Предложение руки и перца (СИ) - Юраш Кристина

Я потрясла головой, понимая, что в отношениях не бывает без сучка и задоринки. «Сучок» спал рядом, а «задоринка» в моем лице доставала анкету.

«…Огромная похотливая лапа проверяла на месте ли мои прелести каждые десять секунд. Словно они должны отпасть. Я за собой такого не замечала, но, видимо, у принца оборотней такой опыт уже был.

За спиной слышатся такие звуки, от которых дети бегут в постель к родителям с криками: «Родите меня обратно!». У кого-то чудовище обитает под кроватью, а мое, видимо, пошло на повышение и переехало.

Огромные бицепсы поигрывают во сне, а коврик на груди навевает ностальгические воспоминания о доме. Мое белье, художественно развешанное на самые неподходящие места, стало изюминкой интерьера роскошного дворца. И стоит только снять его, как королевские покои тут же станут скучными. Я бы даже сказала, официальными. Видимо, он развешивает белье, чтобы оно высохло после лицезрения его красоты.

Каштановые волосы его рычащего высочества разметались по подушке. Не удивлюсь, если найду их потом в трусах и супе….»

Я поставила точечку в записях, поглядывая на красивого и абсолютно голого мужика, мирно сопевшего рядом. На кровати поверх покрывала разложилась маленькая косметичка. Я называю ее так, потому что как только открываю ее, начинаю краснеть. Иногда бледнеть и покрываться мухоморной крапинкой. Это тоже вполне считается макияжем.

Принц оборотней перевернулся во сне, радуя меня королевским шатром. Это была гора, над которой обязательно должен кружиться дракон. Не хватало только рыцаря, который скачет по волосатой груди вниз, где символическое покрывало образует очень одинокую гору.

Сделав глубокий вдох, возможно, последний в своей бесславной жизни, я достала из косметички золотую линейку с короной и перчатки. Я, конечно, доверяю мужчинам. Но перчаткам больше.

«Если кто-то об этом узнает, это будет грандиозный дипломатический скандал! Или война!», — пронеслось в моей голове, пока линейка холодила мою руку. Мне было ее по-женски жаль. Она знала только восемнадцать сантиметров, и ни сантиметром больше. Бедняжка.

Мне не удосужились сообщить, откуда нужно мерять. Если я начну мерять от пушистого пупка, пройдут годы, прежде чем я, уже постаревшая доберусь до сути.

Линейка в моих руках дрожала от предвкушения. Мои руки от нервов. Вот такие мы с ней разные.

Я приложила линейку, понимая, что результат неутешительный. Мне не давали инструкций на случай, если линейка кончилась раньше, чем удовольствие. Намного раньше.

Несмываемый, зеленый магический карандаш, так и просился в руки. Он очень хотел оставить свой след в мутной истории. Оставив символическую зарубку, и глядя на спящее «дерево», я мысленно представила тот момент, когда над ним склонятся целители. Возможно, болезнь назовут моим именем. И с принцем надолго перестанут здороваться за руку.

Однажды мама сказала мне, отправляя меня в Академию Магии, чтобы я училась хорошо, иначе буду подметать магией улицы. Отец посмотрел на меня и заметил, что для будущей матери-одиночки — это не самая лучшая работа. Мои родители всегда умели мотивировать. Интересно, если бы они были живы, они бы взяли свои слова обратно?

Линейка, приложенная к отметке, была удивлена. Я тоже слегка удивилась, занося данные в таблицу. Принц оборотней что-то прорычал во сне. «Охотиться!», — подумала я, доставая огромную линейку с дырочками. Перо скрипнуло, записывая двузначную цифру, напоминающую пару белых лебедей на озере.

В моих руках очутилась вторая золотая линейка, но уже с дырочками разного диаметра. Я мельком взглянула на зеленое пятно от несмываемого магического карандаша, которое разрасталось и стекало вниз. «Просто в сырости держит, вот и плесень!», — отметила я, добивая ногами в живот остатки совести.

Я сразу отмела дырочку с пометкой «горный тролль», пытаясь определить на глаз подходящее отверстие. Осторожно, чтобы не прерывать чужую «охоту», мои руки натянули золотую линейку по самые неприятности.

