Хозяин форта. Возвращение викинга - Джеймс Нельсон

За все две недели, что они провели в Вик-Ло, они ни разу не видели, чтобы лодки плавали в темноте.

— Ступай, разбуди остальных, — велел Торгрим. — Пусть берут оружие и идут сюда, ко мне. И скажи Харальду, пусть захватит мой щит.

Старри колебался всего секунду, не желая покидать то место, где могло развернуться сражение, но Торгрим добавил:

— У нас есть несколько минут, пока они причалят, и мы не знаем, куда они направляются.

Старри кивнул и исчез в темноте.

Торгрим продолжал вглядываться в воду справа от себя, медленно двигаясь вдоль берега вверх по течению — туда, где были пришвартованы четыре драккара. Прилив еще не наступил, а это означало, что их кили на несколько сантиметров увязли в иле. Что бы ни случилось, Торгрим надеялся, что корабль спускать на воду не придется, поскольку в предстоящие двенадцать часов сделать это все равно не удастся.

Он остановился, застыл неподвижно, пытаясь отдышаться. Взгляд его скользил в темноте, Ночной Волк весь превратился в слух, но минуту спустя вынужден был признать, что не слышит ни звука, а с этого места ему вообще ничего не видно. Где-то у себя за спиной он уловил некий хруст и понял, что Старри добрался до Западного Агдера и поднял тревогу. Если в темноте притаились люди и собираются напасть, им следовало поспешить, пока время не упущено.

И тут они появились. Торгрим увидел вспышку света и на секунду даже не понял, что это, но потом осознал, что это зажгли факел — скорее всего, от тлеющих на дне лодки углей. Пламя зашипело, тряпичный конец факела ярко вспыхнул, озарив все вокруг. Теперь Торгрим смог разглядеть лодку, одну из тех, на которых плавали ирландцы, — они называли их куррахами. На веслах сидели шестеро гребцов, остальные разместились на банках, на носу стоял человек с факелом.

Торгрим двинулся поближе к нему, но куррах все еще находился метрах в шестидесяти от берега. Пока что было непонятно, куда направляется лодка и где эти люди намерены причалить.

«Что, ради всех богов, ты будешь делать?» — спрашивал себя Торгрим. Броситься на нежданных гостей? Они со Старри и Харальдом втроем сумели бы справиться со всеми.

И тут возникла новая вспышка, разгорелся еще один факел, потом еще один, и еще, и тогда Торгрим понял, что лодка тут не одна. Он увидел по меньшей мере четыре курра-ха. Потом пять. Шесть. И это только те, где на носу зажгли факелы, а сколько еще притаилось под покровом тьмы, он сказать не мог.

Он услышал за спиной шаги, негромкий топот множества ног, и рядом с ним появились Старри, Харальд и остальные. Харальд держал свой щит вместе со щитом и шлемом отца. Он протянул доспехи Торгриму. Орнольф тоже пришел и стал протискиваться между прочими, пока не оказался рядом с Торгримом.

— О великий Один, кто это такие? — взревел Орнольф. — Почему меня разбудили? Клянусь богами, если бы они оторвали меня от рабыни, я бы душу из них вынул! Куда они плывут?

И как только Орнольф задал свой вопрос, Торгрим узнал ответ.

— К драккарам. Они приплыли, чтобы сжечь корабли, — ответил он.

Ведущая лодка повернула левым бортом, направившись к берегу метрах в тридцати вверх по течению.

— За мной!

Он протиснулся мимо Орнольфа и побежал вверх по кромке реки, туда, где на травянистом берегу лежал драккар. То были чужие корабли, но сейчас это не имело значения. Ирландцы приплыли, чтобы сжечь драккары норманнов, а этого нельзя было допустить.

Куррахи разделились и, словно тлеющие угли, поплыли в разных направлениях, чтобы одновременно напасть на все четыре корабля. Торгрим остановился на берегу, как можно ближе к носу первого корабля — драккара Гримарра «Крыло Орла». Со стороны реки первый куррах как раз добрался до его кормы, сидевшие в лодке ирландцы уже карабкались через борт. Угасающий факел осветил палубу, хищную голову кричащего орла на верхушке изогнутого носа.

— Вы, парни! — Торгрим махнул группе воинов слева от себя. — Ступайте кдвум дальним кораблям! Не позвольте этим сволочам сжечь драккары, оттесните их! А вы, — он кивнул второй группе, — идите к тому, что посередине. Остальные — за мной!

Команда «Скитальца» состояла менее чем из шестидесяти человек, то есть каждый драккар могли защитить всего человек пятнадцать, а сколько тут было ирландцев, Торгрим не знал. Но если датчане еще не вскочили по тревоге, все равно они скоро будут здесь, и тогда норманны численностью превзойдут ирландцев. Торгрим был уверен, что последних просто не может быть больше, чем его воинов, дружинников Гримарра и людей Берси. Но даже если численное превосходство окажется на стороне ирландцев, норманнов им не победить.

