Диадема старца: Воспоминания о грузинском подвижнике отце Гавриле - Коллектив авторов

Мы прошли мимо стоявших на коленях людей к скамейке певчих, и когда сели, он спросил: «Проголодалась? Бедная моя, голодная, два дня ничего не ела. (Я, действительно, не ела уже второй день.) Ох, жареная рыба и лаваш спасли бы нас». Старец попросил старосту храма Мариам (сейчас она монахиня Евпраксия) принести жареной рыбы и лаваша.

«По–моему, уже ничего нет, я учеников семинарии накормила», — ответила Мариам. «Иди, знаю, что есть», — настаивал старец. Мариам ушла и скоро вернулась с подносом в руках. Отец Гавриил дал мне рыбы и лаваша, и себе тоже отломил кусок хлеба и рыбы. Делая вид, что ест, он отщипывал крохотные кусочки. К трапезе присоединились и другие люди — старец всех накормил.

Отар Николаишвили:

Помрачённый греховной страстью, я искал любимую женщину, которая, скрываясь от меня, находилась в Самтаврийском женском монастыре. Я так был взбешён, что (да простит меня Бог) был готов на всё: на самый безрассудный поступок, даже на преступление. Как мог я внять чьим‑то наставлениям? Тогда‑то я и познакомился с отцом Гавриилом. Он представился мне как грешный монах, сказал, что голоден, обижен и всеми оставлен. Когда он узнал причину моего прихода в монастырь, то сказал: «Бог очень тебя любит, раз прямо ко мне привёл, я помогу тебе в решении твоих проблем, ты не печалься. Я, Гавриил, мастер устраивать такие дела. Доверь это дело мне, и я тебе сосватаю эту женщину. Молитвенниц здесь и так хватает. Всё будет хорошо, а сейчас в моей келье вместе вкусим хлеба, если захочешь разделить хлеб с таким грешником, как я!»

Я, в самонадеянном восторге возблагодарив Бога, подумал: «Действительно, любит меня Бог, раз я встретился с таким грешным и чуть–чуть слабоумным монахом, который без лишних хлопот все мои проблемы скоро и мирно решит». Как тогда я мог себе представить, что в скором времени сам попаду под влияние этого «слабоумного» старца, что сам захочу расстаться не только с этой женщиной, но и с моими многочисленными грехами!

Подобно тому как искусный рыбак не даёт сорваться с лески насаженной на крючок большой рыбе и, то отпуская, то притягивая, вытаскивает её на берег, так и старец Гавриил с Божией помощью вытащил меня из греховного омута, чтобы наставить на путь веры и покаяния.

Старец Гавриил являл собой редчайший пример настоящего духовника. Надо было прожить с ним бок о бок несколько месяцев, чтобы научиться понимать глубину его внутреннего духовного мира, не соблазняясь странными поступками. Живя рядом со старцем, я с каждым днём всё больше и больше узнавал его, и моё представление о нём менялось. Сначала я жалел его, как бедного помешанного монаха, потом радовался, встречая в нём сочувствие и понимание. Потом я удивлялся тому, что этот странный монах знает почти наизусть Ветхий и Новый Завет. Зная, что от многого знания можно лишиться ума, я с ещё большей жалостью стал относиться к нему. Спустя некоторое время я заметил, что он даёт ответы на вопросы, которые я вслух не задавал, но которые меня действительно волновали. Он мог читать мысли. Это меня очень озадачило и в какой‑то степени напугало — какая же сила была передо мной? Прошло время, и я убедился, что это была сила, перед которой все преклоняются, сила, которая может укротить не то что грешного человека — самого свирепого льва: сила молитвы и любви.

Бог даровал старцу величайшую мудрость и силу, но он мастерски скрывал свои дарования. Я никак не мог понять почему. Сколько раз я пытался доказать людям, что он мудрец и прозорливец, но мне никто не верил. Сам же я много раз убеждался в том, что отец Гавриил — великий старец, вмещающий в себя море любви, мудрости и смирения. Я был готов беспрекословно выполнять все его благословения. Самое главное для меня было находиться рядом с ним.

Однажды на рынке он велел мне встать на колени и приложиться головой к куче арбузных корок и не вставать без благословения. Я видел ноги прохожих, останавливающихся возле меня. Наверное, им было интересно узнать, что это за сумасшедший стоит на коленях.

Все слова, сказанные старцем, были для меня законом. Но одно его благословение всё‑таки озадачило меня. Он сказал: «Сейчас мы на твоей машине поедем в монастырь Антония Марткопского». Я смутился и принялся объяснять, что это невозможно: машина была неисправна, но тут же осёкся, поняв, что ослушаться нельзя. Как старец сказал, так и будет. Что поделаешь — поехали. Я думал, что уже у первого подъёма мы остановимся и нам придётся ночевать в лесу. Мы подъехали к лесу. Вдруг отец Гавриил поднял руки и произнёс: «Не оглядывайся назад, в машине у нас преподобный Антоний Марткопский!» От страха у меня волосы стали дыбом. Мне захотелось оглянуться, но он строго предупредил: «Внимательно смотри вперёд и крепко держи руль». Машина еле двигалась. Но вдруг машина помчалась так, что на поворотах по разбитой дороге я с трудом успевал крутить руль. У меня было такое ощущение, как будто тысяча человек толкали сзади машину. Мне снова захотелось хоть через зеркальце посмотреть назад, но не успел я подумать об этом, как старец ещё раз предупредил: «Не смотри назад!»

Ворвавшись на огромной скорости во двор монастыря, машина заглохла. Нас с большим почтением и любовью встретил настоятель монастыря отец Иосиф (Киквадзе) и пригласил на трапезу. Скоро во дворе монастыря послышались крики пришедших из ближайшей деревни молодых людей. Они скандалили и угрожали, требуя встречи с монахами. Я хотел вмешаться, но старец осёк меня взглядом. Он вышел сам с распростертыми руками и громко сказал: «Если жаждете крови, стреляйте в меня! Моей крови, крови монаха Гавриила, пусть будет для вас достаточно, а других не трогайте. Моё убийство простит вам Бог, но, если убьёте их, этого Он не простит».

Как оказалось, скандалисты знали всех братьев монастыря и, когда они увидели старого, незнакомого монаха, смутились, не зная, что делать. Постепенно они успокоились, некоторые даже попросили прощения.

Так предвидел старец, что Марткопский монастырь ожидают неприятности, и поэтому неожиданно для всех решил ехать туда. Сам великий святой преподобный Антоний Марткопский благословил старца уберечь монастырь от беды.

Владыка Тадеоз вспоминал: «Я видел, как отец Гавриил обеими руками держал оголённый электрический провод, как сверкали искры, когда провода прикасались друг к другу, а старец оставался невредимым».

Владыка Иосиф[48] рассказывал: «В Шио–Мгвимском монастыре перед всенощным бдением не могли открыть двери храма. Старец подошёл, перекрестил — двери открылись от лёгкого прикосновения».

Старец в полдень так смотрел на солнце, как мы смотрим ночью на луну. Когда его об этом спрашивали, он отвечал: «Это ничего. Гораздо труднее созерцать Самого Создателя солнца».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});