Искатель. 1988. Выпуск №3 - Журнал «Искатель»

— Нет, господин полковник. Австриец, из Миттервилля. Мой сын… мой мальчик в Шеннбруне, в дворцовой охране, а я… — комендант едва не плакал.

— Вы еще увидите своего сына! На войне выживают те, кого ждут, — добродушно сказал Куперен. Он с удовольствием ощутил, как по его телу разливается приятное тепло.

Но вот с городской площади донесся тревожный голос трубы. В ту же минуту в комнату влетел сержант из дозора:

— Господин комендант, у города русские!..

…Лошади, яростно понукаемые конвоирами, выбивались из сил под тяжестью груженых подвод. Обогнав обоз, растянувшийся на четверть мили, Куперен проскакал по ветхому деревянному мосту, перекинутому через глубокий оборонительный ров, и соскочил с лошади у ворот Несвижской крепости. Внутри возвышался великолепный по красоте дворец, выстроенный более трехсот лет тому назад польскими магнатами Радзивиллами, выбравшими местом своей резиденции город Несвиж.

— Именем императора!.. — рявкнул Куперен, и после некоторого молчания кованая калитка отворилась…

— Какого черта!.. — только и успел произнести тщедушный поручик, у которого при одном взгляде на свирепое лицо Куперена пропал дар речи.

— Где ваш командир? — грозно спросил Куперен, переступая порог калитки.

— Месье, мне приказано… господин полковник в казарме…

Минуту спустя навстречу Куперену выскочил заспанный полковник Шеридан, командир того самого обоза, что был отправлен Наполеоном в Валевицы.

Куперен словно бы не замечал, что разговаривает с офицером, равным ему по чину:

— Теперь, полковник, ваши солдаты будут подчиняться мне! Вот-вот в городе появятся русские. Его величество надеялся на вас, а вы не спешите исполнить его приказ, безмятежно отдыхая в крепости. Вы, верно, полагаете, что наш император остался зимовать в Москве? Спешу огорчить вас: он, по-видимому, уже в Смоленске!

Обескураженный неожиданным известием, Шеридан начал лихорадочно застегивать мундир.

— Что делать? Это так невероятно…

Тем временем до слуха офицеров донеслись орудийные залпы. Лицо Куперена стало мрачным.

— Они уже в городе! Прикажите разобрать мост и выставьте как можно больше солдат на башнях. Если силы русских велики — бежать бессмысленно. Где ваши повозки?

— Господин полковник, они в смежном дворике, а лошади в подземной конюшне.

— Хорошо! Все тридцать фур, что прибыли со мной, поставьте на площади перед дворцом. Есть ли здесь кто-либо из хозяев крепости?

— В данный момент, господин полковник, за хозяина — комендант…

— Пусть явится ко мне тотчас!

В отсутствие владельцев Несвижского дворца Радзивиллов всю власть в нем осуществлял комендант крепости Бургельский. Слушая теперь свалившегося на его голову, как с небес, Куперена, он еле сдерживал возмущение — француз вел себя в высшей степени надменно:

— В данных обстоятельствах, господин комендант, мои приказания для вас — закон! Возможно, скоро здесь будут русские. Но — клянусь честью! — они ворвутся в крепость лишь в том случае, если в живых не останется ни одного из моих солдат!

Быстро обойдя территорию крепости, Куперен нашел фуры с подарками императора, предназначавшимися пани Валевской. Затем приказал коменданту проводить его во дворец, еще надеясь на какое-то чудо, которое может спасти от русских злополучные трофеи Наполеона…

Ружейная пальба, разрывы гранат, крики «ура!» — все это внезапно нарушило тишину дворцового парадного зала. Куперен подбежал к окну…

Положение осажденных в крепости французов было безвыходным. Подступившая к ней русская кавалерия в ожидании саперов обстреливала дворец из легкого стрелкового оружия. Между тем Бургельский понял, что прибывший вместе с грозным французом груз имеет исключительную ценность. Иначе зачем весь этот переполох?

Несмотря на опасность, Куперен был внешне спокоен.

— Господин Бургельский, я могу лишь сожалеть, что пути наши пересеклись так неожиданно. Я не имел намерения стать причиной ваших несчастий. Но я солдат и не могу не выполнить возложенного на меня приказа. Русские ворвутся сюда не раньше, чем я буду мертв!

