Ржевский. Том 3 - Семён Афанасьев

class="p1">Наджиб какое-то время не пойми с чего хохочет, потом говорит:

— Дим, я действительно по серьёзному поводу. Поверь, без причины не стала бы в твои брачные танцы влезать. Что ты знаешь об этнопсихологии Шу?

— Издеваешься? — кошусь в её сторону на всякий случай.

Может, острит? Да нет, она серьёзна.

— Я даже слов таких не знаю, не то что… — здесь немного притворяюсь, но именно что совсем немного. — Того, что за ними стоит.

Обычаи и нравы местных народов я действительно представляю смутно. Точнее сказать, никак: расовый бонус распространяется на все без исключения языки, но никак не на то, что людишки этими языками выдумывают.

— Для японца семья — ценность номер один. — Мадина ненадолго задумывается. — Дим, я сейчас пытаюсь аналогию получше подобрать, извини, если напугаю.

— УЖЕ НАПУГАЛА! ЧТО ЗА ДУРАЦКИЕ ПАУЗЫ?! ГОВОРИ БЫСТРЕЕ!

— Вау, какой ты лабильный, оказывается! — фальшиво восхищается подопечная. — Ты ж понимаешь, что ты меня сейчас ещё больше провоцируешь? Попить из тебя крови, затягивая паузу дальше? Мр-р-р, хр-р-р, — она изображает кошку.

Хмуро шмыгаю носом и молча выдёргиваю свою руку из её пальцев.

— Оу, оу, не так быстро, я пошутила, — она шмыгает носом следом. Затем возвращает свои пальцы на мой бицепс. — Дим, представь что ты остался без пениса и яиц.

— Б**. — Резко останавливаюсь.

Спутниц рывком тоже дёргает назад.

* * *

Кто бы мог подумать, что у толстокорого и непрошибаемого Ржевского такой хрупкий и ранимый внутренний мир — ей захотелось гоготать на всю улицу.

— Совсем?! — в его взгляде явственно проступил выброшенный жестокими детьми под ливень маленький котёнок. — Это какая-то бездушная иллюстрация? С чего это я должен остаться без того, без чего ты сказала, — он поколебался и не рискнул повторять слова, — насовсем? Окончательно и бесповоротно? На всю жизнь?

Ох-х, ещё один наивняк, похлеще Норимацу. Ну сам же вслед за пальцем суёшь в капкан это самое. Сейчас ещё удивляться будешь…

— Это исключительно пример, для иллюстрации, чтобы тебе было понятнее, — никто не знал, каких нечеловеческих усилий Мадине сейчас стоило прервать собственное развлечение.

И ответить профессионально, снимая повышенную тревожность товарища.

Ладно, утешила она себя. Для утончённых подколок и собственного веселья время ещё будет.

— А-а-а. Фу-ф, — Ржевский смахнул со лба испарину. — Как наваждение нашло, — признался он ей беззащитно. — Сердце в пятки от твоей картины; в принципе, и жить дальше незачем. Смысл жизни… просто исчез? — предположил он серьёзно, прислушиваясь к себе. — Да, точно. Просто незачем жить дальше. А почему спросила?! Что за идиотская модель ситуации?!

— Шу сейчас себя чувствует примерно так же. Как если бы ты, потерявш…

— Я ПОНЯЛ! НЕ ПРОДОЛЖАЙ! НЕ ДОГОВАРИВАЙ! — он успел это сказать быстрее, чем она бы произнесла «ку».

Ещё и с магрибским бедуинским акцентом. А ведь у него действительно таланты к языкам, хм.

— Дим, как ты думаешь, мы должны ей помочь? Когда она в таком состоянии?

— Да завязывай ты меня агитировать! — возмутился попечитель, становясь собой-нормальным и даже прекращая коситься через каждую секунду в декольте Юки. — Я и сам на этой стороне! Нельзя девчонке в таком состоянии пребывать, выгореть недолго, — лаконично и неожиданно точно заключил он. — А ты это всё в её мозгах видишь? Или она сказала что?