«Скиталец»… О нем думал Торгрим, входя в реку, вода хлынула ему на обувь, облегающие штаны стали по колено мокрыми. Ему приходилось присматривать и за собственным кораблем. Он не заметил, чтобы ирландцы плыли к его драккару, но если его «Скитальцу» будет угрожать опасность, он тут же бросит корабли датчан и прикажет своим поступить так же. До кораблей Гримарра ему особого дела не было.

Торгрим перебросил щит через борт «Крыла Орла», ухватился за него двумя руками, подтянулся и перелез. Спрыгнул на палубу, обернулся, встал лицом к корме, на ходу вытаскивая Железный Зуб, приготовившись отбить атаку, но рядом никого не было. Ирландцы карабкались через борт на корме и пока его не замечали. Торгрим понял, что свет факелов мешал им видеть в темноте. На борт корабля запрыгнул еще один воин Торгрима, потом еще один, и еще. Торгрим прикрылся щитом, и тут его заметили ирландцы. Он услышал, как раздались крики на их странном языке, в свете факелов он разглядел, как ночные гости повернулись в сторону носа, указывая на него руками и оружием. У них были щиты, топоры и мечи. Торгрим был поражен.

Тот, кто задумал это нападение, хорошо подготовился. Пусть корабли и сделаны из дерева, поджечь их будет непросто, а тем более сделать так, чтобы пламя охватило драккары целиком и спасти их стало невозможно. Глупцы или трусы просто швырнули бы факелы на борт и сбежали — и ничего не добились бы. Даже если бы на корабле никого не оказалось, факелы, скорее всего, просто сгорели бы, не успев поджечь дерево.

Но эти люди прибыли в большом количестве и с оружием в руках, а это говорило Торгриму о том, что они намерены оставаться на борту и сражаться до тех пор, пока не удостоверятся, что от драккаров остались одни обгорелые и обвалившиеся останки. Вероятно, они надеялись выиграть немного времени, пока их обнаружат.

Торгрим протиснулся между своими воинами, которые уже стояли на палубе, и поспешил на корму. Там находилось по меньшей мере человек двадцать ирландцев, и Торгрим догадался, что куррахов было больше, чем горевших факелов. Когда Торгрим бросился в атаку, ирландцы встали живым щитом поперек корабля. Теперь они держали оборону — пусть норманны нападают. Им оставалось только сдерживать натиск Торгрима и его людей достаточно долго, чтобы успеть поджечь корабль, а потом они смогут отступить.

Команда «Скитальца» двинулась вперед от основания мачты, и в этот миг один из ирландцев с факелом в руках сделал именно то, чего Торгрим и ожидал, так поступил бы и он сам: поджег парус, принайтованный к длинному рею, идущему вдоль корабля.

Сперва парус играл с огнем, как будто думая, стоит ли загораться. Потом решился, уступил, пламя побежало по промасленной шерстяной ткани, и всего в нескольких метрах у них над головами появилось искрящееся пятно света. Дружинники Торгрима инстинктивно отскочили от пылающего паруса, бросившись на корму.

Торгрим, замахнувшись Железным Зубом, с криком ударил по живому щиту ирландцев. Теперь палуба была хорошо освещена, и он видел на лицах ирландцев разные выражения: страх, решимость, ярость, которая обуяла и самого Торгрима. Он вновь ударил мечом и наткнулся на выставленные щиты. Торгрим убрал меч, попытался ударить снизу, но опять встретил щит. Краем глаза он заметил, как ему самому на голову опускается клинок, и прикрылся от удара собственным щитом.

На них летели клочья горящего паруса — огненный дождь. Торгрим увидел, как один клочок упал ирландцу на голую руку, как тот отдернул ее. Торгрим нанес удар и почувствовал, как Железный Зуб наткнулся на что-то твердое, но на что именно, сказать не мог. Огненные клочья стали падать чаще, пока огонь пожирал парус и рей, над головами раздавались треск и щелканье. Торгриму хотелось повернуться и посмотреть, как далеко добралось пламя, но он и его воины продолжали сражаться с неподдающейся стеной щитов, нанося резкие удары, отражая выпады противника. Отвернувшись даже на секунду, он наверняка бы погиб.

За этим живым щитом возле румпеля другие ирландцы, похоже, складывали горючие материалы и пучки соломы. Очередной заранее продуманный шаг. Если они подпалят солому и та займется, сгорит весь нос корабля. Торгрим закричал и с удвоенной силой принялся рубить живой щит. Но ирландцы крепко держали оборону. Не атаковали, а просто стояли, подняв вверх щиты и мечи, чтобы отражать удары. Воины Торгрима сгрудились вокруг них, но, ограниченные пространством корабля, продвинуться дальше не могли.