Полковник Сун - Кингсли Эмис

- К тому же, - добавил Бонд, - если твои учителя по- прежнему внушают тебе, что враг номер один - это Соединенные Штаты, то им следовало бы освежить свои теории. В Кремле- то прекрасно отдают отчет в том, что угроза теперь исходит не с Запада, а с Востока. Я полагал, что ты это знаешь.

Ариадна залилась краской. Обдав Бонда полным негодования взглядом, она проговорила все с теми же нотками вызова:

- Что ж, может быть, ты и прав. Не знаю. - Затем, обернувшись к Лицасу, она продолжала. - Но не надо говорить мне об опьяневших от крови коммунистах.

Это звучит, как цитата из... института Линдона Джонсона!

Бонд усмехнулся. Лицас разразился громоподобным хохотом и шлепнул Ариадну по ляжке. На мгновение все трое испытали чувство глубокого взаимопонимания и простого, искрящегося веселья. Но через секунду все прошло. Бонд отпил небольшой глоток узо и продолжил анализ.

- Что меня действительно тревожит, - голос его был тих, - так это неоправданная жестокость, беспощадность... фанатизм, с которыми противник взялся за дело, и это не может не наводить на мысль, что маленькая перестрелка не исчерпывает всей операции, а является лишь прелюдией к чемуто более масштабному. Прикинем реально, как могут развиваться дальнейшие события, не пренебрегая даже крайними вариантами. Пункт первый: Британским интересам нанесен непоправимый ущерб; престиж России поколеблен - ведь она даже не смогла обеспечить безопасность делегатов конференции, которую сама же и организовала; плюс ко всему, грубо нарушен суверенитет Греции. Китайское влияние начинает распространяться на восточное Средиземноморье. Пункт второй: китайцы проникают в арабский мир и в Африку. Домыслить, как выглядит пункт третий, уже не сложно.

Наступила пауза. "Альтаир" все так же размеренно и целеустремленно шел вперед. Лицас вновь наполнил стаканчики.

- Игра, спору нет, идет по- крупному, - сказал он и сел. - Теперь давайте конкретно. Каким образом желтолицые намереваются атаковать? С моря или с суши? Или, может быть, с воздуха? Две- три бомбы, и от острова мокрого места не останется.

- Насчет нападения с воздуха я... - тут Бонд покачал головой. - В этом случае им пришлось бы устроить катастрофу самолета где- нибудь поблизости, а с катастрофами шутить опасно. Нужно каким- то образом эвакуировать пилота - конечно, уничтожить его им ничего не стоит, но как на это посмотрит пилот? Если обрушить самолет на остров, то создается риск, что всё вокруг выгорит до неузнаваемости, и подкинуть ложные улики будет невозможно. Если - в море, то осечка станет еще более вероятной. Наверное, можно продублировать самолет - одна машина атакует, другая терпит аварию, но с таким раскладом риск лишь удесятерится. Нет, мне кажется, вариант нападения с воздуха пока можно отбросить. Теперь суша. Нико, ты хорошо знаком с местностью?

Лицас прищурился и глубоко вздохнул.

- Пытаюсь вспомнить... Эта часть острова довольно- таки запущена. Местами даже никогда не обрабатывалась. Огромные валуны, густой кустарник. Передвигаться сложно, но лучшего укрытия не придумаешь. Если ты не дурак и знаешь свое дело, то можно спрятать хоть целый взвод.

- Что ж, тоже звучит не особенно обнадеживающе, - рассуждал Бонд. Чтобы наделать шуму, простого стрелкового оружия явно недостаточно, требуется кое- что посолиднее. Хоть какая- то артиллерия, если подступы действительно так затруднены, как ты описал.

- Вроде противотанковых гранатометов... как их там, базук?

Бонд снова покачал головой.

- Вряд ли. Максимум, что они могут сделать, так это порвать танку гусеницу. Я думаю... вот если подобраться к окну... Но для этого нужно подойти чертовски близко. Конечно, ядерный заряд решил бы вопрос однозначно, хотя остается проблема его доставки. В целом, нападение с моря я считаю наиболее вероятным. Это все, что мы сейчас можем сказать. А пока нам остается лишь продолжать путь.

Внезапно в голосе Бонда, в его манере держаться произошла какая- то перемена, он как бы сник. Ариадна, встревожившись, посмотрела на него. Бонд действительно похолодел внутри, живо, до ужаса явственно представив себе, как из- за скалы появляется быстроходный катер с похищенным ядерным устройством на борту, обрушивает на остров, где намечено рандеву, смертоносный заряд и на полном ходу удаляется к горизонту. Боже, мир в самом деле содрогнется!

