Сценарии судьбы Тонечки Морозовой - Татьяна Витальевна Устинова

В программе «Время» иногда разъясняет суть того или сего. Во всех репортажах стоит по правую руку от самого.

Герман прищурился.

…Быть такого не может. Тот самый Липницкий?! Сидит сейчас за круглым столом, покрытым скатертью с вышивками и фестонами, в доме сценаристки Антонины Морозовой?!..

– Что здесь происходит? – спросил он, сердясь на себя. Он сердился, когда чего-нибудь не понимал, а пребывание в доме сценаристки того самого Липницкого было решительно непонятным, и объяснить с ходу не получалось. – Тонечка?

– Да мы уже сто раз рассказали! – закричала откуда-то сверху одна из девиц. – Двести раз! Миллион!..

– Я буду чай, – сказал Липницкий-старший. – Если есть молоко, с молоком.

– Я тоже чай, – подхватил Даня. – Только я бы еще поел, если дадут.

Папа мальчика взглянул на сына с интересом.

Продюсер еще немного помедлил, а потом все же решился и протянул Липницкому руку:

– Герман Александр Наумович.

– Липницкий Андрей Данилович.

– Я испугалась вашей машины, – призналась Тонечка, ловко и быстро расставляя тарелки на скатерти с вышивками и фестонами. – Мы подъехали, а у ворот такая… странная машина! Я подумала, что-то случилось.

– Я приехал за сыном, – сказал Липницкий. – Мы не очень поняли, где он и с кем.

– Пап, я же тебе сказал, где и с кем!..

– Ты сказал, что поехал провожать каких-то девиц!

– Не каких-то, а нас! – опять закричали сверху, и по лестнице скатилась та самая очень сердитая и очень молодая девушка с хвостом на макушке.

– Моя дочь Настя, – представила Тонечка. – Только, пожалуйста, не шуми! Садись обедать.

– Я не хочу обедать! – Девушка топнула ногой. – У человека все украли! Все!.. Он что, теперь должен пропасть, да? Потому что он бесправный и документов у него нету?!

– Человек сейчас получит обед и не пропадет, – отчеканила Марина Тимофеевна. – К столу, Настя. И зови человека!

– Я здесь.

Герман наблюдал за Липницким, а Липницкий наблюдал за происходящим, очень внимательно.

…Как-то все… странно. Неправдоподобно. Не годится для сценария!

– Солянка и пироги с капустой, – Марина Тимофеевна водрузила подле своего места громадную серебряную супницу. – Мальчик, давай свою тарелку.

Воинственная Тонечкина дочь немного помедлила возле стола, словно принимая какое-то решение, а потом плюхнулась на стул рядом с зареванной подружкой. Марина Тимофеевна мельком взглянула на них, и лицо у нее тоже повеселело, как у Липницкого насколько минут назад. Герман все замечал.

От огненной солянки шел такой дух, что девицы синхронно проглотили голодную слюну и взялись за ложки. Даня вовсю хлебал и время от времени словно похрюкивал от наслаждения.

– Налейте тогда и мне тоже, – попросил его отец, развеселившись окончательно. – Что ты глаза закатываешь, Данька?!

– Вкусно, ужас, а я есть хочу с самого утра.

– Все равно не хрюкай, неприлично.

Даня кивнул, откусил половину пирога и опять хрюкнул.

Некоторое время все ели. Просто ели, не в силах оторваться.

Как только Даня доел, Марина Тимофеевна налила ему еще тарелку, даже спрашивать ничего не стала.

– А пироги остались?..

– Сколько угодно! Тонечка, подай пироги. Вон, в кастрюльке.

– Так не бывает, – сказал Липницкий, не отрываясь от солянки. – Люди так не готовят. Или вы мишленовский шеф?

– Я искусствовед.

– Плохи наши дела, – заключил Липницкий. – Будем с Данькой приезжать столоваться.

И Марина Тимофеевна засмеялась, польщенная. Настя даже есть перестала и уставилась на бабку в изумлении. Надо же, прям хохочет!..