Видимо, линейка была очень одинокой, поэтому она настойчиво предлагала забрать с собой трофей на долгую память. Я осторожно потянула ее обратно. Потом не очень осторожно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я голышом мчалась по дворцовому коридору, прижимая к груди заветный чемодан. Я укоряла себя за многое. Но сейчас за то, что не запомнила результат. Еще бы, за мной гонится огромный оборотень, поднимая на уши весь дворец! Десятки оборотней вылетали из комнат, но я точно знала, какой из них — мой. Тот, который бежит медленней всех и воет громче других. Еще бы. С огромной золотой линейкой между ног сильно не побегаешь. Но останавливаться на «застигнутом» принц не собирался. Я тоже.

Потом уже, на развалинах дворца, я обязательно отыщу свою линеечку. Но это будет потом, а пока…

Я мчалась в сторону кухни, где находился портал, но пока что никакого намека на кухню!

— Держите ее! — орал оборотень, отставая с каждым шагом. — За оскорбление королевского достоинства! Если это дойдет до моей невесты, брак не состоится!

Перепуганные лица слуг мелькали на моем пути, а к погоне присоединялись другие оборотни. И тут я увидела тупик и приоткрытую дверь справа! Резко дернув ее, я очутилась в комнате. Запирая двери на торчащий из замочной скважины ключ, я пятилась назад, пытаясь унять сердце. Мне на глаза попалась тумбочка, и я привалила ее к двери. Теперь тумбочка стала вздрагивать вместе с дверью.

— Что делать? Что же делать? — лихорадочно шептала я, с ужасом понимая, что выхода из комнаты нет! Я метнулась к окну, а потом отпрянула, пытаясь проморгаться от такой высоты! Двери беспощадно выносили. Скоро вынесут и меня!

На меня смотрел женский портрет, который показался мне чем-то смутно знакомым. Например, платьем! Это что? Принцесса Алианора? Я вчиталась в подпись. Она самая! Я что-то не помню у нее таких глаз, словно она вчера рядом со мной смотрела на любовь оборотня к креслу. Ее талия на портрете была толщиной с мое запястье, зато грудь занимала почти весь портрет! Огромные пухлые губы, которых я тоже не помню, были сложены в кокетливый бантик, а вздернутый тонкий носик казался образцом изящества и высокомерия. Мысленно сопоставив оригинал и портрет, я поняла, что кого-то ждет большое разочарование!

Дверь поддалась, заставив меня вздрогнуть.

— Вот она! — зарычал принц оборотней, обращаясь в человека. Раскоряченной уткой он шел в мою сторону, пока его красивое лицо исказилось яростью и ненавистью. — Держите ее!

Я почувствовала, как оступилась не только в жизни, но и на полу. Пронзительно завизжав, я упала, закрыв глаза.

Странно… Очень странно… Я лежала почему-то не на спине, а лицом в чем-то мягком. Судя по ощущениям, это был ковер. Чемодан лежал рядом, а я пыталась сообразить, откуда взялся коврик в комнате, где его не было.

— Доброе утро, — процедил подозрительно знакомый голос. Судя по интонации утро было не просто «недобрым». Оно вполне могло оказаться последним в моей короткой распутной жизни.

Я потрясла головой, понимая, что лучше оборотни, чем… чем… Знакомая комната заставила меня вздрогнуть.

— Вам височек еще подравнять? — послышался дрожащий голос, сопровождаемый клацаньем ножниц. Я искренне умоляла меня вернуть обратно к своре разъяренных волков!

Набравшись смелости и мысленно написав завещание, я обернулась, видя, как в кресле сидит один старый знакомый, а рядом с ним суетится парикмахер в белоснежных перчатках.

— Ваше величество, — полузадушенным от страха голосом произнес парикмахер, а на пол упала неровная темная прядь волос. — Могли бы вы немного наклониться вперед… Просто я боюсь вас зацепить!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

На меня пристально смотрел фиолетовый глаз, пока вторая половина лица была скрыта маской, просвечивающейся сквозь прядь волос.

— Так намного лучше, — закивал седой парикмахер, вручая в требовательно протянутую черную перчатку золотое зеркало и на всякий случай отходя на несколько шагов.

— Как лишайный, — процедил голос, пока я смотрела на выстриженный висок и красивый кантик, который должен был служить утешением для владельца. Оставшиеся длинные волосы спадали на плечи, пока губы скривились в брезгливой дуге. Его величество плавно отвело зеркало в сторону, глядя на одинокое ухо, которому наверняка будет холодно зимой без шапочки волос. Да и просто без шапочки.