— Прекрасно понимаю вас, господин полковник… Но чем я могу вам помочь? Наш дворец… добро… Оно нажито веками. Что скажет пан Доминик?! Он ушел на Москву вместе с вашим императором. Боже благословенный, каково ему там сейчас! — Бургельский заломил в отчаянии руки. — Пан полковник, я решился… у меня нет иного выхода… — Комендант перешел на шепот. — Да, пан полковник, этот час настал. Я открою вам тайну, которую знали только двое: мой старый хозяин и я. Умирая, старый пан завещал мне ее как святыню. О, это жуткая история! Когда-то Несвиж был сущей Меккой для иезуитов…

Похоже, комендант испугался, что сказал лишнее, и поспешил увести разговор в сторону.

— Какой беспечностью с моей стороны было впустить в крепость пана Шеридана! Кто мог знать, что враг рядом? Пан полковник, ваш обоз…

— Этот обоз, Бургельский, принадлежит императору Франции!

— Тем более, пан полковник, тем более… Нам надо спешить! Если русские взломают ворота, будет поздно…

Бургельский сбросил с плеч кашемировый халат и решительно направился к стоявшему в парадном зале камину. Под его карнизом в зверином оскале застыли две бронзовые львиные морды. В зубах у них были бронзовые же кольца. На глазах у удивленного полковника Бургельский повернул одно за другим оба кольца… Верхняя часть камина стала отделяться от стены, в то время как нижняя медленно уходила под пол. Из отверстия на Куперена повеяло сыростью и холодом. Сняв со стены факел, Бургельский зажег его и пригласил полковника следовать за собой в подземелье…

Оно заканчивалось просторным помещением. Справа Куперен заметил окованную свинцовыми полосами задвижку.

— Это старый люк, пан полковник, — пояснил комендант. — В прежние времена подвал сообщался с улицей… Туннель выходил на поверхность в том месте, где сейчас находится каскад прудов.

— Значит, хода отсюда наружу нет?

— Нет, пан полковник.

— Зачем тогда было устраивать этот лаз?

— В прошлом он не раз выручал жителей крепости… Позже кому-то пришла мысль соорудить за крепостным валом пруды, как это стало модным в русских усадьбах. Пришлось сделать плотину на Уше, а здесь поставить заслонку, чтобы вода не затопила подвал. Но заслонку можно поднять…

— Где же лебедка?

— Мы прошли мимо нее. Это двумя маршами выше…

— Прекрасно, Бургельский! Будьте уверены: император не оставит вас без милости, когда узнает, каким чудом нам удалось спасти его груз. А где хозяйка дворца? Разве ее тоже нет?

— Пани с паненкой в Берлине… Они гостят у пана Антония — брата моего хозяина. О, он очень талантливый человек! Вы, может быть, слышали, что сам великий Гёте поручил ему писать музыку к «Фаусту»?

— Я рад, Бургельский, что вы служите таким достойным господам. Однако время не терпит! Надо перенести в подземелье все вещи с повозок, которые стоят на площади. Я думаю, ваша прислуга справится с этой задачей не хуже моих солдат?

— Ни в коем случае, пан полковник! Никто, кроме нас с вами, не должен знать тайну подземелья.

Куперен резко схватил коменданта за плечо.

— Вы, верно, забыли, что солдаты великой Франции предпочитают умирать в честном бою… Я не хуже вас понимаю, что живых свидетелей нашей тайны быть не может. И все же мои люди умрут за императора на крепостных стенах! Пан Бургельские, ваши слуги — истые католики, не так ли? Чем скорее они свидятся с богом, тем быстрее исполнится для них желанная благодать. Я уверен, всевышний воздаст им по заслугам!

Вскоре челядь пана Доминика начала перетаскивать в подземелье ящики с награбленными в Москве трофеями. По приказу Куперена щели в ящиках и бочках заливали воском. Для эта цели расплавили и пустили в дело стоявшие в зале восковые фигуры польских вельмож и королей. Бургельский распорядился также перенести в подземелье наиболее ценное имущество пана Доминика. В том числе серебряные фигуры апостолов…

Сильнейший взрыв потряс стены крепости. В окнах дворца лопались стекла, на ореховый паркет сыпалась с потолка лепнина. Выстрелы звучали совсем рядом: русские солдаты проникли во внутренние покои дворца. В воздухе висели пыль и дым. Один за другим падали сраженные пулями французы…

Эхо взрыва донеслось до слуха коменданта.

— Пан полковник, они уже здесь…

— Спокойно, Бургельский! Велите вашим слугам спуститься в подземелье. Я буду у решетки… Как только они окажутся по другую ее сторону, я закрою дверь.

Несчастные слуги исполнили приказ коменданта, полагая, что тем самым обретают в подземелье спасительное укрытие от русских солдат. Тем временем с помощью лебедки Куперен поднял задвижку… Вода хлынула в подвал, одну за другой накрывая ступени каменной лестницы. Все еще слышны были крики тонущих, когда в подземелье стало вдруг темно.