САМОЛЕТЫ ПАДАЮТ В ОКЕАН - Анатоль Имерманис

— Знаете, по–моему, это не он, — сказал Шахгиров.

— Почему вы думаете? — спросил Мун.

— Для вас они все на одно лицо. Но я–то разбираюсь. Это не вьетнамец.

— Точно так, — подтвердил подошедший шофер. — Этот человек малаец.

— Вот тебе и на! — Дейли чертыхнулся. — Как в анекдоте: гнались за живым тигром, а поймали жареного индюка.

— Все! — вздохнул Мун. — Можно считать, что мы проиграли. Сто против одного, что настоящего Нгуэна нам не видать как собственных ушей.

— Он приходит в себя, — сказал Шахгиров. Человек открыл глаза.

— Мой мотоцикл!.. — простонал он.

— Не волнуйся! — утешил Дейли. — Мистер Брэдок платит за все!

Только теперь мотоциклист увидел наклонившихся над ним людей и револьвер в руке Муна. Лицо малайца перекосилось от страха.

— Не стреляйте! — простонал он. — Я ничего не сделал… Это он меня послал.

— Кто?

— Нгуэн Бао Мин.

— 11-

Врет, сукин сын, — сказал Дейли. Он мог не стесняться в выражениях. Малаец не понимал по–английски.

Шахгирову пришлось переводить слово за словом его сбивчивый рассказ, отчего тот показался еще более запутанным и сбивчивым.

Вначале они поняли только одно. Малаец почему–то считал, что они из местной полиции, и боялся, как бы его не пристрелили. Очевидно, белые, подчиненные сэра Брока, не очень церемонились с цветными. Постепенно выяснилось, что малаец работает на аэродроме заправщиком. Его знакомство с Нгуэном началось с того, что тот ему как–то достал опиум. Сегодня они вместе обедали в столовой летного состава. Внезапно Нгуэн всполошился. Сообщив малайцу, что полиция разыскивает его за торговлю опиумом и что ему надо скрыться, он попросил привезти попугая. Все это смахивало на наскоро придуманную басню.

— Пожалуй, я склонен ему верить, — сказал My и после короткого раздумья. — Вспомните, что дежурный рассказывал о привязанности Нгуэна к птице.

— Логично, но тем не менее неправдоподобно, — возразил Дейли.

— А мы сейчас проверим… Спросите, куда он должен был доставить клетку? — обратился Мун к Шахгирову.

Малаец не ответил на вопрос. По его угрюмому лицу и плотно сжатым губам было видно, что он намерен молчать.

— Не хочет выдавать товарища. Они все ненавидят полицию, — объяснил Шахгиров.

— Есть за что, — заметил Мун. — Как же заставить его заговорить?

— Давайте, я ему выложу все начистоту, — предложил Шахгиров. — Надо сказать, что по вине Нгуэна погибли вьетнамцы…

— Опасно, — возразил Дейли. — Не верю я ему. Мы, как простофили, выложим все карты, а потом окажется, что он сообщник.

Шахгиров о чем–то заговорил с малайцем. Тот несколько раз кивнул головой.

— Я так и знал, — объявил Шахгиров. — Тут каждый второй сочувствует коммунистам… Рассказывать?

— Давайте! Рискнем, — Мун спрятал револьвер в карман. — Заодно объясните ему, что ущерб будет возмещен.

Мун и Дейли забрались в «форд». Ждать пришлось довольно долго. Очевидно, малаец не сразу поверил Шахгирову.

— Спорю, что мы окажемся в дураках, — злился Дейли. — Не спускайте с него глаз, не то удерет.

Но опасения были напрасны. Малаец вместе с переводчиком подошел к машине.

— Все в порядке… Нгуэн ждет его в Ботаническом саду у рощи гигантских бамбуков.

— Так я ему и поверил! — проворчал Дейли. — Что он там такое мелет?

— Просит отпустить его. Говорит, что охотно поехал бы с нами, если бы не мотоцикл.

— Спросите, не желает ли он лучше прокатиться на похоронных дрожках? — огрызнулся Дейли.

— Подождите, — оборвал Мун. — Скажите ему, что он поедет с нами. За мотоцикл я плачу.

Малаец дважды пересчитал деньги. Он уже сел в машину, но неожиданно выскочил и бросился к мотоциклу.

— Стой! — закричал Дейли. — Буду стрелять!

И на этот раз тревога оказалась ложной. Малаец не собирался бежать. Остановив первого встречного, он подарил ему мотоцикл, чем немало удивил Муна и Дейли. Торжественная церемония передачи королевского подарка, сопровождаемая многими поклонами и традиционными фразами восточной вежливости, длилась около пяти минут.

Наконец они тронулись. Мун нетерпеливо поглядывал на часы. Не дождавшись малайца, Нгуэн мог почуять неладное и скрыться. Тревога Муна возросла, когда он узнал, что у Нгуэна есть машина. Но все это было ничто по сравнению с сомнением, которое никак не удавалось отогнать: а что, если Дейли прав, что, если они едут по ложному следу? В довершение всех бед водитель внезапно объявил, что кончается бензин.

— Что же ты раньше не заправился? Чертова голова! — набросился на него Мун. Было отчего выйти из себя — до Ботанического сада оставалось несколько миль.

Заехать на ближайшую заправочную станцию означало потерять полчаса. Мун оглянулся. Не было видно ни одной машины. Шоссе казалось вымершим.

— Поехали! — наконец выдавил из себя Мун. — Авось дотянем. Хотя весьма сомневаюсь…

Через несколько минут машина остановилась.

— Ну вот! — объявил Мун. — Сбываются самые мрачные предсказания…

— Так ведь мы почти доехали! — водитель показал рукой на видневшиеся невдалеке веерные пальмы, на верхушках которых резвились обезьяны. Ни ограды, ни билетных контролеров. Но это все же был Ботанический сад.

Водитель остался в машине. Остальные направились к саду. За пальмами под сенью джутового дерева стоял маленький двухместный «фиат».

— Он еще здесь! Это его машина! — воскликнул малаец.

Мун глубоко втянул в себя воздух. Окружающий мир, за секунду до этого казавшийся мертвенно–бесцветным, снова приобрел свои яркие краски.

— Что вы собираетесь делать?! — воскликнул Мун, увидев пистолет в руке Дейли.

— Всадить несколько пуль в шины, чтобы не удрал…

— Вы полагаете, он глухой? — сердито сказал Мун. — Никакой стрельбы! Возможно, он где–нибудь поблизости. Отвинчивайте колпачки!

Ботанический сад встретил их оглушительным обезьяньим визгом, которому вторили перелетавшие с ветки на ветку пестрые попугаи. К счастью, они не были цивилизованными и изъяснялись на своем, только им понятном варварском языке. Кругом ни души. Это не означало, что здесь нет никого, кроме зверей и птиц. Просто сингапурский Ботанический сад, один из самых больших в мире, был настолько обширен, что посетители и сторожа могли легко затеряться в его необъятных дебрях. Удивительный мир — все страны света собрались здесь воедино. Откуда–то доносился дурманящий запах бразильских орхидей. С кокосовой пальмы упал перезревший плод и покатился по дорожке. Из–за ограды с надписью «Опасно!» выглядывал колючий кустарник, из сока которого пигмеи Центральной Африки изготовляют яд для своих стрел.