Дом с химерами - Инна Бачинская

– Галюсь, не убивайся ты так! Ну, взяли бабушка и дедушка внуков, не чужие ведь. Поиграют и вернут. Пускай воспитывают и прививают манеры. Расслабься! Поедем ко мне, сделаем ужин, посидим… Мы так давно не общались по-человечески, эта вечная спешка…

– Поехали, – говорит Галка и озабоченно вздыхает. – Холодильник небось пустой? Знаю я тебя.

– Заскочим в гастроном! Не проблема.

Я живу в собственном доме – небольшом, аккуратном, как домик из печенья из сказки про Гензеля и Гретель. Его сработал своими руками мой дядя Андрей, брат мамы, и дом достался мне в наследство, равно как и «Королевская охота» – в прошлом «Щит и меч». Дом когда-то был на окраине, в частном секторе, среди садов и зелени, а теперь вокруг выросли высотки, и я знаю, что рано или поздно придет и его черед… Но от души надеюсь, что еще не скоро или что о нем и вовсе забыли. Разве так не бывает? Документ утерян, бумаги из реестра пропали, случилось маленькое самовозгорание в архиве, и вообще, участок числится парковой зоной между многоэтажными монстрами, то есть его как бы и нет. Дом-невидимка. Каждый день я с трепетом достаю почту – а вдруг там сообщение, что согласно генеральному плану благоустройства города такая-то сессия такого-то совета приняла решение за номером таким-то о сносе частного владения как мешающего благоустройству и планированию подведомственной городу территории, из-за чего меры по обеспечению выполнения решения назначены к немедленному исполнению? И заранее холодею от этой мысли.

Галка меня успокаивает. Подумаешь, говорит она, да ты радоваться должна, что свалишь из этой частной собственности! У тебя же все время что-нибудь ломается – то отопление, то канализация, то труба. Дому мужик нужен!

– Вроде твоего Веника, – говорю я, и она хохочет. А я думаю, какое счастье, что у меня есть Галка! Неунывающий стойкий оловянный солдатик, удобная рыдательная жилетка и сильное плечо, с готовностью подставляемое в грустную минуту. На многие вещи мы смотрим одинаково. На многие, но не на все. На друга сердечного Юрия Алексеевича мы смотрели совершенно по-разному, если его можно назвать вещью. Галка его терпеть не могла, он платил ей тем же. А я…

– Семь лет этот хлыст морочил тебе голову! – кричала Галка, пытаясь меня образумить. – Это чучело гороховое! Это… этот… скользкий тип с писклявым голосом!

Я смеюсь – вот уж скользким мой друг не был! Высокомерным – да! Снобом – трижды да! Занудой – четырежды! Неприятным, неприветливым, заносчивым – да, да, да! Но ни скользким, ни гибким он не был. Скорее угловатым и шероховатым. Вы спросите – ну и зачем он нужен тебе такой… несовершенный? Или как-нибудь покрепче. Не знаю. Неисповедимы пути любви – и нечего тут, как говорит наш новый знакомый, культовый режиссер Виталий Вербицкий. За сегодняшний вечер он повторил «нечего тут» раз десять, доказывая, что привидений не бывает.

…Мы встретились, когда я зализывала раны после развода… Да-да, был такой эпизод в моей биографии – неудачное детское замужество, продлившееся около года. А расстались мы через семь лет, после истории с прекрасной Вероникой…[4] Семь лет бурных, через пень-колоду, отношений! Расстались мирно, без слез и упреков. И тогда же на горизонте появился Ситников. Упрямый, прущий напролом как танк, предприимчивый бизнесмен Ситников.

Ах, Ситников! Галка принимает его за образец во всех отношениях, перечень достоинств Ситникова заезжен, как любимый компакт мамы, тот, где поет Кикабидзе… А я не оценила, не уступила, не проявила, не распознала… Ну и сиди теперь дома, как дурак с немытой шеей! Или, наоборот, с мытой, но в одиночестве.

– Ну и что ты об этом всем думаешь? – спросила Галка, когда мы сидели на кухне за ужином. – О Доме с химерами и вообще?

– Не знаю, Галюсь. Ничего не думаю. Все это как-то… нереально. Удивительно, что они верят. Может, притворяются? Голоса, висельники, чердаки… Не знаю. Мне кажется, они играют не только в театре, но и в жизни, эти актеры.

– Может, и играют. Но, знаешь, Катюха, что-то в этом есть. Я однажды смотрела передачу…

От пронзительного телефонного звонка мы обе вздрогнули и переглянулись. Я посмотрела на часы – начало двенадцатого. Поздновато для звонков. Телефон звонил, надрываясь – «большой», домашний, по которому сейчас уже почти никто не звонит.

– Возьми! – приказала Галка. – Может… – Она запнулась, но я прекрасно поняла, что она хотела сказать: «Может, Ситников!» Она все еще надеялась, бедная моя подружка.

