Московский лабиринт - Олег Кулагин

Всё было давно готово. На длинном прямоугольном столе – сервировано на четыре персоны. Не бог весть как роскошно, а по доходам Чингиза, можно сказать, что и скромно. Но, войдя, я по-настоящему ощутила, насколько проголодалась. Обычно при сильной усталости аппетит пропадает. А у меня он наоборот усилился. И даже неопределённость моего положения никак на этом не сказалась.

Я села рядом с Артёмом, Чингиз и Иван – напротив.

Это почти забавно. Завтракать в «охранке», а ужинать с легендарным Королём. Впрочем, сейчас – не до уникальности момента. Как говаривал Михалыч, «приступим к приёму пищи».

Иногда бросая на меня короткие взгляды, Чингиз весело щурился. Наверное, радовался моему аппетиту.

Поначалу в столовой царило молчание. Слишком уж много мы успели обговорить перед ужином.

Даже словоохотливость Артёма, подкреплённая изрядным объёмом выпитого коньяка, куда-то делась. Может, он до сих пор не сообразил, как ко мне относиться. А может, был очень занят уничтожением съестных припасов Короля. Физик проголодался не меньше меня.

Когда я уже успела захмелеть от еды, Чингиз встал и скоро вернулся с бутылкой вина. До этого никакого спиртного не было. Одни соки. Наверное, чтобы не искушать Артёма. Не знаю, почему Король решил по-другому. Может, для того, чтобы разрядить витавшее между нами скрытое напряжение?

Чингиз разлил по бокалам – Артёму, несмотря на его протесты, совсем чуть-чуть. И мы выпили. «За встречу».

Вино мне понравилась. Хоть я и не слишком в нём разбираюсь. С Михалычем и ребятами мы иногда пили водку или спирт… Мне вдруг стало грустно. Ребят я больше никогда не увижу. Ярослав так здорово рассказывал смешные истории. Последний раз всего лишь позавчера… Даже не верится, что это его тело, прошитое автоматной очередью, лежит сейчас в полицейском морге, А Локи ещё жив, наверное… Господи, всё бы отдала, чтобы вырвать его из СОКовского подвала! Только, наверное, легче воскресить из мёртвых…

В этот раз я сама разлила красное словно кровь вино. Но лучше бы это был неразведённый спирт.

– За товарищей, которых сейчас нет с нами!

Иван посмотрел на меня долгим, пронзительным взглядом и выпил вместе со всеми. До дна.

Можешь не верить, бритоголовый, мне плевать. Я сделала всё, что было в моих силах. Я не виновата в смерти Ярослава и готова была бы отдать свою жизнь вместо его…

Опять воцарилось молчание.

Небо за окном совсем потускнело. Чингиз вздохнул и ни с того ни с сего заметил:

– Мы думаем расширять «Глубину».

Артём поднял глаза от тарелки, в которой он как раз распиливал кусок жареного мяса:

– Что, большой наплыв цээрушников и СОКовцев? Уже не справляетесь?

Блондин улыбнулся.

А я спросила:

– Разве у вас не будет осложнений после сегодняшнего?

– Осложнения будут у «охранки», которая не смогла предупредить вылазку экстремистов в центре Москвы.

– СОКу понадобятся козлы отпущения.

– Это уже их проблемы.

– Понимаю. У «Глубины» – хорошая «крыша»?

– И крыша, и стены… – прищурился Чингиз. – И вообще, мы дружим с правоохранительными органами.

Скорее всего, кто-то наверху, может даже из правительства Гусакова, имеет долю в его бизнесе.

– Хорошая крыша слетает сама! – пропел Артём и снова потянулся к вину. Иван вовремя успел отодвинуть бутылку.

Ночевать нас разместили в подвале.

– Так удобнее в случае экстренной эвакуации, – пояснил Чингиз.

Впрочем, на комфортабельности это не сказалось. Вентиляция работала прекрасно. А ещё имелись радиаторы отопления, выставленные на минимум. Ночи сейчас зябкие.

Артёму отвели помещение в противоположном конце коридора. Но он настоял, что обязательно должен находиться в соседней комнате. И выразительно посмотрел на Ивана. Думаю, если бы не природная скромность, физик вполне мог бы потребовать установить наши койки рядом. Чтобы всю ночь оберегать мой драгоценный покой.

– Ты, главное, не переживай, Таня. Мы во всём разберёмся…

Выпроводить его из комнаты стоило трудов. В конце концов это удалось, и я заперла дверь.

– Таня! Ничего не бойся! Я буду рядом! – выкрикнул Артём напоследок.

Да уж. Теперь мне точно ничего не грозит.

