Рейтинговые книги
Читем онлайн Повести и рассказы - Владимир Дудинцев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 19 20 21 22 23 24 25 26 27 ... 51

После обеденного перерыва по цеху прошел Петр Филиппович. Мельком взглянул на валы и сразу же вышел. Красного, напыженного Газукина и Федю он будто и не заметил.

Затем появились Антонина Сергеевна и Фаворов. Антонина Сергеевна штангенциркулем измерила все выступы и уступы на каждом валу. Фаворов передвигался вслед за нею, бархатисто напевая, глядя ей в затылок. Покончив со всеми измерениями, Антонина Сергеевна выпрямилась и просияла: перед нею давно уже стоял Васька.

— Так это вы придумали?

— Вот, вместе с ним, — сказал Васька, обошел вокруг станка и оперся о плечо Федора.

— Ты что? — Федор хотел оттолкнуть его, но увидел, что Антонина Сергеевна любуется их нежным содружеством, подобрел лицом, покраснел и неловко кивнул ей: — Антонина Сергеевна, я совсем здесь ни при чем!

— Врет! Он больше всех думал! — Газукин еще крепче сжал плечо Федора. Это была его очередная шутка. Он наслаждался муками Федора, его протестующими, злыми судорогами. — Он у нас скромный! — Газукин осклабился. — Его понять надо. Царев вот не понял… Подкидыш, говорит…

Федор опустил глаза. Кровь прилила к его ушам. Он больше ничего не слышал и очнулся лишь после того, как увидел, будто во сне, совсем рядом удивленные глаза Антонины Сергеевны, переполненные ласкающей темнотой. Она что-то говорила ему.

— Я еще раз говорю, что никакого участия… — начал он, потупясь.

— Да, — сказал Фаворов. — Это они вдвоем: Газукин и Гусаров, — И, став к Феде спиной, закрыл Антонину Сергеевну, но девушка бесцеремонно отодвинула его в сторону.

— А я тоже, как Царев. Не понимала вас. Представляла вас совсем другим!

— Это человек с характером, — сказал Фаворов и опять закрыл Антонину Сергеевну своей красиво очерченной спиной. На этот раз Антонина Сергеевна ее не отстранила. Медленно удаляясь, они заговорили о валах и о подаче материала к «улиткам» шаровых мельниц.

Для всех, кроме Феди, этот разговор остался незаметной, мелкой паузой. Но для Федора каждое слово здесь было полно значения. Опять он предстал перед Антониной Сергеевной не самим собой: его хвалили за чужие подвиги.

«Что же сделать? — подумал он. — Что?» Он и здесь, на механическом заводе, уже несколько дней подряд точил болванки для болтов и до такой степени набил руку, что мог делать одновременно две вещи: точить болт и оборудовать сцену для драмкружка. Поворачивая рукоятку суппорта, Федя видел перед собой эту сцену. В его мечтах она была уже готова. Занавес открывался бесшумно, в глубине висели темные полотнища, а в зале стояли уже не лавки, а лакированные стулья, ряд за рядом, понижаясь к сцене. Зрители невольно ускоряли шаг, направляясь по покатому проходу к первым рядам. Мысль о таком зале часто приходила Феде в голову, когда, возвращаясь с работы, он спускался по склону к поселку. И Федя вместе со зрителями ускорял шаг.

Между прочим, артистов на руднике оказалось много. На первый сбор драмкружка пришли начальник химической лаборатории Степчиков, ребята с электростанции, Антонина Сергеевна и три молодых инженера, в том числе Фаворов, который явился в новом костюме, разложив на пиджаке по-летнему воротник сорочки. Распахнув пальто, чтобы было видно этот воротник, Фаворов сел поодаль — он забежал сюда будто бы из любопытства. Пришли еще взрывники, машинист экскаватора, несколько продавщиц и вся бухгалтерия. Среди продавщиц была и полная красавица Уляша, похожая на украинку, и поэтому в самом темном углу зала мерцали сумрачные глаза Газукина, про которого Уляша, громко и счастливо хохоча, говорила: «Мой разводящий».

Федя показал пьесы, и почти без споров кружок решил ставить «Недоросля». Когда Федор в тишине стал читать эту пьесу, в первом же действии у него за спиной вырос начальник лаборатории Степчиков и стал странным образом двоить чтение, шевеля губами и изображая жестом и в лице то Митрофанушку, то Простакову.

— Может, вы хотите почитать? — спросил Федя.

Степчиков сразу согласился и дрожащей рукой потянул к себе книжку.

— У Фонвизина особенный язык. Эпоха! — сказал он смущенно. Начал усаживаться, пригладил виски.

Все вежливо улыбались. Но начальник лаборатории, к удивлению Феди, заговорил громко, отчетливо, с особенными театральными интонациями. Прервав чтение, он коснулся рукой Фединого плеча.

