что счастье так близко!

Ночью прошли далеко за половину пути от Инкоу, в предрассветных сумерках миновали Цзинчжоуский залив, и начался собственно Квантун, считай, что почти дома…

Все дорогу призовые партии старались, как могли, подгоняя кочегаров пароходов отличным стимулом — если те не поторопятся дойти до Порт-Артура к утру, то при появлении японцев будут применены подрывные патроны, а их трампы отправятся знакомить рыб с содержанием своих трюмов. Перспектива оказаться в море экипажи нейтральных судов не прельстила, они старались, как могли, но дать больше восьми-девяти узлов было невозможно. А вот японцы сразу были заперты и взяты под караул, в кочегарках трудились русские матросы, кидая уголь в топки.

Всем казалось, еще немного, еще чуть-чуть, вот уже показалась бухта «Десяти кораблей», затем бухта «Луизы», туда заходить нельзя — на одной стороне японцы и минные заграждения плотные. А вот дальше бухта «Голубиная», затем обогнуть мыс, и вот она желанная цель — Порт-Артур. А там ждет полный триумф — такого количества «призов» вряд ли кто ожидает, это не поодиночке пароходы в море ловить…

— «Ниссин», за ним «Акицуцу», концевым «Акаси» или «Сума» — крейсера одного типа, трудно разобрать. И большие миноносцы — три, нет, четыре — идут дальше, трудно разглядеть в бинокль, слишком они маленькие, ваше высокоблагородие!

От такого доклада захотелось обложить самыми черными «загибами» блудливую Фортуну — поманила победой и трофеями, а теперь решила последние все целиком отобрать обратно. И японцев направила в качестве своих исполнителей, видимо, вражеские крейсера радиограмму приняли от своего флагмана. А тому из Инкоу телеграмму отправили о набеге русских крейсеров — телеграфных столбов везде понатыкано, трудно ли в Дальний сообщить о случившимся. Или прямо на острова Эллиота, туда японцы по слухам подводный кабель проложили.

Вот и явились мстители, только далеко в море пошли, а Эссен транспорты ближе к берегу приказал вести. Видимо глазастые у японцев оказались сигнальщики, ведь крейсера с миноносцами далеко вперед ушли, но как заметили караван, так сразу стали разворачиваться обратно. Густо задымили на вражеских крейсерах трубы, в топки спешно забрасывали уголь, чтобы как можно быстрее добавить пара и увеличить скорость.

— До Айрона восемь миль, чуть меньше часа, — собственноручно топить за здорово живешь ценные «призы» Эссен не собирался, хотя сразу оценил такую возможность. Ничего сложного — поднять сигнал, «Бурный» и «Бойкий» соберут призовые команды, которые подорвут транспорты или откроют кингстоны. Но предварительно усадив экипажи на спасательные шлюпки, и пожелав «коммерсантам» короткого «счастливого плавания». Все очень просто, время еще есть как минимум полчаса, прежде чем японские крейсера выйдут на приемлемую дальность стрельбы.

— А если…

Мысль обожгла разум, и Николай Оттович непроизвольно вскрикнул. И принялся напряженно размышлять, оценивая перспективы. А они были неплохие — транспорты направить в проход между мысом и островом, там минные заграждения поставлены, и японцы о том знают, а потому не полезут, а будут обходить Айрон с моря. И если «Ниссин» задержать немного, то «Бойкий» проведет транспорты через проход. А там и бухта «Голубиная» рядом, минными заграждениями прикрытая — поврежденные суда могут туда уйти или на берег выбросится. Не всех же японцы успеют потопить, два-три парохода, не больше. Зато остальные уже спокойно могут дойти до Порт-Артура, держа курс вдоль минных постановок.