Чтобы скрыть от остальных свое возбуждение. Бонд встал и отошел к дверям, машинально балансируя телом в такт качке. Погода незаметно свежела. На темной поверхности воды появились первые пенистые белые гребни. На берегу мерцала беспорядочная вереница огней какого- то селения, уходившего вверх по склону холма. День еще не совсем угас. На фоне тусклого неба темнели очертания колонн превращенного в руины древнего храма- Этот образ гордой чистоты и одиночества развеял опасения Бонда. Создатели храма и не предполагали, на сколько веков переживут их и их бога эти развалины, ну да и знали бы, все равно не бросили бы своего дела. Наверное, только так и надо - жить, невзирая на обстоятельства, и честно делать свое дело. Подошел Лицас.

- Займемся делом. Предлагаю не тянуть с ужином: поднимается ветер, да и море волнуется.

Он посмотрел на небо, поднялся на несколько ступенек и бросил взгляд из- за палубной надстройки в сторону горизонта.

- Часика через два ветер поднимется до пяти- шести баллов, и наш "Альтаир" изрядно поболтает. Он начинает черпать воду носом только при пятифутовой волне, это единственный недостаток данной конструкции корпуса. Однако, в любом случае, когда тарелка стоит на месте, есть удобнее. А потом ложитесь, я имею в виду тебя и Ариадну. Мы с Янни останемся на вахте. К Враконису мы подойдем не раньше шести часов. Вот только сверю курс и прогноз погоды, а потом посмотрим, что у нас имеется в кладовой.

Когда они остались вдвоем на узкой полосе палубы, Ариадна повернулась и прильнула к Бонду. На ее губах ощущался слабый привкус соли. Стоило Бонду закрыть глаза и прижаться к ее губам сильнее, как его вновь посетило знакомое чувство капитуляции перед другим существом, которое принесло иллюзию постоянства и зыбкую уверенность в том, что именно здесь и именно сейчас настал конец мучительным поискам совершенства. Однако 'знание того, что иллюзия - это всего лишь иллюзия, и что капитуляция эта не может длиться вечно, делало почему- то этот миг только слаще. Бонд отдался чувству до конца. Казалось, что посреди всей этой необъятной черной равнины существуют лишь двое.

Это тоже было иллюзией, причем опасной. В его сознании постоянно пульсировал сигнал тревоги, который предупреждает опытного солдата о не выполненных до конца обязанностях: об оставшихся без охраны, хотя и маловероятных, но возможных подходах, о проверенных, но не перепроверенных жизненно важных узлах снаряжения. Кто мог поручиться за то, что где- то в этой зыбкой равнине, только сейчас казавшейся гарантией одиночества и безопасности, отряд противника - жестокого, умного и хорошо вооруженного не искал его, чтобы схватить или предать смерти?

Поэтому они втроем и начали с того, что разработали более или менее универсальный план защиты и сделали необходимые приготовления. Затем они ужинали маслинами, свежим хлебом, вкусными продолговатыми помидорами, сырым луком и местным сыром "манури", после чего отведали персиков и сладкого винограда без косточек. Пили легкую рецину с острова Мамос и под конец бренди марки "Сотрис", которое Лицас назвал единственным приличным греческим бренди. Бонд вполне удовлетворился двумя маленькими стаканчиками. Бренди было приторным, а этого Бонд не переносил. Однако, чтобы не огорчать Лицаса, он все же отозвался о напитке с похвалой.

В десять часов Лицас встал, потянулся.

- Спокойной вам ночи. Я посплю несколько часиков прямо здесь. Надеюсь до утра вас не сидеть. Если же ото случится, помните - быть тише воды, ниже травы.

Теперь ветер дул со стороны кормы, и "Альтаир" резко подбрасывало то вверх, то вниз. Заниматься любовью на маленьком суденышке, отданном на милость волн, все равно, что совершать полет в какой- то странной субстанции, которая кажется то разряженное, чем воздух, то плотнее, чем вода. В какой- то момент, когда Бонд и Ариадна были уже в экстазе, оба качали парить, как в невесомости, а затем - словно нырнули в неподвижную черную толщу океана.

Бонд лег лицом вниз, обхватив Ариадну за живот, тяжелый сон быстро настиг его. Однако, стоило чьей- то руке коснуться его плеча, как он мгновенно проснулся;

голос, принадлежавший юноше, по- гречески прошептал:

- Kyrios Tzems. Despihis Ariadne. (8). . Катер.

XI СМЕРТЬ НА ВОДЕ

Палуба была погружена со мрак, светилась лишь расположенная на корме рубка, где Лицас дежурил у штурвала. Никаких других огней видно не было. Облака скрывали луну и звезды. Ветер заметно спал, до двух- трех баллов по шкале Бофора. Стараясь не высовываться из- за планшира, Бонд прокрался на корму и укрылся за углом рубки.