— Отобрал я у вас инициативу? Не обижайтесь. Если б было такое звание — народный артист самодеятельного театра, то мне бы первому присвоили. Я уже тридцать с лишним годов в артистах хожу. В Москве выступал.

Когда началось распределение ролей, слесари и экскаваторщики сели попрямее и гордо поставили головы — первые герои! А девушки потупили глаза и стали как одна похожими на Софью. Поглаживая небритую, мерцающую сединой щеку, внимательно посмотрев на каждого, Степчиков дал четырнадцати счастливцам новые имена. Антонина Сергеевна стала Софьей. Пятнадцатая роль — портного Тришки — досталась Феде. Но при этом сильно покраснел бурильщик Леонов, и Федя сразу же предложил свою роль ему.

И Степчиков — он к этому времени уже стал Андреем Романовичем — шепнул Феде:

— Правильно делаете. Я тоже себе роли не взял, удержался. Ветеранов и так от сцены не отгонишь. А молодежь надо закреплять. Видите — рвутся. Два года варились в собственном соку — могут обидеться, если не дашь.

Начались репетиции. Каждую субботу, под вечер, Андрей Романович задергивал шторы на окнах красного уголка, запирал дверь барака стулом и, громко захлопав в ладоши, строго пресекая шутки и смешки, начинал работу. На помосте, там, где должна быть сцена, бушевала госпожа Простакова и стоял оглоблей Митрофан. Андрей Романович из глубины полутемного зала, захлопав в ладоши, то и дело каркающим голосом горько выговаривал:

— Уляша, голубчик! Голосу, голосу твоего не слышу! Ты здесь матушка-помещица! Вежливость для покупателей оставь, поняла? Все сначала!

Вокруг барака толпились рабочие, заглядывали в окна. На репетициях разрешалось присутствовать только председателю профкома Середе и секретарю комитета комсомола Володе Цветкову. Оба они сидели обычно в глубине зала, одинаково закинув ногу за ногу. В другом углу зала, около натопленной печки, каждый раз собирался кружок молодых инженеров, которые хоть и не получили ролей, но приходили на занятия аккуратно, чтобы молча погрызть в тепле кедровые орешки, иногда поспорить и, конечно, посмотреть на Антонину Сергеевну. С того момента, как она стала Софьей, у нее почему-то появилось множество поклонников. Бросая на сцену короткие взгляды, они шуршали ватманом и приглушенно толковали о том, с какой стороны надо вскрывать пласт фосфорита, или о деревянных щитах, о том, что в мокрых забоях давно уже пора подкладывать под гусеницы деревянные щиты.

Однажды, в конце декабря, они собрались вот так же в дальнем углу около печи, грызя орешки, изредка обмениваясь тихим словом. Неподалеку от них Федя за своим столом составлял расписание киносеансов на три месяца.

— В Москве сейчас еще день, — задумчиво сказал кто-то у печи.

— В институте к сессии готовятся, — отозвался другой инженер со звонким студенческим голосом. — Я всегда в Ленинской библиотеке занимался. А ты?

— Я тоже. Ты не у Писаревского был по петрографии? Вот гонял на зачетах!

— Золотое детство! — засмеялся низкий бас. — Я один раз биотит ему забыл назвать в диорите. Просто сказал — слюда. Прогнал! Второй раз брякнул ему, что габбро — кислая порода. Опять прогнал! Три раза зачет сдавал!

— Эй, друзья! Нельзя ли поближе к действительности? Фаворов, ты когда карты вернешь? Унес, а мы вчера пульку сыграть хотели. Весь вечер из-за тебя пропал.

— Книги, книги читать надо, молодой человек, — сказал Фаворов.

— Да, да, романы. Где их возьмешь?

— А ты напиши. А то азартные игры! Напитки!

— Вот он говорит, — сказала Антонина Сергеевна вполголоса, и все, как по команде, повернули головы, посмотрели на Федора. — Он говорит, что скоро у нас клуб настоящий будет. И еще: будет техническая библиотека…

— А простая библиотека будет? — спросил Фаворов. — Эй, завклуб, правда, что твой Середа все журналы домой конфискует? Слушай-ка, а ты бы у него забрал!

Федор покраснел и опустил голову ниже к столу. В голосе Фаворова он услышал легкую насмешку, но уйти от нее не мог — Фаворов был прав.

— Года через три все будет — и библиотека и клуб, — со вздохом сказал кто-то у печи. — Когда Медведев вторую очередь достроит.

— А раньше? — спросила Антонина Сергеевна. — Почему раньше нельзя?

— Медведев признает только объекты. Его пробовали уже подбить на это дело. По плану Дом культуры должен строиться одновременно с жилыми домами, так я слышал. Намекнули ему на это. Ни в какую!

— Стена…

— Удивительно, как это могут…

1 ... 19 20 21 22 23 24 25 26 27 ... 51
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Повести и рассказы - Владимир Дудинцев бесплатно.
Похожие на Повести и рассказы - Владимир Дудинцев книги

Оставить комментарий