Контракт на Фараоне - Рэй Олдридж

— Скажи мне, что ты видишь, — приказал Бринслевос после нескольких затяжек.

— Да, великий, — ответил Руиз.

Он открыл шлюзы своего сенсориума пошире и ждал, что будет.

Зловещие видения вползли на маленьких когтистых лапках.

Он глубоко вздохнул и вздрогнул. Потом стал бормотать.

— Я вижу себя слугой в доме, где живут два прекрасных чудовища. Они меньше похожи на человека, чем демоны Ада, которые выползают на Стену Мира, но они разговаривают тихими нежными голосами, они носят одежду паучьего бархата, они пахнут, как пустыня — чистотой и смертью.

— На что они похожи, как они выглядят, Вухийя? — глаза Лорда были словно лунные камни, пустого серого цвета.

— Словно настоящие трупы. Кожа их белее самого тонкого фарфора, без единой морщинки, гладкая и твердая. У них длинные волосы, и у женщины, и у мужчины. Лица их кажутся человеческими, но под тучами своих волос они прячут по сотне глаз, которые смотрят во все стороны. Иногда я вижу блеск этих глаз… Их пальцы — ножи, нет, скорее, сосульки.

— Ах-х-х-х… — вздохнул Бринслевос, откидываясь назад и закрывая глаза. — У тебя такой красивый голос. Продолжай.

Руиз более свободно отдался видению и стал более ясно видеть кошмары, которые описывал. Он рассказывал картины, которые рисовал ему наркотик.

— Ноги совершенной формы, узкие, с высоким подъемом, душистые. Они ступают, словно человеческие существа, но там, где они ставят ноги, глубоко прорастают корни, крошечные белые проволочки, которые ползут вниз, словно черви, рожденные молнией. Они берут силу у земли. Когда чудовища поднимают ноги, черви отрываются от них и умирают, и их не видно.

Прекрасные чудовища носят тонкие багряные пояса вокруг бедер, их гениталии спрятаны. Теперь они снимают пояса, и я вижу только яркий гладкий металл у них между ног. Я не знаю, что они от меня хотят, но я никогда в жизни так не боялся.

На секунду это было правдой, и он боролся с ужасом и паникой.

Руиз замолчал, и никто из них долгое время не заговаривал. В комнате было так тихо, что Руиз слышал биение собственного сердца, которое отмеряло секунды.

Пот струился по лицу Бринслевоса, и он неслышно что-то бормотал. Потом Лорд сказал более сильным голосом:

— Я слышу шум машин в темноте — сперва скрип и дрожь крохотных шестеренок, а потом движение множества маленьких поршней. Звук растет и меняется, пока не становится стальной музыкой, и я знаю, что огромная машина, невидимая в ночи, поднимается по обе стороны от меня, к звездам и выше. Мне кажется, я лечу, легкий, как дым, в центр этой машины, которая теперь кажется такой большой, что ни один мир не сможет ее удержать. Я ничего не вижу, кроме блеска звезд сквозь решетки, рычаги и колеса.

Сперва мне казалось, что я в центре этой машины, но теперь я понимаю, что пойман в одном из ее уголков, и что в ней летят миллионы других, каждый в своей отдельной клетке. Это и есть клетка. Теперь я это чувствую и удивляюсь, за что меня туда заперли.

Бринслевос застонал. Это был звук удивленного страдания, который грозил затянуть Руиза в видение Лорда. Руиз пригасил свои реакции на наркотик и выплыл из его глубин.

Бринслевос заговорил поспешно, с нарастающим ужасом.

— Почему? Почему?! Рычаги гремят, работают быстрее и быстрее, пока тьма не задрожит от их движения, и я не слышу более ничего, даже собственных мыслей. Я становлюсь все тяжелее, я начинаю проваливаться к страшной опасности внизу, к грызущему металлическому зверю, у которого шестеренки вместо зубов и прутья вместо мускулов. Он голоден, а у меня нет никакого оружия, я наг, холоден и слаб. — Бринслевос заметался и стал размахивать руками. — Что-то не так…

Он завизжал, от этого звука Руиз окончательно протрезвел. Лицо Лорда неожиданно исказилось от ужаса, словно какое-то страшное существо пробралось ему под кожу и пыталось выбраться наружу. Глаза его вылезали из орбит от непередаваемого ужаса. Рот напрягался, чтобы выдавить последний, отчаянный вопль, казалось, он больше не может дышать.

В любой момент слуги или охранники могли прибежать на крики. Что тогда скажет им Руиз Ав?

— Извините. Кажется, я отравил вашего Лорда. Теперь извините, мне надо идти…

Руиз наклонился и прижал свое розовое кольцо на левой руке к вздувшимся жилам на шее Лорда. Противоядие полного спектра действия и сильное успокоительное немедленно были введены в сонную артерию Лорда, и Бринслевос откинулся назад, потеряв сознание. Его лицо стало расслабляться.