– Добрый вечер, – услышала я незнакомый мужской голос. – Мне нужна Катя Берест…

– Кто? – Галка умирала от любопытства.

– Простите, с кем имею…

– Моя фамилия Андрейченко, я муж Лары Куровицкой. Вы, кажется, учились вместе.

– Да, учились… – произнесла я растерянно. – Но…

– Кто?! – снова прошипела Галка, пихая меня локтем.

– Муж Лариски Куровицкой, моей одноклассницы, художник! – прошипела я в ответ, прикрывая трубку. – Мы с ней сто лет не виделись! Не мешай! Я вас слушаю! – сказала официально в трубку.

– Извините, что беспокою. Понимаете, Лариса… умерла. А вы ее знали…

– Как умерла? – вырвалось у меня.

– Катя, мы не могли бы поговорить? Пожалуйста. Если можно, завтра.

– Да, да, пожалуйста… – пробормотала я в недоумении. – Где?

– Вы не могли бы подойти к двенадцати в «Магнолию», что на площади? Я там работаю. Придете?

– Приду, но я, честное слово, не знаю…

– Спасибо, Катя. Буду ждать. До встречи.

– Как вас зовут? – закричала я, но ответом мне была тишина – художник уже отключился.

«Магнолия» – гастроном, он сказал, что работает там… Художник?

– Да скажешь ты наконец, кто это? – возмутилась Галка. Она деловито накрывала на стол.

– Я же сказала! Муж моей одноклассницы, Лариски Куровицкой.

– Что ему надо?

– Он сказал, что она умерла…

– Как умерла? – ахнула Галка. – От чего? Ты садись, садись, Катюша!

– Не знаю… Есть чего-то расхотелось… – Я все еще пребывала в обалдении.

– Вы дружили? А мы по чуть-чуть. И помянуть надо… – Галка достала из холодильника бутылку белого вина.

– Нет, мы просто учились в одном классе… – Я представила себе смеющееся лицо Ларисы, дерзкие голубые глаза, светлые вьющиеся волосы… – Знаешь, Галюсь, она была самая красивая в классе и школе, яркая, ничего не боялась. Прогуливала уроки, грубила учителям. За ней полшколы бегало – и старшеклассники, и курсанты летного. Даже наш учитель физики… Вечно из-за нее кто-то дрался, вечно кто-то поджидал ее после занятий. Не могу поверить… Просто в голове не укладывается…

…Последний раз я видела ее лет восемь назад. Она налетела на меня на площади, потащила в кафе, рассказала, что выходит замуж за известного художника по фамилии Андрейченко. Показывала кольцо. Была такая радостная, шумная, хохотала, спрашивала, с кем я, и я постеснялась сказать, что на днях развелась с Эриком, и соврала, что собираюсь замуж за артиста нашего театра. Сказала и похолодела: а вдруг она начнет выспрашивать, как его зовут, – у нее были самые обширные знакомства. Но она ни о чем не спросила. Потребовала записную книжку, нацарапала номер своего телефона…

– И все?

– И все. Знаешь, Галюсь, за все восемь лет мы ни разу друг дружке не позвонили. И вдруг звонок этого Андрейченко! Какой-то странный вечер, странная история с этим Домом с химерами: привидения, дурацкий поход на чердак, голоса… Как-то все слепилось в кучу… И вдруг Лариска Куровицкая! Как гром среди ясного неба!

– Не очень ясного… – заметила Галка. – Скорее, наоборот. Вечерок, конечно, выдался… Прямо мороз по коже! Пусть земля ей будет пухом. Такая молодая… – Она вздохнула. – Вот так живешь и не знаешь, что с тобой будет через минуту. Не чокаемся!

Мы выпили. Вино было легким, нежным и пахло виноградом. Мы наворачивали за милую душу. Я обычно не ем после шести, но уж очень вечерок выдался неоднозначный.

– Знаешь, а мне этот Глеб понравился, – вдруг сказала Галка. – А Вербицкий вообще! – Она закатила глаза. – Нормальный мужик, а слухи про него – вранье! И красавец из себя. Викинг! Как ты думаешь, Жабик на самом деле видел висельника?

Прыжки мысли, однако.

– Галюсь, о чем ты? Какой висельник! Твой Жабик вернулся теплый из гостей… День рождения отмечал, помнишь? И куда он мог деться, если висел? Не верю. И следов от крюка там не видно. И Вербицкий сказал, что не было висельника.

– По-моему, он на тебя глаз положил.

– Вербицкий?

– Глеб. Но лично я не советую. – Галка вдруг ахает.

– Что? – пугаюсь я.

– Ты сказала Ларисе, что выходишь замуж за актера!

– Ну и что?

– Сегодня ты познакомилась с Глебом, и он актер… И тут же ты узнаешь, что она умерла. Странное совпадение. Судьба!

Бессвязно, но убедительно.

Мы уставились друг на друга, и Галка сказала:

– Верь, не верь, а что-то все-таки есть. Вот ты не смотришь про аномальные явления, а я точно знаю…