Нужно только чуть сбить курс японцам, заставить их принять бой, и тут же отбежать, потом снова наскочить, но уже не столь напористо — если японцы пристреляются, то будет плохо в первую очередь для «Новика». «Аскольд» несколько попаданий перетерпеть сможет, водоизмещение вдвое больше. И броневая палуба намного толще и со скосами, а борт угольными ямами прикрыт. Дюжина 152 мм орудий «Аскольда» для вражеских крейсеров опасна, не то, что шесть 120 мм пушек на его «Новике», к которому Николай Оттович прикипел всем сердцем.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Но бой будет жестоким — «Ниссин» имеет четыре 203 мм орудия, смертельно опасных для «Аскольда», а в дополнение к ним 14 152 мм пушки. Перевес в огневой мощи просто подавляющий, и это если не считать артиллерию других крейсеров. А она тоже серьезная — на «Акицуцу» 4-152 мм и 6-120 мм пушки, а на другом крейсере 2-152мм и 6-120 мм орудия. Так что лучше близко не походить, чтобы не оказаться под шквалом снарядов в первом же выходе в море на «Аскольде».

— Радиограмма с «Полтавы», ваше высокоблагородие! Идут на помощь, уже миновали траверз Луизы.

Эссен тут же повернулся — но мыс мешал увидеть дымы русских кораблей, видимо они шли ближе к берегу, не забирая в море. Так поступали канонерские лодки, обстреливая японские войска, прикрываясь минными заграждениями от угрозы с моря. Японские крейсера плотно блокировали осажденную крепость, но вот пресечь постоянные вылазки канонерок не могли, а те обстрелом из своих 229 мм орудий часто приводили неприятельскую пехоту в полное смятение.

— Ну что ж, господа, немного пугнем противника, к нам идет помощь! А то больно дерзко они себя ведут!

Отдав все необходимые приказы, Эссен не пошел в боевую рубку под прикрытие шестидюймовой по своей толщине, как на броненосце «Победа», надежной крупповской брони. Привык находится на мостике «Новика», чувствовать крейсер и видеть действия противника. «Аскольд» пошел наперерез, и с сорока кабельтовых сразу устроил «палочку над Т», обстреливая «Ниссин» продольным огнем из своих семи 152 мм пушек бортового залпа. А вот «Новик» отскочил назад, пресек на корню попытку вражеских миноносцев пройти вдоль берега — для маленького кораблика 120 мм пушка может выдать убийственный «подарок»…

— Что за день, теперь и подраться не дадут толком!

Оспаривать приказ контр-адмирала Ухтомского, или проигнорировать его, Эссену не хотелось. Потому как тут сразу замаячит мрачная перспектива вернуться обратно на «Севастополь», а судя по тому, что его бывшего броненосца не было рядом с «Полтавой», то в бою видимо крепко досталось и ремонт будет долгий.

А это крах всем его надеждам!

Сигнальщик повернулся к командиру крейсера, доложил:

— Ваше высокоблагородие! С «Полтавы» передают флагами приказ от его сиятельства!

— Говори!

— «Богатый улов собрал, мог и растерять по дороге, если бы не я. Так что направляйся в Артур, нечего драку устраивать. Еще могу успеть в гавань пройти, и днищем не напороться, у меня ведь броненосец». Все, ваше высокоблагородие!

— Отвечай — «приказ исполняю»!

Минный транспорт (заградитель) "Амур" — корабль специальной постройки. На выставленных им минах в мае 1904 года погибли сразу два японских броненосца — "Хатцусе" и "Ясима"

Карта минных заграждений, поставленных русским флотом у берегов Квантунского полуострова в 1904 году. Именно мины должны были позволить русскому флоту чувствовать себя в безопасности в Порт-Артуре и Талиенванском заливе. В последнем на своих же минах погиб бронепалубный крейсер 2 ранга "Боярин" и минный транспорт "Енисей", на котором погиб создатель этого корабля капитан 2 ранга В.А. Степанов, отказавшийся покинуть тонущий корабль.

Глава 25

— «Идзумо» под адмиральским флагом! За ним «Токива», «Адзума», «Якумо». Дальше следует «Асама», концевым «Ивате», тоже под адмиральским флагом!

Сигнальщик громко перечислял появляющиеся один за другим броненосные крейсера вице-адмирала Камимуры, а в душе неприятно заскребло. Раз 2-я неприятельская эскадра собралась в полном составе, то и броненосцы 1-й эскадры под командованием самого Хейхатиро Того где-то на подходе, а вот встречи с последними всячески нужно избегать, ничего хорошего из этого не будет, и вместо Владивостока придется отправляться на морское дно или во вражеский плен, когда тебя выловят из воды. О спуске флага не могло быть и речи — это только для Небогатова или Зиновия!