Вот так всегда бывает, всегда!.. Когда жратва вкусная и ее много, от пуза, люди тупеют на глазах! Даже Даня и тот!..

– У Джессики украли документы, – жестким голосом начала она. – Все. Прямо на «Мосфильме»!

– Позволь, у кого украли? – переспросила бабка. Оглохла она, что ли?!

– У Джессики, – и внучка подбородком показала на вторую девчушку. – Ее зовут Джессика Костикова.

Даня хрюкнул громче прежнего.

– Зовите меня Джесс, – пропищала девчушка. – Так короче.

Тут хрюкнул лощеный папаша.

– Нет, а что такое?!

– Короче говоря, все украли, – вступил Даня. – Можно еще один пирог? Мы были на «Мосфильме», там пробы в сериал «ПТУ», между прочим, это расшифровывается как «Пускай тебя убьют».

– Рабочее название, – торопливо вставил Герман, словно это имело значение.

– Мы уже собрались уходить и наткнулись на Джессику. И решили, что должны как-то помочь. И приехали сюда. А потом вы все тоже приехали и стали на нас орать.

– Мы не орали, – возразила Марина Тимофеевна энергично. – Может быть, чай с мятой, а не с молоком?

– С мятой! – возликовал Даня. – Конечно! Мы раньше часто пили, да, пап? А потом перестали, когда бабушка умерла. Между прочим, мы вас сегодня видели на «Мосфильме», – сказал он Герману. – Вы приехали вместе с Настиной мамой. Вас там все так боятся, ужас.

Тонечка переводила взгляд с постороннего мальчика на свою дочь.

– Да, – язвительно сказала Настя. – Мы были в том самом павильоне, мамочка! Мы все видели!

Тонечка взялась за лоб, но потом спохватилась и поправила волосы. Вид у нее сделался испуганный и виноватый. Герман ничего не понял.

– Мы как-то неприлично себя вели? – осведомился он. – Или что?

– Не ваше дело.

– Настя!

– Мы с тобой потом поговорим, – зловеще пообещала дочь матери. – А сейчас нужно решить, как спасти Джессику.

Марина Тимофеевна подошла и положила руку Тонечке на плечо.

– Нужно позвонить родителям, – резюмировал Липницкий. – Или уже позвонили?

– Как?! – воскликнула Настя со страстью. – Как позвонить?! Телефон украли!

– С другого телефона.

– А номер?! Номер был в телефоне!..

– Ах, вот в чем дело.

– Мы что?! Должны все эти цифры запоминать, что ли?!

– Как раз на такой случай неплохо бы запомнить, – сказал Липницкий насмешливо и обратился к Джессике: – Запишите мне полные имена ваших родителей и какой компанией мобильной связи они пользуются.

– Зачем? – пролепетала Джессика. Она боялась всех этих людей, но особенно, конечно, мужика с седыми волосами и строгую тетку, Настину бабушку.

– Я постараюсь завтра же их разыскать.

Он так сказал, что стало ясно – разыщет. Допустить это было никак нельзя. Если он узнает, всему конец!..

– Я… сейчас. Сейчас того… напишу! Насть, где мне… того… мамку с батькой…

Написать-то можно все, что угодно, вдруг подумалось Джессике. Пока они проверят!..

– Откуда ты приехала? – спросила строгая тетка строгим голосом, и Джессика еще больше перепугалась.

– Так из Мышкина я, – почти прошептала она. – В театральный поступаю. Второй раз уж. В прошлом году не поступила…

– Мышкин – это на Оке? – спросил Даня Липницкий.

– Не, на Волге.

– Где ты ночуешь?.. – не отставала Настина бабушка.

– В квартире койку снимаю. В этой… как ее… в Капотне. Только как я теперь туда поеду, когда денег нема?

Настя с тревогой посмотрела на мать и бабку. Не выгонят же они человека на ночь глядя?! Или выгонят?.. Это они легко, особенно бабка, конечно.

– Я могу