Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Женя припустил к соседней избе. У самого крыльца коза неожиданно остановилась и преспокойно принялась щипать траву.
Ну и мерзкое животное! Все ли козы у крестьянина Сидора были такими или породу он вывел особую, но именно эту козу Женя бы отодрал с удовольствием!
В избе монахи допивали квас…
Глава XII
О пользе изучения классиков
Монах Мисаил, которого утром Женя ошибочно принял за попа — в церковной иерархии мальчик не разбирался, — привел его в келью, весьма уютную и просторную. Мисаил низко поклонился седовласому старцу, сидевшему за низким столом с зажженной лампадой, и кротко проговорил:
— Отец игумен, Ученый Пимен! Тебе хочет исповедаться послушник Сидор.
Мисаил на цыпочках удалился.
Ученый Пимен бросил на Женю многозначительный взгляд и заговорил:
— Сын мой, садись и слушай. Брат Мисаил тебя расхваливал, дескать, малый ты прилежный и зело грамотный. Вот умру я, а кто правдивые сказания перепишет? Нонче все больно хитрые стали: вместо того чтобы грамоте учиться, все в дела мирские норовят сунуться. Слыхал небось про Гришку Отрепьева? Я его грамоте обучал, а он, шельмец, тайну про невинно убиенного царевича выведал, сбежал в Литву и царем Димитрием назвался. У, нехристь, как его земля носит!
«Так это я в самое начало семнадцатого века угодил, — четко определил Женя. — Конец царствования Бориса Годунова, народные смуты. Лжедимитрий во главе польских войск идёт на Москву. Кажется, я вовремя появился. Надо рассказать Ученому Пимену о том, что ожидает Русь. Возможно, ему удастся послать гонца к царю Борису. Пусть примет какие-нибудь меры. Если, конечно, ещё не поздно».
А вслух Женя сказал:
— Святой отец, желаю исповедаться. Я видел вещий сон, будто поляки захватывают Москву и провозглашают царем Лжедимитрия, Гришку Отрепьева. Это навлечёт на Россию неисчислимые беды…
Игумен хмыкнул и подозрительно покосился на мальчика.
— Святой отец, — твердо сказал Женя, — вещий сон привиделся.
— «Вещий сон, вещий сон», — проворчал Ученый Пимен. — Ладно, допустим, сон твой вещий… Только суета все это. Земными делами вершит воля божья. Я на своем веку такого насмотрелся… Всему воля божья. Всё вернется на круги своя. Не к тебе одному вещие сны приходят. Чует мое сердце, что сейчас ко мне сам Гришка Отрепьев пожалует, важную новость привезёт.
Ученый Пимен замолк, обернулся к двери, прислушался. Дверь бесшумно приоткрылась, и в келью проскользнул невысокий, широкоплечий человек, закутанный в черную сутану. Из-под капюшона выбивались рыжие волосы, на лбу и на носу красовались две бородавки, а голубые глаза незнакомца сияли дерзко и торжествующе.
— Благослови меня, честной отец! — проговорил гость.
— Благослови господь лично тебя, Григорий, и днесь, и присно, и во веки веков, — степенно ответил старец.
Гость, прищурясь, оглядел келью (его взгляд лишь на секунду задержался на мальчике), потом одобрительно покачал головой:
— Во-первых, поздравляю тебя с повышением: ты теперь игумен… А мне, признаться, наша старая келья больше нравилась. Часто вспоминаю длинные ночи, горящую лампаду… Поздравь и ты меня — получено известие из Москвы: царь Борис волей божьей помре… Народ присягает законному царевичу Димитрию! Воевода Басманов перешёл на мою сторону. Святое дело победило. Благослови нас, честной отец!
— ВАС благословлять я не могу, — сурово ответствовал Ученый Пимен. — Ты ведёшь в столицу росейскую ляхов и католических попов.
— Политика, честной отец, политика, — смиренно возвёл очи к потолку, Григорий и перекрестился. — Тут уж ничего не поделаешь. Любишь кататься — люби и панночек возить. Однако я родного края не предам. Видишь, к тебе тайно за советом прискакал. Разреши присесть?
— Садись, в ногах правды нет.
— Малец не помешает? — спросил Григорий, присаживаясь на скамью рядом с Женей.
— Сей отрок блаженный, его вещие сны посещают. Спроси, вдруг ему что-либо пригрезилось и про тебя!
— Ежели ты, отрок, ясновидец, — начал Григорий, пристально вглядываясь в Женю, — то открой мне тайну будущего. Я за наградой не постою — подарю хоромы боярские, назначу думным дьяком.
— Не надобно мне ни чинов, ни денег! — гордо заявил Женя.
— Говорю тебе, он блаженный, — вставил своё слово старец. — Не искушай невинную душу младенца!
— Быть тебе царем, — сказал Женя. Григорий приосанился и кинул надменный взгляд в сторону Ученого Пимена.
— Но, насколько я помню… то есть, как мне привиделось в вещем сне… — быстро поправился мальчик, — через несколько лет Москва восстанет против тебя, и будешь ты убит, и тело твоё сожгут, а пеплом зарядят пушку и выстрелят в сторону Литвы.
— Не врешь, отрок? — хищно ощерил зубы Григорий. — Ежели ты Шуйским подослан, голову оторву!
