Залетные, или две полоски это ж... - Инга Максимовская

мешок цемента,- простонала я, открыла глаза и чуть не скончалась от ужаса.

- Все что угодно,- знакомый нахальный голос раздался прямо у меня над головой. Черт, сколько же я была в отключке? Неужели как Сиси Кепвел провалялась десять лет в коме? Или это просто ад? Точно, я размозжила башку об мраморный пол дешевого супермаркета, и попала в самые глубины преисподней. И надо мной сейчас склонился мой личный демон. Боже, какая нелепая смерть.

- А ну отойди от нее, или я за себя не ручаюсь.

 Я повернула голову и попыталась сфокусировать взгляд. Точно не ад, раз Мотя тут. Моте вход в ады всех религий мира заказан. Она чертей попортит. Представьте себе несчастных бесов, перевязанных крест - накрест пуховыми платками, строем шагающих по воняющей копотью, ггеене огненной. Мрак. Тетушка держала в руках клюшку. Интересно, где она ее надыбала, не сезон вроде. Волосы на голове моей родственницы топорщились, как у бешеной ежихи, так что даже мне стало страшно. Но Корф и бровью не повел. А зря. Я знаю это состояние у Моти. И клюшка в ее руках сейчас превратилась в оружие сегуна, по меньшей мере.

- Вы вызвали скорую? - проигнорировал первое предупреждение Корф, поднимая меня на руки. Так легко, словно я ничего не вешу.- Гриня, разберись. Мы ехали не менее получаса. За это время могло произойти что угодно, а бравые медики так и не явились на вызов.

Кто – то вне зоны моей видимости хмыкнул, и запикал кнопками мобильника.

- Я сказала, положи на место мою племянницу,- рыкнула Мотя и взмахнула клюшкой. Только вот удержать свое оружие не смогла. Чертов спортинвентарь вылетел из ее пальцев и со всей силы врезался в лоб мерзавца. Корф хрюкнул, и не выпуская меня из рук стал заваливаться на пол, глядя на мир очень удивленными, но тусклыми глазами.

- Корф, ты выдавишь из меня детей, если свалишься сверху,- пискнула я, пытаясь выкрутиться из крепкого захвата жадных мужских рук.

- Детей? - словно зомби повторил он, оседая на пол. Я забарахталась, как рыба выброшенная на берег игривой волной. Он пах. Пах так божественно, что если бы не Мотя, отбивающаяся от нукеров Корфа, я бы его наверное сожрала.

- Чем же ты пахнешь? – прошептала я, вставая на карачки. Мотнула головой, борясь с головокружением.

- Сексом? – вдруг совершенно адекватно сказал Вадим и широко улыбнулся. Черт, мне так захотелось слизать эту его гадскую улыбку. Но ведь он пришел не за этим. Он просто хочет наказать воровку.

- Мясом,- выдохнула я, вдруг осознав, что страстно хочу съесть бургер. Нет, не съесть – сожрать, глотать огромными кусками, и чтобы с подбородка стекал соус прямо на кофточку с котятами. И чтобы в нем не было ничего кроме ватной булки, куска сомнительного мяса и поганого сладко – кислого соуса.

- Детка, а зачем тебе цемент?- вывел меня из мечтаний насмешливый голос.

- Чтобы нюхать, разве не понятно? – удивилась я, и вдруг вспомнила о Моте, которая с воплем раскидывала двух здоровых мужиков.- Прости, мне пора.

- Это же мой ребенок, да? – вдруг спросил Корф, заерзав на полу. И я вдруг осознала, что сижу на нем верхом, принюхиваясь как гиена. Оглянулась и увидела бегущих со всех ног в нашу сторону людей в синих скоропомощных робах. Пора валить. Черт откуда он знает?

- Это мои дети,- хныкнула я, вскакивая на ноги.

- Дети...

- И деньги те я заработала, между прочим.

- Да плевал я... Ты что сказала? Дети. Стелла?

- Хиляем,- проорала  Мотя, не дав договорить моему случайному любовнику, и схватив меня за руку, ломанулась по коридору с консервами в сторону выхода. – Там ментов вызвали. А тебе нервничать нельзя.

 Ну конечно. Разве можно нервничать с тетушкой, которая машет клюшкой, как заправский сегун. Алкашом – от которого ты ждешь двойню, и приятелем – предателем, который тебя сдал на раз, иначе как бы меня нашел господин Корф? Только Горыч знал где я. Конечно же я спокойна, как гора Арарат. Непокобелима, прости господи, и хладнокровна. Только вот почему-то очень хочется рвать, метать и немного на ручки.

 Активно работая ногами я бежала по улице за Мотей и думала, что таким балаганом моя жизнь никогда не была. И виноват во всех моих бедах зажравшийся нувориш, от которого так вкусно пахло мясом, сексом, и кофе.

- Стоп. Я хочу мяса,- выдохнула я, замерев на месте, как тот упрямый осел из дурацкого старого мультика. Меня осенило – Корф не назвал меня воровкой, он пришел за ребенком, точнее за моими детьми.

- Ты чего? Не плачь. Этот парень просто придурок. Попугаихой меня обозвал, гад. Видала, как я их размотала? Пусть наших знают. Подожди, мяса? Сейчас. – Мотя заозиралась по сторонам, как годзилла в поисках жертвы, даже принюхиваться начала, подняв к небу сморщенную физиономию. – Сейчас, найдем харчевню. Только не спугни. Господь услышал мои молитвы. А то фасоль, фу... С нее только озоновый слой разрушается. Знаешь, как у коров, когда они...

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Он их отберет у меня,- зарыдала, остро осознав, что во мне проснулся материнский инстинкт.

- Кто? Слушай, у Мухиных еще никому и ничего не удавалось отобрать,- хмыкнула тетушка.- Помнишь, как какой – то балбес сумку у меня вырвать пытался, а я его покалечила пилкой для ногтей. Бумажной, заметь. Визжал как щенок.

 О да, я помнила. Нас потом затаскали по полициям, и на тетушку собирали характеристики. Несчастный грабитель лечился месяц, и нам пришлось выплачивать ему моральную компенсацию.

- Корф, ну этот, который на меня упал, он не за деньгами пришел, а за моей душой.

- Этот попугаелюб? Зоофил поганый? Ведьма я, нет ты подумай, а? Я его по горбу клюшкой знаешь как огрела, в себя придет не скоро. Подожди,  почему этот идиот мажористый что – то у тебя отобрать должен? Кто она такой, я ему такой хепинейшен устрою, ссаться по углам будет и плакать как девочка. Эка тебя без животного белка то развезло. Але,