Монета встанет на ребро - Светлана Нергина

Судя по лицу Кирна, мое объяснение-оправдание ничуть его не убедило, но спорить не стал. Хотя бы из вежливости. Ибо спорить с умирающими – кощунство, а вид у меня наверняка ничуть не лучше, чем у свежего трупа.

Да и зачем я, собственно, пытаюсь его оправдать? Пусть себе думает, что он виноват во всем и вся. Тем паче что это не так уж далеко от истины. На кой йыр мне понадобилось говорить, что это все – просто неудачные обстоятельства?

Не надейтесь: отнюдь не по доброте душевной или из желания помочь ближнему своему. Просто я не переношу мужского нытья. Если начинают плакаться мужчины, то что остается женщинам?

– Зачем им это понадобилось? – глухо стенал между тем Кирн. – Что я им такого сделал?

– Ты сделал все, что от тебя требовалось, вот и все, – фыркнула я. Поморщилась, отцепляя от волос запутавшуюся в прядке сережку. Та благодарно звякнула медными лепестками. – А ненужных свидетелей убирают с дороги. На всякий случай. Вдруг чего-нибудь…

Кидранн поднял на меня недоуменные глаза:

– А что я такого сделал?

– Да ничего такого. Просто выложил им на блюдечке график присутствия и отсутствия Ликарта в доме.

– Они спрашивали о короле! А не о дяде! – встревоженно возразил тот.

– Не сомневаюсь. По-моему, я как-то уже говорила, что задавать вопросы – это искусство.

– Ну и что?

– Ну и то!!! – раздраженно огрызнулась я, не желая продолжать эту тему.

– Ладно, – подумав, согласился Кирн. – А зачем тогда им знать, когда мой дядя дома, а когда – нет?

– Затем, что он министр финансов.

– Они что, думают, что все государственные финансы лежат у него дома?!! – рассмеялся Кирн.

М-да, ночь для него – не самое лучшее время для мыслительной работы…

– Нет, – с выражением крайнего сочувствия на лице к сирым, убогим и на головку тронутым отозвалась я. – Просто им надо его убить, чтобы посадить в кресло министра своего ставленника. А засаду проще всего устроить в доме!

– Почему ты не сказала мне сразу?! – завопил он, даже не подумав ни секунды. Дивная способность за одно мгновение находить, на кого можно спихнуть всю вину!

– А ты спрашивал? – резонно возразила я, глубоким вдохом отгоняя головокружение.

– Ты не имела права утаивать от меня ТАКОЕ! – продолжал гнуть свое Кирн.

– Да ну? – Я скептически вздернула бровь. – В обязанности ингры входит защита Заказанного от любых материальных повреждений. О его родственниках и близких в договоре нет ни слова.

Кирн вдруг резко наклонился вперед:

– А ты всегда делаешь только то, что предписывает договор, – и ни на пядь больше?!

– Смотря с кем я его заключила.

Парень растерялся. Недоуменно нахмурил брови, пожевал губы, но не выдержал:

– В смысле?

Я поудобнее устроилась в кресле, запахнула плотнее халат и не спеша начала:

– А зачем мне было это делать? И что бы я услышала в ответ? Сначала возмущенный вопль: «Как ты смела за мной следить?!» Потом еще более гневное: «Ты не знаешь моих друзей и не смей обвинять их!» А в итоге ты бы мне не поверил, я бы, раздраженная точно перестала делать хоть что-нибудь сверх условий договора – и конец был бы, уверяю, самый что ни на есть печальный.

Кирн, не споря больше, горько усмехнулся:

– А что изменилось сейчас?

– Для начала, полагаю, ты мне все-таки поверишь. Потому что с пеной у рта отстаивать невиновность тех, кто несколько часов назад тебя чуть не отправил в иной, счастливый, мир, будет только полный идиот.

– А если я он и есть?

– Не стану спорить. Тем более кто еще мог ввязаться в банду, разрабатывающую план убийства его собственного родственника!

– Не сыпь мне соль на рану! – горестно провыл он.

– Еще и не начинала, – пожав плечами, отозвалась я.

Мы помолчали. Свеча догорела, пришлось поставить новую. Хотя по мне – так темнота разговору совсем не мешает. Даже наоборот: знание, что собеседник не видит твоего лица, развязывает язык.

– И что теперь делать? – тихо заговорил снова Кирн.

– Да ничего страшного и особенного, – поморщилась я. – Пойти завтра к Ликарту и все объяснить.

– ВСЕ??? – испуганно возопил Кирн.

– А ты хочешь, как маленький, соврать, что это – не ты, а оно само непонятно как разбилось?

На Кидранна стало жалко смотреть. Губы жалобно скривились, глаза смотрели в пол… Ни дать ни взять – нашкодивший сорванец. Да, тяжко, тяжко платить по счетам. Тем более – таким глупым.

– Ладно, – вздохнул он так тяжело, словно я только что огласила смертный приговор.

– Вот и чудно, – кивнула я, потягиваясь. И снова зашипела: по вискам будто огненной плетью хлестнуло.

– Ты чего? – нахмурился он.

– Да так… Голова очень сильно болит.

– Это из-за меня? – полуутвердительно сказал он. Я философски усмехнулась.

Ну из-за тебя. Ну и что? У меня работа такая. За которую ты, точнее – твой дядя, мне платит. И нечего тут сидеть, словно виноватый щенок. Еще извиняться бы начал!

Впрочем, зря надеялась. Кидранна интересовал совсем другой вопрос:

– Слушай, если это так сложно – зачем ты вообще стала ингрой?

Хоро-о-о-о-о-оший вопрос!!!! Тем паче что как раз ингрой-то я и не являюсь… Но разве об этом стоит распространяться?

– Видишь ли, ингра – это не просто профессия, – осторожно начала я. – Это мироощущение, отношение к людям, поведение. Жизнь, одним словом. Жизнь воительницы-одиночки, не считающейся ни с кем и ни с чем, кроме собственного устава и временного договора. Это сложно объяснить…

– Мужика тебе надо, короче, – резко перебил вдруг Кидранн. Как мечом разрубил.

Ну на-а-адо же, какие мы умные!!! И разбегающиеся во все стороны переулки лабиринта Жизни знаем как свои пять пальцев! Ну-ну…

– Первое определение, возникающее в голове при слове «мужик», – вонючий! – насмешливо отозвалась я.

– А почему хотя бы не «крепкий»? – ошарашенно спросил Кидранн. Видимо, в его понимании слово «мужик» было исключительно положительной характеристикой.

– Ну хорошо. Пусть «крепко вонючий».

Кирн развел руками и рассмеялся:

– Ладно, признаю, я не так выразился. Тебе нужен не мужик, а мужчина, – и торопливо добавил: – Приятно пахнущий!

Я скептически усмехнулась:

– А зачем?

Парень замолк. Думаю, над таким вопросом он до сих пор себе тоже голову не ломал. А зря.

– Ну… Чтобы защищал…

– Меня?! – Я искренне расхохоталась. – От чего?..

Кидранн, вспомнив вечерний эпизод, смущенно прикусил губу.

– Тогда хотя бы для того, чтобы скучно не было.

– Мне, в отличие от многих, совершенно не скучно в своем обществе!

Кидранн, словно что-то вспомнив, согласно кивнул собственным мыслям:

– Наверное, ваша дурацкая вера придумала ответы на любые вопросы?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});