Истоки и уроки Великой Победы. Книга II. Уроки Великой Победы - Николай Седых

Понятно, что и этот многолетний труд большого коллектива весьма квалифицированных военных историков под руководством генерал – полковника Г. Ф. Кривошеева не может претендовать на истину в конечной инстанции. В условиях реальных боевых действий статистические данные, особенно в части, касающейся Красной Армии в первый год войны, а для немецкой – в последний год войны, отличались тем, что информация о реальных потерях часто не доходила до вышестоящих штабов и терялась навсегда. Поэтому советским историкам, авторам упомянутых выше «Статистических исследований…», ничего не оставалось, как восполнять недостающие статистические данные расчетами, которые, в принципе, не могут отличаться высокой точностью.

Кроме того, следует учитывать, что сами донесения, о потерях своих и противника, попадали в вышестоящие штабы, а, в конечном счете – в архивы, которыми современные историки пользуются, не всегда точными, в силу объективных и субъективных причин. Понятно, что у многих командиров и начальников было стремление показать себя в лучшем свете: доложить вышестоящему начальнику желаемое, вместо действительного. Вместе с тем упреки некоторых современных историков, в преднамеренном и существенном искажении реального положения войск на фронтах Великой Отечественной войны, сильно преувеличены.

Конечно, в те годы, когда готовили донесения о результатах боевых действий, меньше всего думали о проблемах современных историков, их трудностях, связанных с правильным освещением и усвоением уроков Великой Победы. Но также очевидно, что во время войны в достоверных статистических данных остро нуждался, прежде всего, весь высший командный состав наших Вооруженных Сил, включая их Верховного Главнокомандующего – И. В. Сталина. Без таких данных успешно руководить нашими Вооруженными Силами было невозможно.

Кстати, как будет показано ниже, самые серьезные ошибки в Великой Отечественной войне были допущены в самом ее начале, когда постоянно терялась связь высшего командования с войсками, и реальное положение на фронтах, в том числе данные о собственных потерях, мягко говоря, не соответствовали действительности.

Такое положение было недопустимо, и оно исправлялось самыми решительными, подчас, как нам сейчас представляется, неоправданно жестокими мерами. В частности, именно это было одной из главных причин, а, скорее всего, – самой главной причиной трагедии, закончившейся расстрелом командующего Западным фронтом генерала армии Д. Г. Павлова и его заместителей

Поэтому командиры, любители преднамеренно уменьшить собственные потери и преувеличить потери противника, чтобы получить незаслуженную награду, очередное воинское звание или более высокую должность, могли наскочить на очень крупную неприятность. Тогда не то, что ныне: сгорел огромный склад боеприпасов, нанесен ущерб стране на миллиард рублей, а виноватых нет, а если найдут, то это, как правило, на уровне рядового солдата. Это, мол, он, злодей, не там курил. Других виновников нет. Что это за система, когда от действия одного необученного солдата пол – армии страны в один момент оказалась небоеспособной, без боеприпасов?

И. В. Сталин был не тот руководитель, который позволял своим подчиненным «вешать ему лапшу на уши». Он многое прощал подчиненным, но только не преднамеренную ложь. Это был тот принцип, которому И. В. Сталин он неизменно придерживался до конца своей жизни.

Верховный Главнокомандующий, конечно, предвидел возможность искажений в боевых донесениях некоторыми командирами. В целях недопущения подобного, И. В. Сталиным был установлен многоуровневый контроль достоверности получаемой информации о положении на фронтах. Во – первых, боевые донесения готовились и подписывались не только командующими фронтами, но и членами Военных советов фронтов. Во – вторых, контроль над их действиями, в том числе донесениями командиров и начальников различных уровней, включая и указанных, постоянно велся со стороны представителей НКВД. Поэтому элементы «художественного творчества» в боевых донесениях, если практически полностью и не исключались, то, по крайней мере, они были редкими и незначительными.

О требованиях И. В. Сталина к достоверности статистических материалов, поступающих с фронтов Великой Отечественной войны, свидетельствует эпизод, описанный в книге «Генеральный штаб в годы войны» генералом С. М. Штеменко, бывшим в то время начальником оперативного управления Генштаба Красной Армии:

«Как-то в одном из итоговых донесений за день, полученных с Воронежского фронта, было написано, что в результате успешной контратаки наших войск захвачено 100 орудий противника. Это донесение было принято по телеграфу начальником направления, перепечатано на машинке, заверено и, как положено, сразу представлено в Ставку. Утром И. В. Сталин по телефону спросил меня:

– Захвачены ли вместе с орудиями снаряды?