Секундой позже что-то взорвалось в затылке Руиза, и он ничего не помнил долгое время.

11

Руиз медленно приходил в себя, чувствуя жару и ограниченное пространство кругом. Кроме того, всюду был горький зачах ржавчины. Голова его пульсировала болью в регулярном ритме, колющая боль гнездилась за глазами. Он застонал и сел в полутьме, чтобы обнаружить, что раздет догола.

Его сознание на минуту помутилось, и он осторожно дотронулся до затылка. На поверхностной ране запеклась кровь, но его испытующие пальцы не нашли никакого свидетельства тому, что череп его был расколот.

Где он?

Лучи жаркого света проникали в его тюрьму сквозь прорези в сварной железной конструкции, которая окружала его. Он осторожно поднялся на четвереньки и приложил глаз к одной из таких щелей. Сердце его упало. Он находился на площади Искусного Страдания.

Одна из прочих железных клеток была видна сквозь его щель, и над ней развевался черный вымпел, знак того, что в ней сидит осужденный преступник. Руиз подумал, кто же может быть тот второй, и почему этот несчастный был выбран, чтобы разделить кару Руиза.

Бесполезно об этом думать. Его немедленной и непосредственной задачей было бежать отсюда. Это должно было произойти как можно скорее, прежде, чем начнется представление, в котором он должен будет искупать свой грех перед Лордом Бринслевосом. Он уже сейчас чувствовал беспокойство смертной сети, которая натягивалась вокруг анкерных точек в его мозгу. Он будет жить только до тех пор, пока ситуация не станет бесповоротно безнадежной. Потом он умрет, и малозначительные обстоятельства его смерти будут переданы в Лигу. Руиз покачал головой. Достаточно скверно мучительно умереть, но еще хуже — умереть бессмысленно. Он ничего не знал, кроме того, что на орбитальной платформе процветал какой-то заговор, то есть те данные, которые Лига могла логически предположить и без его возможной смерти.

Он отвел свои мысли с той мрачной дороги, по которой они покатились. Ситуация была далека от безнадежной. Естественно думать, что Денклар, когда услышит о постигшем его несчастье, непременно свяжется с ним, а потом это просто будет вопрос того, чтобы трактирщик принес мешочек пангалактических инструментов, спрятанных в его комнате. Руизу только надо проявить терпение и пережить время, которое придется ждать в железном ящике. Несомненно, будет жарко, но, без сомнений, палач Лорда предпочитал иметь дело с живыми жертвами, а не с наполовину вареными.

Словно в ответ на его предположения, пара крепких женщин появились в поле его зрения, пыхтя под коромыслами с огромными ведрами. Они поставили ведра на землю возле второй клетки с театральными вздохами усталости, и потом стали лить воду на круглую крышу ящика.

— Кондиционирование воздуха, — пробормотал Руиз, а вскоре он услышал, как вода льется на крышу его собственной клетки.

— Эй! — закричал он. — Что за глупость? Я не причинил никому никакого вреда. Позовите Лорда, скажите ему, что я невиновен.

Одна из женщин сардонически хохотнула.

— Лорд плохо себя чувствует. Собственно говоря, я слышала, что твое Искупление отложили на день, пока Лорду не станет настолько лучше, чтобы он мог насладиться представлением как следует. Я-то сама тебе вовсе не сочувствую — раз ты провалил операцию. Существует столько тонких и надежных ядов. Какое безумие тебя одолело, что ты дал Лорду как раз такую дозу, чтобы он заболел, но не помер? Если бы ты его успешно убил, то они тебя повесили бы на крепостной стене, и тем бы дело и кончилось — чистая смерть и быстрая к тому же.

— Как неразумно с моей стороны, — сказал приятным тоном Руиз. — А второй заключенный?

Женщина снова рассмеялась, но на сей раз это был звук чистого, ничем не замутненного удовольствия.

— Это Ронтлесес, который не заметил, как ты подменил масла, тем самым отравив Лорда. Это был его долг, и ответственность лежит и на нем. Что еще хуже, его хромоногий староста донес Лорду много дней назад, что ты и надзиратель сговаривались на плантации кошачьих яблонь, а это место совсем уж неподходящее для разговоров. Поэтому Лорд подозревает заговор между тобой и Ронтлесесом, хотя никто из его советников не может представить, зачем вам заключать такой сговор.

Она наклонилась поближе к клетке.

— В Стегатуме мнения разделились. Хотя ты и не воспользовался своей возможностью избавить нас от Бринслевоса, по крайней мере, ты привел к смерти Ронтлесеса, а это радует почти всех, кроме него самого.