— Для такой диагностики обычно используется комплекс, — нехотя приоткрыла профессиональную тайну менталистка. — Во-первых, изучается окружение пациента. Во-вторых, личная беседа либо влезаю в мозги, да.

— Хренасе.

— В-третьих, учитываются форматирующие личность факторы — этнопсихология в данном случае. В-четвёртых, измеряется резерв психики и строится прогноз. Если принимались какие-то медикаменты, изучаю список медикаментов — это и во-первых, и во-вторых, параллельно.

— Хренасе.

— А ты думал… Дим, нельзя её оставлять наедине с собой в таком состоянии. Её надо на что-то переключить, чтобы она сама себя…

— … не сожрала. Понимаю, — он подхватил на удивление точно и уместно. — Ты умная, всегда говорил, — слова летели из него машинально, поскольку Ржевский задумался. — Вроде бы чё там той потери, да? Руки-ноги на месте, глаза видят. А жить-то уже и незачем… я о себе сейчас… Для японца семья, получается, так же важна? — он потряс головой, старательно абстрагируясь от представленной перспективы.

Ха, Ржевский, да у тебя богатое воображение, хищно потёрла ладони менталистка про себя. Кажется, у меня с сегодняшнего дня будет на пару развлечений больше.

— Я тебя тоже люблю, — улыбнулась она сдержанно в реале, опять подхватывая его под руку. — По-своему и без бонусов для твоего вечно стоящего хрена, но тем не менее.

Он озадаченно покосился на её пальцы и вопросительно поднял бровь.

— Не боись, расчувствовалась я что-то. Хочется же иногда вслед за тобой говорить, что думаешь, и не думать, что говоришь. Тебя ни к чему не обязывает.

Ржевский стремительно напрягся:

— Страшно. — Выдал он без паузы. Накрывая при этом её пальцы своими и придвигаясь к ней поближе на ходу. — Когда ты такая — ты непредсказуемая. Потому что обычно ты другая по статистике. А когда я чего-то не понимаю и не могу предсказать, мне страшно.

— Как и всем.

— И тебе?

— И мне.

— Мадина, а откуда ты японскую этнопсихологию знаешь? Или ты в её голове поковырялась? — он задумался повторно.

— На второй вопрос — чёткое да. На первый: я много чего знаю. Тебе с трёх лет начать рассказывать, как и чему меня учили?

— Пожалуй, обойдёмся, — мудро заключил попечитель. — Пока не забыл, насчёт этой твоей любви…

— ТЕБЯ НИ К ЧЕМУ НЕ ОБЯЗЫВАЕТ, — перебила она, чётко обозначая границы. — Да и бонусами тебе тоже не светит, особенно без обязательств, — добавила Наджиб. — Потому что я как никто другой знаю, до чего доводят склонности физиологии без контроля мозгами. Дим, Шу надо как-то отвлечь. Причём по-взрослому и серьёзно — в рамках её системы ценностей.

Глава 11

— Риском для жизни? — опекун опять выглядел угрюмым и искренним. — Я не знаю, кто и как её воспитывал, но столько херни, сколько красивой девчонке в голову вбили, не всякий мужик переварит.

— Тот редкий случай, когда я полностью с тобой согласна.

— Поздно она от своих родителей-мудаков свалила, — брякнул Ржевский в сердцах. — Надо было на почти пару десятков лет раньше.

— Так ей двадцати и нет ещё!

— Вот как в годик ходить начала, тогда и надо было на лыжи становиться, — проворчал блондин неуступчиво. — Да наворачивать оттуда со всей доступной скоростью. Авось бы добрые люди обогрели, пропасть не дали, чем в таком скотском паучатнике вырасти.

Вместе с информацией по ним самим Мадина вытащила из головы родителей Шу ещё и кое-какие подробности интимной жизни конкретной пары