Я не знал. Он сказал:

– Поинтересуйтесь и доложите.

Срочно связался с начальником штаба фронта. Он тоже не знал и обещал немедленно выяснить. Часа через два Верховный Главнокомандующий позвонил и добавил:

– Если есть снаряды, то можно из захваченных фронтом орудий сформировать чуть ни двадцать батарей. Так или нет?

Подтверждаю, что так. А он спрашивает:

– Не удалось выяснить, сколько снарядов?

– Пока нет, – отвечаю.

Он бросил трубку, ясно, чувствую, недовольный.

Опять связался с начальником штаба фронта. На этот раз от него узнаю, что захвачено не 100, а всего 10 орудий, из них 6 разбитых только 4 исправных; кто донес, и почему так произошло – штаб разбирается.

Скандал был налицо. До вечера звонка не было, а при очередном докладе в Кремле Верховный Главнокомандующий сам напомнил об этих злосчастных орудиях. Как и предполагали, была буря: нам пришлось выслушать в свой адрес и по поводу штабов вообще много разных весьма выразительных слов о безответственности и халатности в работе, ротозействе, головотяпстве, отсутствии контроля… В конце концов, А. И. Антонову было приказано лично дело расследовать и о виновных в искажении фактов доложить.

Выяснилось, что в донесении Военного совета фронта было написано 10 орудий, а когда передавали по аппарату Бодо, то телеграфисты цифру исказили и передали 100. Алексей Иннокентьевич доложил об этом и сказал, что приняты строгие меры контроля, с целью не допустить впредь таких ошибок. Виновных не назвал.

Сталин посопел трубкой, прошелся вдоль стола с картами и сказал:

– Девчонок с телеграфа надо, конечно, предупредить, чтобы были внимательней… Но что с них возьмешь: они в содержании телеграмм не разбираются. А вот оператор, который принимал донесение, обязан был проверить подлинность цифры. Это же не две пушки, и ни каждый день мы захватываем сразу такое количество орудий, а, пожалуй, первый раз с начала войны…

Он долго еще говорил на эту тему, а затем спросил:

– А кто принимал донесение из операторов?

Я ответил, что у аппарата был сам начальник направления.

– Вот его и снять! Назначить на менее ответственную работу, и не в Генштабе…».

Вот так во время войны относились к точности боевых донесений вышестоящему командованию. Можно сказать, что в данном случае начальнику направления, принимавшему донесение, повезло; он сравнительно легко отделался за свою невнимательность.

Таким образом, утверждать, как это делают некоторые историки, например В. В. Бешанов. в своем объемном труде «Десять сталинских ударов» (Минск: Харвест, 2004 г.), что военные сводки во время Великой Отечественной войны составлялись якобы по суворовскому принципу: «пиши больше, чего их, супостатов, жалеть». Поэтому, мол, бесполезно искать истину в наших архивах, значит, сильно преувеличивать число неточностей и ошибок, содержащихся в архивных документах военных лет. Если, конечно, эти искажения не были преднамеренно внесены после смерти И. В. Сталина.

В. В. Бешанов также, безусловно, не прав, когда возводит напраслину на генералиссимуса А. В. Суворова. Так называемое «шапкозакидательство», как правило, во все времена приводило к очень тяжелым последствиям на войне. А русские войска под командованием великого полководца неизменно громили лучшие армии того времени. Суворов, может быть, иногда и пользовался подобным приемом, но исключительно для поднятия духа своих войск, то есть в целях пропаганды и только в разумных пределах.

Таким образом, по нашему убеждению, статистическое исследование потерь личного состава и боевой техники советских Вооруженных Сил, представленное в книге «Гриф секретности снят: Потери Вооруженных Сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах» / Под общей ред. Г. Ф. Кривошеева является, безусловно, наиболее объективным трудом, освещающим истинную цену Великой Победы, что позволяет эти материалы принять в качестве основы для решения поставленной нами задачи – исследования уроков Великой Победы.