Исповедь мачехи - Екатерина Сиванова

С хорошим настроением и с общей кипучей энергией мы успевали за один день переделать кучу дел и затеять что-то новое. Мужчины оставили нас в покое, потому что так было безопаснее.

Как-то утром, во время обычного созвона с мамой, я взахлеб рассказывала ей про свадьбу-платье-жениха, как вдруг она сухим и очень жестким голосом сказала мне:

– Знаешь что, доченька, ты давай-ка оторвись от этих своих развлечений с Алей и займись моими проблемами.

– Что случилось?

– Вот приезжай и посмотри на меня.

– Да я ведь только вчера заходила.

– Зайди надолго, найди время.

– Хорошо. Я сегодня же заеду.

Вечером, пока Маша с Егором были на занятиях в музыкальной школе, я с Иваном приехала к маме. То, что я увидела… Честно говоря, совсем не готова здесь рассказывать об этом. Дело было плохо. Проблемы касались ног. Срочно был нужен врач. Хороший, серьезный врач. Вечер я посвятила поискам. И врача нашла. Но выбита из колеи была здорово.

А позже, когда Андрей уже укачивал Ивана, позвонила Аля. Говорила она «в нос»:

– Привет!

– Привет! Ты простудилась?

– Нет, спасибо, все в порядке. Вы спите?

– Нет, давай поговорим.

– Я с мамой сейчас поговорила. – И Алька расплакалась.

– Да что же такое? Почему ты опять плачешь? Мама здорова?

– Не то слово…

– Ну, так не плачь так, будто кто-то умер. Успокойся. И Колю своего побереги. Он скоро или сбежит от твоих слез, или убьет кого-нибудь.

– Он на работе… Я и не стала бы при нем с мамой разговаривать.

– Ну и умница. Успокаивайся и ложись спать, утро вечера мудренее. Завтра на работу, а ты будешь вся опухшая.

– Кать, мама и слышать ничего не хочет о нашем варианте свадьбы. Она сказала, что вообще не приедет… – Снова в трубке раздались всхлипывания.

– Если ты сейчас не возьмешь себя в руки, я не буду с тобой говорить. Успокойся, пожалуйста. У твоей мамы какие предложения?

– Она говорит, что свадьба должна быть свадьбой: с гостями, столами и всеми традициями, с караваями и так далее…

– Ясно. Мы сейчас, почти ночью, все равно ничего не решим, правда? У тебя дома валерьянка есть?

– Есть… Я как маме сказала, что Коля мне предложение сделал, так и пью ее не переставая…

– Понятно. Значит, завтра купишь себе что-то посерьезней… А ты как думала замуж выходить? Это все непросто. Надо помучиться, попереживать. – И тут я поняла, что Аля начала улыбаться. – Давай-ка ложись спать. Поговорим завтра.

– Спасибо тебе, Катенька! Целую, до завтра.

На следующий день с утра я была занята визитом врача к маме. Доктор, к счастью, был настоящий профессионал своего дела, но его манера общаться совершенно не устраивала маму… Это был какой-то кошмар… Врач сделал уйму назначений, которые надо было выполнять, а значит, все организовать на дому. К этому моменту нашей жизни передвижение мамы из-за тяжелой болезни ног стало весьма затруднительным процессом. Конечно, мы со всем справились. Даже УЗИ на дому сделали. Но надо было каждый день приезжать к маме, чтобы обрабатывать страшные раны на ногах. Во время визита врач пообещал помочь с госпитализацией мамы в стационар. Но для этого надо было с фотографиями ран ехать в больницу. Андрей, видя, что я просто падаю от усталости, взялся все устроить сам. Святой человек…

Я встречала у метро маленьких Машу и Егора, отвозила их на занятия в музыкальную школу, а сама ехала к маме. Иван все это время был в машине.

Случалось, что мне приходилось ездить кругами мимо маминого дома, чтобы мой малыш уснул. Со спящим сыном на руках, буквально на цыпочках, я поднималась к маме, в течение двадцати минут совершала все необходимые манипуляции и бежала вниз, прижимая к себе Ваньку. Я была сосредоточена на выполнении двух задач: помочь маме так быстро, чтобы спящий Иван не успел вспотеть (раздеть означало его разбудить), и сделать все так тихо, чтобы он не проснулся… Я аккуратно усаживала его в кресло, захлопывала двери машины тихо, чтобы не потревожить сон сына, садилась за руль, с помощью лекарства и усилий воли подавляла разыгрывающийся от беготни астматический приступ и на мгновение закрывала глаза… Мне очень нужна была эта, пусть совсем недолгая, передышка.

В один из таких моментов и раздался звонок от Али.

– Привет! – голос дочери был чужим, я сразу это почувствовала.

– Привет! – как можно спокойнее ответила я. – Как дела?

