Теорема сводных - Вероника Фокс

на немецком, да так чисто, что не скажешь, что она из России. — Он с цепи сорвался!

Ректор недоверчиво смотрит вначале на испуганную Лию, потом на меня. По-правде говоря, все что я вижу перед собой — двоиться. И мне от этого становится смешно. Адреналин спадает на нет и я чувствую, как ослабевают мои мышцы.

— В медицинский кабинет его! — распоряжается ректор, сказав это Лии. — И вызовите скорую!

Лия пытается меня вести, повесив на плечо мой рюкзак. Мне не хочется ее обременять, потому что… это выглядит не по мужски, чтобы девушка тащила парня. Но выбора, как понимаю, у меня нет. Сводная не знает, где находится медкабинет. Но старается держаться невозмутимо держаться. Останавливается на развилке, мешкаясь. Я указываю ей в ту сторону, куда нужно нам идти и Лия молча ведет меня.

— Зачем ты ударил его? — спросила она шепотом. Мы собираем взгляды всех студентов, которые нам встречаются.

— В следующий раз, я позволю ему тебя изнасиловать, — шиплю в ответ, но Лия лишь цокает языком. Хотя бы спасибо сказала!

Глава 11. Лия

До сих пор, сердце бьется бешеной птицей в груди. Отведя Тео в медицинский кабинет, меня выставили, сказав, чтобы я следовала в кабинет следующей пары, практически закрыв перед моим носом дверь. Я еще долго стояла, не понимая, что делать дальше.

Я оглядывалась, смотрела по сторонам, потому что предчувствовала, что будет что-то не так. Словно, какая-то черная полоса в жизни настигла меня на пятки, не дав вздохнув полной грудью. На следующей паре я познакомилась с девочкой по имени Мария-Луиза Шульц. Это стройная черноволосая девушка с зелеными, как трава по утру, глазами. Если бы не свободное место рядом с ней за партой. Я больше, чем уверена, что если бы не ручка, которой не оказалось у Марии, а я ей вежливо одолжила свою, то разговора бы не было. Впрочем, я рада, что сумела хоть с кем-то поговорить. Кстати, Мария тоже знает русский. Оказалось, что в нашей группе много русскоговорящих студентов: какие-то, как и я по обмену, другие просто переехали сюда учиться. Третьи имеют русские корни, а четвертые, чтобы не отставать, самостоятельно его учат.

Мария показала мне университет и рассказала, где и что находиться. Кому лучше не попадать на глаза, а с кем из преподавателей можно поговорить по душам. Эта информация оказалось полезной.

— А ты сестра Тео? — спрашивает она, выгнув бровь, когда мы сидели на лужайке, поедая вкусные яблоки из университетской столовой.

— Откуда знаешь? — ответила ей на немецком.

— Я дружу с его другом — Маркусом, — говорит та, откусив яблоко. — Чувак он прикольный, но тупенький.

— Так ты в их компании? — интересуюсь у нее.

Мария-Луиза хороша собой. Она красивая, подвешена на язык. Одевается стильно, и как мне кажется, знает обо всех все. Оказалось, что ее отец — родом из России. Луиза переехала сюда будучи ребенком, выросла, настрадалась в средней школе и вот — она в Мюнхенском университете.

— Ja, — без интереса отвечает она. — Мы с ними дружим с детства.

— Так получается, что вы все вместе сюда поступили?

— Типо того.

Поджимаю губы в плотную нитку, вглядываясь в высокий забор, за которым ездят машины.

— Ну а ты? Студентка по обмену?

— Это была моя мечта, — с досадой в голосе отвечаю я. — Поступить в Мюнхенский университет.

Мария уловила мое настроение.

— Почему ты говоришь так, словно, тебе это не нравится?

Я тихо пожимаю плечами.

— Не то, чтобы мне это не нравилось, просто… — Мария внимательно смотрит на меня. Я замечаю это боковым зрением.

— Просто, я не думала, что судьба распорядиться именно так…

— Ты имеешь в виду, что твоя мама выйдет замуж за отца Тео?

Я даже не хочу знать, откуда у Марии такие познания, поэтому, едва заметно киваю.

— Эй, расслабься! — говорит Мария, по доброму постучав меня по плечу. — Не все так плохо!

— Я не думала, что весть о том, что я сестра Теодора м так быстро разлетится.

— Мы же друзья! — заверяет меня Мария. — А друзья все знают. Потому что только мы, при случае, сможем помочь друг другу.

— Надеюсь…

Мария тихонько хихикает. Недоверчиво кидаю взгляд на нее.

— Чего?

— Ты забавная, — говорит та и отвернувшись, доедает яблоко.

Я тихонько вздыхаю. Быть может все не так плохо, как я себе напридумывала в голове?

Я хотело было откусить яблоко, как меня окликает Теодор. Я оборачиваюсь. Сводный идет в мою сторону. На его носу огромный пластырь, вокруг которого, кожа постепенно превращается в гематому. Но, по всей видимости, Теодора это мало заботит. Он стремительным шагом направляется к нам. В это время, Мария, не дожевав яблоко, тихо произносит:

— Святая дева Мария…Ну и страхолюд! — выговорит на на немецком. Теодор достигает нас и свирепо роняет:

— Поехали.

— Куда?

— Домой, — говорит он.

Мы с Марией переглядываемся.

— И тебе привет, — говорит собеседница, с которой Теодор, как я понимаю, не поздоровался. Но гаденыш, просто кивает головой.

— Последнюю пару отменили, потому что Мистер Нойман поехал в больницу со свинорылым.

— А, — восклицает Мария, — так вот с кем ты махался.

Теодор фыркает в ее сторону.

— И? — переспрашиваю я. — Можно идти домой?

— Если ты хочешь остаться здесь, по пожалуйста! — психует сводный и развернувшись, идут в сторону парковки. Я тяжело сглатываю комок недопонимания. Но, попрощавшись с Марией, быстро поднимаюсь на ноги и закинув ляпку сумки на плечо, догоняю Теодора.

— Как себя чувствуешь?

— Хуево, — отвечает он, выругавшись на немецком. Ну да… Кто бы мог подумать, чтобы я спросила такую чушь? Все и так видно, что Тео — не шибко то и прекрасно себя ощущает. Дойдя до машины, мы молча в нее залезаем. Я пристегиваюсь, Теодор делает тоже самое. Он практически срывается с места и увозит нас обратно, в милый дом, который как мне кажется, совершенно против того, чтобы я так находилась.

Вечером началось самое неприятное шоу. Но, обо всем по порядку.

Теодор не выходил из своей комнаты до самого ужина. Просто закрылся и все. Мне же, ничего не оставалось, как оставаться в своей комнате. Мама и Вольфганг уехали делать какие-то документы, я даже толком не поняла, что они хотели там сделать. Потому что мне все-равно. Но за час до их приезда, я слышала, через свои старые наушники, что Теодор с кем-то ругается по телефону. Не знаю, почему, но показалось, что эти звонил его отец. Я точно знала, что взаимодействие зарубежом между учеников и его родителем — очень плотное. Но не представляла,