— Опомнись, Григорий! — возмутился Ученый Пимен. — Мальчишка мне рассказал о смерти Бориса ещё до твоего прихода. Значит, он истинно блаженный, ясновидец. Зачем полчища ляхов на Москву ведёшь? Зачем веру католическую принял? Сокройся в монастырь.
— Молчи, старик! — воскликнул Григорий и, вскочив с лавки, распахнул сутану. Сверкнула латинская кираса. — Ужель теперь, когда близка корона, что голову мою украсит, голову презренного сына Отрепьевых, я отступлю и променяю царство на жалкую церковную похлёбку!
— Смиряй себя молитвой и постом.
— Как бы не так, — огрызнулся Григорий, — хватит! Наконец-то дорвался до заморских яств…
— Григорий, — стараясь сохранить спокойный тон, сказал Женя, — по-моему, лучше быть живым монахом, чем мёртвым царем. Мои вещие сны сбудутся, честное пионе… честное слово!
Григорий смерил мальчика насмешливым взглядом, полез в карман сутаны и достал свиток.
— Щенок, что ты смыслишь! Вот моя невеста! — Григорий развернул свиток, и Женя увидел портрет молодой женщины. — Ирина Мнишек! Она станет моей, когда я вступлю на престол. Ради этого я готов на всё!
«Опять эти женщины! — с горечью подумал Женя. — И почему взрослые, серьезные мужчины сходят из-за них с ума? И кстати, ту-то вроде звали Марина, а не Ирина…»
— Признайся, отрок, — подмигнул мальчику Отрепьев, — ты был бы счастлив, познакомиться с такой красоткой? Ежели пожелаешь, я отведу тебя в свой лагерь…
— Нет! — твёрдо и убежденно ответил Женя. Он был абсолютно искренен, ибо Ирина Мнишек очень напоминала ему школьную учительницу Ирину Алексеевну.
— Ты мал и неразумен, — процедил сквозь зубы Григорий, аккуратно свёртывая портрет и засовывая его в потайной карман. — Ладно, братия, спасибо на добром слове, против судьбы не пойду. Двум смертям не бывать… Ну, а от одной не убежишь, как ни крути… До скорого свидания!
Григорий опустил капюшон, закутался в сутану и выскочил за дверь. Старец перекрестился и прошептал какую-то молитву, потом устало проговорил:
— Неисповедимы пути господни.
— Исповедимы, исповедимы! — рассерженно возразил Женя. — Всё могло бы быть по-другому, если бы они слушались моих советов. Но они упрямы как ослы…
Мальчик осекся, заметив пристальный, внимательный взгляд Ученого Пимена.
— Царь Борис, — вкрадчиво сказал игумен, — заслужил наказание господне. По его приказу царевича Димитрия, невинного мальчика, убили…
«И мальчики кровавые в глазах…» — вспомнил Женя строчку из пушкинского «Бориса Годунова».
— Но ты, отрок, умён не по летам, — продолжал старец. — Явно не от мира сего. Кем ты послан? Ужель сам господь…
Доказывать игумену прописную истину, что бога нет, было бессмысленно. Раскрывать тайну тележки тоже вроде бы ни к чему. И Женя попытался прибегнуть к помощи Пушкина:
— При чём тут господь? Мне многое известно потому, что я смотрел по телевизору «Бориса Годунова». Поэт Александр Сергеевич Пушкин отобразил ваше время в своей драме. Её переложили на музыку, получилась опера. Там все поют.
— Летописец Пушкин написал про Бориску? — изумился Ученый Пимен. — Значит, нашел он мой труд, усердный, безымянный? И пыль веков от хартий отряхнул?
— Отряхнул, отряхнул, — успокоил Женя Пимена.
— Слава всевышнему! — истово перекрестился старец. — Внял он моим молитвам! Постой, а что такое «телевизор»?
— Это ящик такой, на полупроводниках…
— На полуправедниках? И царь Борис тоже поёт?
— Да там все поют! И царь поёт, и Григорий, а у вас там целая ария.
— Богохульство, — покачал головой Пимен. — А патриарх?
— Наверно, тоже поёт. В опере все должны петь.
Старец поник, размышляя о чём-то, помолчал с минуту и прошептал:
— И святого владыку не пожалели! Видно, пришли наши последние дни! — Потом, оживившись, спросил: — Ну, а что летописец Пушкин пишет о наших последних днях? Чем кончается сказание?
- Дед Мороз в гостях, или Чего хотят современные дети? - Дарина Книга - Детские приключения / Детская фантастика / Фэнтези
- Тим Талер, или Проданный смех - Джеймс Якоб Хинрих Крюс - Социально-психологическая / Детская фантастика
- С нами... КТО?! - Денис Белохвостов - Детская фантастика
- Эрхегорд. Сумеречный город - Евгений Рудашевский - Детская фантастика
- Секрет башни эльфов - Джиллиан Филип - Зарубежные детские книги / Детские приключения / Детская фантастика
- Только ты можешь спасти человечество - Терри Пратчетт - Детская фантастика
- Тень дракона - Кащеев Кирилл - Детская фантастика
- Сумерки - Эрин Хантер - Детская фантастика
- Приключения маленького рыцаря - Мария Чемоданова - Детская проза / Детская фантастика / Фэнтези
- Рэсси — неуловимый друг - Евгений Велтиство - Детская фантастика