«Хороший он парень», – подумала с улыбкой и зевнула. Разделась, спрятала «вальтер» под матрас, погасила свет и накрылась тёплым одеялом. Уже проваливаясь в тяжёлый сон без сновидений, успела подумать: «Они все хорошие. Даже Иван. Только как сделать, чтобы они мне поверили?».

Глава 11

Проснулась от того, что кто-то трясёт меня за плечо. И это несмотря на запертую изнутри дверь.

– Вставай, Таня.

Открыла глаза, нащупывая пистолет под матрасом. Горел свет. Рядом сидел усмехающийся Чингиз, почему-то в камуфляже с голубой ооновской нашивкой. Неужели я так крепко спала, что не почувствовала, когда он вошёл?

Незаметно извлекла «вальтер» и одновременно натянула одеяло до подбородка:

– Вообще-то, прежде чем входить, надо постучать.

– К девушкам интереснее входить без стука. Древняя студенческая мудрость, – расплылся Король. И сразу посерьёзнел: – Одевайся. Вам с Артёмом надо поменять квартиру.

– Что-то случилось?

– Просто разумная предосторожность. Не забудь обновку.

Он положил на стул бронежилет, шапочку-маску и вышел. Я вскочила с кровати.

В маленьком вестибюльчике в конце коридора уже поджидал хмурый Иван. Сейчас на нём был не костюм от «Версаччи», а такой же, как у Чингиза, ооновский камуфляж. Через плечо болтался короткоствольный «барс». Я невольно отметила, что камуфляж сидит на бритоголовом куда лучше дорогого костюма.

– Слушай, Иван, какое у тебя звание?

Он поднял глаза и буркнул:

– А какое это имеет значение?

Я улыбнулась:

– Это что, военная тайна?

– Ну, майор…

Может, мне показалось, но сегодня в его взгляде было чуть меньше враждебности. Интересно, они следили за мной ночью? Должны были следить.

Пару минут спустя появился и Артём в бронежилете. Судя по лицу, оторваться от кровати стоило ему титанических усилий. Почти как преодолеть земное тяготение. Набирая «первую космическую скорость», физик ковылял по коридору, а Чингиз что-то тихо ему втолковывал.

Больше мы никого не ждали.

Иван ввёл код, и часть стены отъехала в сторону. Мы опять оказались в «переходном отсеке» у стальной двери. На этот раз «отсек» благоухал ароматом дезодоранта и поджидавшая нас тележка была отмыта до блеска. Никаких следов вчерашних канализационных похождений.

– Красота! – хмыкнул Артём, хлопая ладонью по стерильному сиденью.

– Ещё раз полезете через коллектор – сами будете мыть, – заметил Иван.

Неужели майор лично занимался дезинфекцией?

Мы выбрались в туннель и водрузили тележку на рельсы. Натянули шапочки-маски. По-моему, в тёмном туннеле это было излишним, но спорить я не стала. Поверх шапочек надели «ночные глаза». Чингиз уселся на место водителя. Рядом – Артём. Я с Иваном – в кузове.

Минут двадцать мы ехали без всяких приключений. Пока не упёрлись в непроходимый завал. Чингиз резко сдал назад, а Иван прыгнул с тележки и залёг сбоку, готовый пальнуть на малейший шорох. К счастью, это оказалось излишней предосторожностью.

Король чертыхнулся:

– Пару дней назад дорога была свободна.

– Что делать будем? – спросил Иван. – Тут остался пустяк. А в объезд – больше часа ухлопаем.

– Лишний риск… – буркнул Чингиз.

– От станции метро по поверхности – около километра. И место тихое. Патрулей здесь почти не бывает.

– Всё равно надо связаться с Дьюком. Он знает эти кварталы лучше нас.

Мы развернули тележку и опять возвратились к станции, которую на полном ходу проскочили минуты три назад.

Иван достал «мыльницу», перешёл в режим голосовой связи и набрал адрес:

– Алло, Дьюк! Мы у ближнего «двора». Дальше дороги нет. Ждём тебя.

Ждать приходится минут десять. И Чингиз и Иван всё это время остаются спокойны. Только во мне с каждой минутой растёт чувство безотчётной тревоги. Совершенно бредовое, ничем не обоснованное. Разумом я понимаю, что это полная чепуха. Но чувство не угасает. Словно что-то пугающее есть в самой станции. Подземные ароматы кажутся здесь острее и нестерпимее. И тени в дальнем конце перрона чернеют знаками затаившейся опасности.

Либо у меня действительно предчувствие, либо всё ещё выходит боком та дрянь, которую мне кололи. Я облизываю пересохшие губы. Пускай меня посчитают спятившей от наркоты трусливой дурой, оставаться в бездействии я уже не могу. Под удивлёнными взглядами спутников карабкаюсь на перрон и прячусь за колонной. Мгновение спустя на лестнице появляются двое.