Твердыня полуночи - Керк Монро

— Опять чудеса в решете, — Конан, завидев среди стволов деревьев непонятное голубоватое свечение, вскочил и толкнул носком сапога завернувшегося в попону Гвая. — Подъем! Очередные гости!

— Чего? — заспанный Гвайнард приподнялся на локте и осоловело осмотрел стоянку. — Митра Всеблагой, да что такого на этот раз случилось?

— Всадники, — шикнул киммериец. — Прислушайся. Или я никогда не слышал перестука лошадиных копыт, или мне мерещится. И фонарь этот странный…

Дальше — как в сказке. То есть, в легенде. В легенде про альбов.

Два всадника, оба, разумеется, на белых конях. Вид — величественный до отвращения. Сбруя и седла богатые, с золотой и серебряной отделкой. На поводьях закреплены непонятные склянки, наполненные светящейся жидкостью — именно их Конан и принял за фонари. На альбах светлая одежда, поверх нее шикарнейшие кольчуги из смахивающего на серебро металла. Голубые плащи, с вышитой восьмилучевой звездой.

— Гм… — кашлянул киммериец. — Гвай, они как — мальчики или девочки? Не разберу по лицам.

— Может, они еще не определились? — вяло пошутил Гвайнард. — Пойдем посмотрим поближе.

И действительно, физиономии обоих гостей Дарвингов никак не отражали их принадлежности к полу, будь он «прекрасным» или «сильным». Да, рожи смазливые, никто не спорит, выражение на лицах эдакое возвышенно-просветленное и чуток высокомерное — по крайней мере на обступивших всадников людей альбы взирали не без видимой брезгливости. Конан отлично их понимал — выглядели подданные Индара ахово, дикари дикарями!

Впрочем, правила вежливости альбам были известны не хуже, чем Конану или Гваю. Спрыгнув с седел они безошибочно определили, кто здесь вождь и представились. Конан заметил по себя, что главный альб все-таки был «мальчиком». Именовали его длинно, так что киммериец с первого раза и не запомнил, но потом выяснилось, что столь пышное наименование простаки-Дарвинги произнести не могут, и альб согласился чтоб его звали совсем коротко — Финарато.

Индар вздохнул, но долг гостеприимства был выше усталости. Гостей пригласили к шатру вождя. Гвай с Конаном встали в сторонке, решив послушать, о чем пойдет речь.

— …Хотя мне и без лишних слов все ясно, — хмыкнул Гвай. — Будут переманивать на свою сторону.

— Тихо, дай послушать…

Гвайнард оказался прав всего лишь наполовину. Говорил Финарато. Второй альб каменно молчал, видимо был всего лишь телохранителем своего господина — это было заметно по более простеньким доспеху и одежде. Финарато, даже не осведомившись о здоровье Индара, его жены и детей и об удаче в охоте, незамедлительно завел разговор с вождем и его ближайшими родственниками о мироустройстве — ни больше ни меньше.

Дарвинги терпеливо слушали. А по мнению Конана альб нес совершеннейшую ахинею, которую было не понять даже цивилизованным людям из Хайбории, не то что Перворожденным людям Индара. Для начала обуянный просветительским пылом Финарато принялся рассказывать о Едином Творце по прозвищу Илу, но моментально встретил непонимание со стороны людей. Он пытался говорить простым языком, однако результаты все одно оставляли желать лучшего.

— В самом начале был только Илу, который жил в чертогах, в которых все было. А потом он решил сотворить…

— То есть как сотворить? — перебил альба Индар. — Что сотворить? У него же там все было!

Данный вопрос немедленно завел повествование в тупик.

— Ладно, сотворил и сотворил, — Гвай, не удержавшись вмешался. — Ты, Финарато, лучше про войну давай. Кто здесь с кем воюет и почему?

До войны дело так и не дошло. Финарато упрямо завел прежнюю песню. Творение, высшие духи, которых можно назвать богами, а лучше «Силами Мира», про музыку сотворения, про внесенный в нее диссонанс и так далее… Дарвинги запутывались все больше. Окончательно бедного Финарато добил вопрос, последовавший после его рассказа о неких волшебных фонарях, которые до появления Солнца и Луны были установлены Силами Мира для освещения здешних земель:

— И тогда, чтобы земля видела божественный свет, Силы поставили на земле два светильника…

— Два — чего? — невинно поинтересовался сын вождя.

— Ну… — альб замялся, подыскивая нужные слова. — Словом, они разожгли два костра.

— Каких костра? — переспросил Индар. — Из чего они их сложили? Ты же сказал, луны и солнца не было. А в темноте деревья не растут, это даже дети знают.

— Отец, зачем такое спрашивать? — совершенно серьезно сказал тут Ладар. — Из кизяка те костры были, правда ведь?..

Конан зажал себе рот ладонью, чтоб не осквернить беседу совершенно ненужным смехом.

Говорили еще долго — киммериец и Гвай замаялись слушать. От Финарато последовали длинные и мутные объяснения о Черном Властелине (тут впервые было упомянуто имя Роты), который что-то там украл у альбов, и альбы обязаны это «что-то» вернуть, прежде победив самого Роту. Уворованные зловредным Всадником Полуночи вещи Финарато называл «Камнями» — стало ясно, что именно они и стали причиной всех здешних раздоров. Если же люди помогут их вернуть, то им клятвенно обещается вечная дружба со стороны альбов.

Тут Индар не выдержал:

— Тю! Убивать друг друга из-за камушков! Ладар, а ну подойди!

Вождь прошептал на ухо сыну несколько слов, тот ненадолго скрылся в темноте и вскоре приволок к костру три увесистых гранитных булыжника.

— Вот, — Индар взял камни и положил их у ног Финарато. — Возьми эти камни взамен. Нам не жалко. Бери.

Альб воздел очи горе и сразу начал плести очередную байку о вечном свете и великой волшебной силе, заключенной в похищенных камнях, однако Индару все это изрядно поднадоело.

— Вечный свет? — переспросил вождь. — Вон посмотри, луна со звездочками светят. А утром солнце взойдет. Зачем вам еще света? Нам, например, хватает. А ночью вообще должно быть темно, чтоб спать можно было. На солнце не особенно поспишь, свет глаза режет.

— Ай да Индар! — сказал киммерийцу Гвай. — Красиво он его уделал! Кажется я понимаю, о чем идет речь. Существует очень старая и мутная легенда о «Трех и Семи». Три и семь магических кристаллов, которые поддерживают бытие мира, не дают ему разрушиться. Они, якобы, были созданы в самые незапамятные времена то ли Ротой, то ли его собратьями-богами и объединялись в единую цепь. Причем каждый из кристаллов отвечал за определенную стихию или расу. Не помню точно…

— Книжек надо было больше читать, — усмехнулся Конан. — Какая нам разница? Тьфу! Оказывается тут все друг друга режут и душат из-за спора о каких-то кристаллах! Всегда говорил, что магия — зло.

Тем временем глубокомысленная беседа окончилась. Финарато мягко, но настоятельно посоветовал Дарвингам идти на Закат, в его земли, где они получат свои уделы, причем совершенно безвозмездно. И уж ни в коем случае людям не следует ходить к прихвостням Владыки Полуночи, где их ожидает смерть и рабство.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});