– У нас все в порядке, спасибо. Я звоню сказать тебе, что двенадцатого числа приезжает мама, чтобы покупать со мной платье, туфли и чтобы познакомиться с Татьяной Васильевной. – голос Али был необыкновенно холоден и бесцветен.

– Ну, хорошо, я все поняла.

– Тогда пока…

– Пока.

Это был тот случай, когда земля уходит из-под ног.

Я сидела в машине. Надо было ехать за детьми, а я даже не понимала, как ее завести…

Я ничего не понимала, а перезванивать и мусолить то, о чем мне так конкретно сказали, не хотела.

«Значит, надо принять решение ребенка и промолчать? Что произошло? Что я пропустила? И почему меня так задел Алькин тон?» – такие вопросы самой себе вихрем пронеслись в голове. Как-то сразу стало очень жарко. Ответы я могла найти только в диалоге с Андреем. Но это был явно не телефонный разговор. И мы с Иваном поехали за детками в музыкальную школу.

Когда я увидела в холле школы уже одетых и ждущих меня Машу с Егором, во мне все сжалось: «Какие-то брошенные они у меня… Я все время занята всеми, кроме моих собственных детей… Вот и хорошо, что мама Али займется вопросами, связанными со свадьбой. А у меня и мама в тяжелом состоянии, и трое детей на руках… И муж… Мой бедный муж… Господи! Что же не живется нам как нормальным людям?!.»

Когда вечером я рассказала Андрею о звонке Алевтины, он пришел в ярость:

– Отлично! Это так в духе Марины – не иметь к ситуации никакого отношения, взять и начать все портить.

– Но она мама…

– А где была эта мама все последние годы? Это она, что ли, не спала по ночам, когда Аля где-то околачивалась? Это она носилась с лекарствами к больной дочери? Это она ее одевала, кормила, разговаривала сутки напролет?..

– Андрюш, да пусть они купят это платье… Пусть познакомятся. Им же надо, мамам этим, познакомиться…

– Но Алевтина обсуждала покупку платья с тобой, ты так мечтала об этом!

– Я уверена, что и родная мама Али об этом мечтала… Нет, Андрей, это не мой праздник… Это не моя история.

– Ты себя слышишь? Столько, сколько ты делала все эти годы для Али, ты для наших троих детей, вместе взятых, не сделала…

– Ты прав… Как всегда, во всем прав. Но изменить я не могу ничего. И ты тоже.

– Давай я позвоню Альке и скажу ей, что думаю по этому поводу.

– Ты думаешь, тогда Марина не приедет? – усмехнулась я.

– Ты понимаешь, этот приезд значит, что не будет ничего из того, что решили дети… Ты помнишь, она говорила, что не приедет, пока Николай первый к ней не приедет? Теперь она приезжает сама. Аля до свадьбы просто не доживет. Она сойдет с ума…

– По-моему, она вполне адекватна и уверена в том, что все правильно. Андрей, не я – мама Алевтины. Зачем обманывать себя?..

С тем мы и легли спать. А на следующий день позволили себе уехать в Дом. Камин, треск дров, мы все вместе, вкусный ужин, приготовленный Андреем, – вот истинный отдых для меня.

Я успокаивала себя как могла, пыталась задавить в душе обиду и ревность, но сильней всего было желание уничтожить в себе знание того, что будет дальше. Я знала, чем все это закончится. Просто знала, и всё. Только, к сожалению, не могла остановиться и подождать. Я должна была идти вперед, спасать, жалеть…

Я не спала всю ночь, перебирая в уме всякие истории из нашей с Алей жизни. Много историй. Разных: грустных, смешных, поучительных. Я очень многому училась у Али, у ее возраста.

Это был мой первый опыт мамы такого взрослого ребенка. И не просто ребенка, а девочки, детство которой прошло мимо меня. Зачастую я становилась заложницей своих собственных затей.

Например, начинала рассказывать детям какие-то забавные истории, связанные с их рождением, или как маленький Егор общался с маленькой Машей, и среди всеобщего хохота сталкивалась взглядом с Алей: она так хотела, чтобы и про нее была история… Хорошо, если рядом оказывался Андрей и тут же бросался рассказывать что-то из раннего детства дочери… Но он был лишен по большей части возможности общаться с маленькой Алей: бывшая жена предпочитала жить не с мужем-офицером в гарнизонах, а у мамы в Липецке…

Наступило утро. Я набрала Алин номер.

– Привет! Как дела?

– Замечательно. – Голос у Али был совершенно чужой, с доселе мне незнакомыми нотками хамства.

– Что делаете? – Я просто летела в пропасть отчаяния.

– Вот уже выходим из дома, чтобы маму встречать. Потом приедем, позавтракаем, и мы с ней поедем в свадебный салон…

– Ясно. Мне ты ничего не хочешь сказать?

– Нет, а что случилось?