Бабье лето (сборник) - Мария Метлицкая

– Нет, Санек. Не в кайф. Настроение не то, – попробовал отвертеться он.

– Зря, – убежденно сказал Власов. – По себе знаю – если тухло, лучше на людях. Отпускает. Запиши адрес, – настаивал он.

– Я запомню, – начал раздражаться Влад.

– Да, чуть не забыл, – сказал Власов. – Мишка Гальперин из Штатов приехал. Мне звонил, сказал, будет. Мишка из Штатов будет, а ты собираешься сачкануть, – упрекнул он Влада.

В общем, на этом распрощались.

«Все пустое, – подумал Влад. – Видеть никого неохота. Вот только с Мишкой Гальпериным я бы пообщался с большим удовольствием. Есть кое-какие мысли. Давно зреют. А сейчас тут вообще ничего не держит. У Мишки в Америке своя компания. Дела, по слухам, идут неплохо. Может, подскажет что-нибудь дельное?» С Мишкой у Влада всегда были очень неплохие отношения. «Ладно, – решил он. – Утро вечера мудренее. Посмотрим, какое завтра будет настроение. В конце концов, даже если я решу пойти, совсем не обязательно всем рассказывать, в какой я заднице. А впечатление произвести я еще вполне сумею».

* * *

Ирина проснулась в семь утра. Настроение – хуже некуда. «Какая чушь, – подумала она, – надевать чужие тряпки, врать про свои успехи. Просто воровство какое-то. Нечем похвастаться – сиди дома. В конце концов, жизнь – такая штука, не у всех складывается».

Провалялась до девяти, поплакала. Встала, умылась. Выпила чашку кофе. Мама испуганно смотрела на нее, но вопросов не задавала. После завтрака ушла к себе. Опять улеглась. На сей раз – с журналом. Но почему-то не читалось, глаза опять были на мокром месте. В двенадцать раздался звонок в дверь. «Дашка! – догадалась Ирина. – Скажу ей, что заболела. Никуда не пойду. Ни за что. Хоть режьте по кускам».

Она укуталась в одеяло и отвернулась к стене.

Дашка влетела без стука.

– Ну и? – нетерпеливо протянула она.

– Все отменяется, – ответила Ирина. – Мне нездоровится. Заболеваю, наверно. Грипп кругом.

– Ну, ты и сволочь! – в сердцах сказала Дашка и плюхнулась в кресло. – Врешь ты все. Никакого гриппа. Просто банально испугалась. Трусло ты, поняла?

– Ну и хорошо, – вяло откликнулась Ирина. – Называй, как хочешь, мне все равно.

– Я так старалась, – с обидой произнесла Дашка.

– Я знаю, Дашуль. Прости. Спасибо тебе за все.

На пороге возникла мама – лицо страдальческое, руки сложены на груди.

– Так, тяжелая артиллерия, – со вздохом произнесла Ирина.

Прессовать начали на пару – мать упрашивала, Дашка настаивала. Следователь плохой, следователь хороший.

– Ладно, – наконец согласилась Ирина. – Только отстаньте.

Дашка с мамой удовлетворенно переглянулись. Дальше уже в мирной обстановке выпили кофе с мамиными плюшками.

Дашка восхищалась и плюшками, и Ирининой фигурой:

– Я бы на таком питании уже в дверь не пролезала.

В общем, сидели, трепались. Потом Дашка решительно сказала:

– Так! Теперь к делу!

Ну и началось – мытье головы, укладка, макияж. В сотый раз перемерили кучу тряпок и все равно остановились на первом, выстраданном варианте. Мама ушла к себе в комнату и торжественно вынесла единственную сохранившуюся фамильную ценность: прабабкины сережки, крохотные бриллиантики-капельки с изумрудным листиком.

– Круто! – присвистнула Дашка.

– Собираете меня, как невесту, – ворчала Ирина.

– Кто знает, – загадочно отозвалась Дашка.

– Смешно, ей-богу! – Ирина покачала головой.

На шесть заказали такси. Дашка потребовала машину бизнес-класса. Услышав цену, мама горестно вздохнула.

В шесть ровно машина была у подъезда. Ирина бросила на себя в зеркало последний взгляд и шагнула за порог. Дашка вылетела следом. Ирина неловко, держась за Дашкин локоть, спустилась с плохо почищенных ступенек.

– Боже! Какая мука эти каблуки, – застонала она.

– Все терпят и ты терпи! – строго ответила Дашка.

В общем, двинулись с божьей помощью. Настроение было так себе. Ресторан «Осенний сад» находился в глубине парка и был красиво освещен. Такси подъехало к входу. В вестибюле толпился народ. Ирина растерянно остановилась, пытаясь найти знакомые лица. К ней подбежала маленькая пухлая женщина и громко закричала:

– Ирка! Завьялова!

В женщине Ирина с трудом опознала Зойку Зарницкую, мать троих детей.

Зойка скакала вокруг Ирины и восхищалась ее фигурой.

