Его новенькая - Наталья Семенова

рассказала, – поджимает женщина губы. – Ясно.

– Расскажите вы, – горячо предлагаю я.

– Боюсь, я знаю не больше твоего. Как мисс Лейн себя чувствует?

– Её избили.

– Да. Хорошо, я справлюсь сама, Ани, можешь меня не провожать.

– Но…

– Ан-ни.

На втором этаже мы встречаемся с Никлаусом, он подходит ко мне и останавливается рядом.

– Ваш приятель? – хмыкает врач и без остановки направляется дальше.

– Мисс Лейн избивают не в первый раз! – горячо шепчу я Никлаусу и кое-что вспоминаю.

– Что не помешает ей избавится от глупой квартирантки, – печально замечает Ник. – Её слова на появление постороннего в доме.

– Кого она может с таким рвением прикрывать? – смотрю я на него. – Даже несмотря на то, что он её избивает!

– Наверное, того, кто ей, вопреки всему, дорог.

Знакомое чувство…

Я передёргиваю плечами и захожу в свою комнату. Закрываю чемодан, задвигаю его под кровать, толкаю обратно ящики тумбочек и подхожу к вешалке с одеждой. Склоняюсь за кофтой и, распрямившись, смотрю в одну точку на стене.

– Кому мы делаем лучше, не прекращая бороться за тех, кому наплевать и на тебя, и на себя, да и на жизнь в целом? – глухо спрашиваю я в пространство.

– За кого тебе пришлось бороться, Ан-ни? – Никлаус смотрит на меня, отрывая взгляд от цветов. – Ты говоришь о своей матери?

Он стоит посреди комнаты, руки засунуты в передние карманы джинсов.

Я нервно киваю, отворачиваюсь, чтобы не показывать слёз, снимаю вешалку и одеваю на неё кофту:

– Точно не себе – вот ответ на мой вопрос.

Ник подходит ближе, касается грудью моей спины, сжимает пальцами мои плечи и тихо спрашивает:

– Что с тобой произошло, Ан-ни? Расскажешь?

Я часто киваю, пытаясь сдержать слёзы, разворачиваюсь к Никлаусу и прижимаюсь к его груди щекой и руками, стискивая в пальцах его футболку. Признаюсь шёпотом:

– И всё равно я по ней скучаю…

– Кхм, – доносится от входа в комнату учтивый кашель. – Войду?

Я отстраняюсь от Никлауса, пальцами стираю слёзы с щёк и хрипло соглашаюсь:

– Конечно, Хьюго. Сядем на диван. Что говорит мисс Лейн?

– Точнее будет: что она кричит, – горько усмехается он, опускаясь в кресло напротив дивана. – Итак, Анна. Мисс Лейн напрочь отказывается обращаться в полицию. Ей всё равно, что пропали вещи, потому что это её вещи, и она вольна давать их кому вздумает. Что касается тебя – готова возместить ущерб. – Хьюго молчит минуту и выдыхает: – В общем, я бессилен. Но есть вариант, если ты сама напишешь заявление о пропаже вещей. Тогда ей придётся ответить на вопросы полиции.

Я задумываюсь, надкусывая губы, а Хьюго продолжает:

– Ты познакомилась с её родственниками или друзьями? Она сама говорила что-нибудь о них?

– У неё есть сын, но я никогда его не видела. Даже на фото…

– Уже что-то. Имя случайно не знаешь?

– Нет, – выдыхаю я и поднимаю глаза на Хьюго: – Я не буду писать заявление.

Он вновь молчит, не сводя с меня пристального взгляда, затем кивает:

– Моё предложение в силе: я могу покопаться в досье старушки.

– Я работаю в кафе на 18-й почти три месяца, мисс Лейн приходит туда каждый день. За всё это время она отсутствовала два раза: в начале августа и сентября. Этот кто-то наведывается к ней каждый месяц, как по расписанию. И я должна выяснить кто это, чтобы остановить его.

Глава 11. Призраки прошлого

Хьюго нужно вернуться к работе, потому мы с Никлаусом спускаемся его проводить. Он обещает позвонить, как только что-то выяснит. Он выглядит чересчур сосредоточенным (или печальным?), выходит за дверь.

Я чувствую на себе тяжёлый взгляд Никлауса и разворачиваюсь к нему лицом. Он хмурится:

– И как ты планируешь останавливать кого бы то ни было, Ан-ни?

Я поджимаю губы и скрещиваю руки на груди. Напряжённость между нами, которая теперь чувствуется острее, вспыхнула ещё тогда, когда я объявила о своём решении.

– Как придётся, – отвожу я взгляд.

– Кем ты себя мнишь? – спрашивает он сквозь зубы. – Что ты вообще сможешь сделать?

– Не сидеть, сложа руки, вот что!

– Ан-ни… – рычит Ник, но тут же замолкает, услышав шаги на лестнице.

Мы оба смотрим в сторону доктора, которая выглядит абсолютно равнодушной. Она равняется с нами, мерит меня нечитаемым взглядом и говорит:

– Я обработала раны мисс Лейн, дала ей обезболивающего и снотворного. Переломов, слава Богу, нет. Но есть ушибы, я оставила ей специальную мазь. Навещу её завтра, после обеда. На сегодня всё. И Ани… мисс Лейн хочет видеть тебя прямо сейчас, у тебя есть минут пятнадцать перед тем, как она уснёт.

– Спасибо, миссис Мейзел, – пропускаю я её к двери и смотрю на Никлауса: – Ты… и тебе спасибо, Никлаус.

Я стремительно направляюсь к лестнице, запрещая себе думать о том останется ли Никлаус здесь или уйдёт вслед за врачом.

Перепрыгивая ступени, я уже совсем скоро оказываюсь на площадке третьего этажа и замираю перед тремя одинаковыми дверьми. Дергаю ручку той, которая точно не ведёт в ванную комнату, но она оказывается заперта, потому я без сомнений открываю другую.

Мисс Лейн полусидит в своей кровати, расположенной прямо у окна изголовьем к нему, утопая в воздушном на взгляд одеяле белоснежного оттенка. Изящная обстановка спальни копирует строгость и обилие дерева гостиной. Над старомодным комодом висит плакат солнечной системы, выделяясь среди прочего.

– Ты вынудила меня подумать о том, что тебе не место в моём доме, – ворчливо замечает женщина.

– Я вынудила, мисс Лейн? – сужаю я на неё глаза. – Не тот, кто избил вас, и мог угрожать и мне, будь я дома?

Мисс Лейн заметно бледнеет, ссадины на её лице без капли макияжа выделяются сильнее. Она отводит взгляд и тихо говорит:

– У меня есть внуки… Я обязана заботиться о них.

– Как это связано? Расскажите! – требую я.