– Ну, ни на грамм, ни на грамм, – повторяла Зойка, видимо, сильно озабоченная своей полнотой.

Наконец Ирина огляделась и постепенно начала узнавать одноклассников. Кто-то был узнаваем совсем легко, кого-то – и это бросалось в глаза – жизнь потрепала изрядно. В центре внимания была, конечно, Динка Коробова, телезвезда. Выглядела она, как всегда, роскошно, но к этому все привыкли: Динку при желании можно наблюдать по «ящику» три раза в неделю. Чуть поодаль от нее – две звезды рядом многовато – «звездила» Машка Васильева, жена нефтяного магната. На ней была роскошная соболья шуба, с которой она никак, несмотря на жару, не могла расстаться. Подъехала Аленка Петрова – актриса и гордость школы, – скромная, тихая, в сером костюмчике и совсем без макияжа. Динка Коробова прошла мимо Ирины и остановилась:

– Ирка! Прекрасно выглядишь! Годы тебя не берут!

– Кто бы говорил! – улыбнулась Ирина.

Динка наклонилась к Ирининому уху:

– Но какие усилия, Ириш! Нечеловеческие! Почти ничего не жру. Как Волочкова – листья шпината. Ты же помнишь мою маму!

Ирина помнила Динкину маман – та работала в соседней булочной. Тетя килограммов на сто двадцать, не меньше.

Постепенно все начали просачиваться в зал – огромный и пафосно-шикарный. На столах с белыми скатертями стояла закуска – сплошные деликатесы. Белые салфетки в кольцах, тяжелые, витые приборы. Ирина с испугом подумала, во что ей обойдется все это великолепие. Метрдотель рассаживал гостей. За каждый столик – три женщины, трое мужчин. Рядом с Ириной села Милочка Подольская – самая тихая и незаметная девочка в классе. На свободный стул плюхнулась мать-героиня Зойка Зарницкая. «Женские» места были укомплектованы. Вскоре к ним присоединился Ваня Рыженко – в прошлом тихий двоечник и грязнуля. Два места оставались пустыми. К микрофону подошла Динка, всех поприветствовала, сообщила, как несказанно рада всех видеть, словно это был лично ее день рождения. Динка предложила начать выпивать и закусывать, и не забыть при этом поблагодарить Машу Васильеву и ее мужа за такой чудесный праздник. Все радостно зааплодировали, поняв, что банкет оплачен.

– Сильно! – прокомментировала Зойка и набросилась на еду.

На сцену вышли музыканты, но заиграли тихо, фоном, никому не мешая. Зойка показывала фотографии детей. Милочка тихо рассказывала, что помогает сестре растить племянников. Было понятно, что она одинока. «В нашем полку», – усмехнулась про себя Ирина.

Ваня подвинул к себе розетку с икрой и стал щедро намазывать бутерброды.

– Другим оставь, – цыкнула на него Зойка.

– Тебе вредно, – ответил Ваня с набитым ртом.

– Каким ты был, таким ты и остался, – парировала Зойка.

«Содержательная беседа! – усмехнулась про себя Ирина. – И стоило ради этого предпринимать столько усилий».

А за соседними столами вовсю веселились. Ирине захотелось встать и уйти. Она в который раз подумала, как была глупа и абсурдна эта идея. Кое-кто, видимо уже подкрепившись, топтался на танцполе. Зойка по-прежнему тарахтела, Ванька жрал, а Милочка краснела и половинила в тарелке кусок ветчины.

Ирина смотрела на дверь – как бы незаметно слинять. В дверном проеме показалась крупная фигура метрдотеля с каким-то мужчиной. Метрдотель оглядел полутемный зал и увидел свободное место. Он подвел мужчину к столу и посадил рядом с Ириной. В полутьме они не сразу узнали друг друга.

– Завьялова! – наконец сообразил он.

– Влад! – почему-то обрадовалась Ирина.

– Слушай, я поем – голодный страшно. А потом пообщаемся!

Ирина улыбнулась и кивнула.

В десятом классе он ей нравился – своей независимостью, что ли, не боялся вступать в прения с преподавателями. Да и вообще, был толковый, особенно в точных науках. Ирина, плавающая на физике и математике, им искренне восхищалась. Ему же нравилась Машка Васильева – это было очевидно. Но у Машки уже, видимо, тогда были наполеоновские планы, и на Влада она не обращала никакого внимания. На выпускном она появилась с кавалером – случай беспрецедентный. Кавалер был лощеный и довольно противный. Говорили, что он студент МГИМО. Через час после вручения аттестатов Машка упорхнула с кавалером на его машине, предварительно заявив, что едут они в закрытый клуб на всю ночь. И добавила, что ей нечего делать «с придурками-одноклассниками», имея в виду, наверное, мальчиков.

Ирина видела, что Влад стоит у стены и взгляд у него полон тоски. Объявили белый танец. Она, осмелев, на дрожавших ногах подошла к нему.

– Извини, Ирка. Нет настроения, – ответил Влад. – Пойдем лучше покурим.