Закон вне закона - Валерий Гусев

Гребец был явно не мастер, никак не мог одним веслом придать лодке хоть какое-то направленное движение.

- Сейчас я тебе помогу, - пробормотал профессор, спуская курок.

Второе весло тоже осталось без лопасти, перебитое пулей стрелка-литературоведа.

Нервы у бандитов не выдержали, и они, попрыгав за борт, маханули саженками в свои зареченские пенаты.

Остальные, вдохновленные их примером, кто вплавь, кто на изрешеченных, полузатопленных судах начали паническое отступление.

- Вечером зайдите ко мне, в Замок, - сказал я профессору, не рискнув назвать его по фамилии. - С винтовкой.

Он промолчал, собирая с асфальта оставшиеся патроны, но про себя наверняка произнес полюбившийся ему Лялькин девиз: "Вот еще!"

- Прекратить огонь! - последовала команда Майора. И он вдруг добавил, как усталый, но довольный режиссер на съемочной площадке: - Всем спасибо.

По его команде все вмиг вернулись на свои места. Снова стал у моста "Беспощадный", снова заняли свои посты десантники. Бойцы быстро собрали раненых в автобус, вдоль парапета разошлись патрули добровольцев.

Я подошел к грузовику, где строилась Майорова команда.

- Молодцы, ребята, - не удержался я похвалить их.

- Молодцы, - сердито согласился Майор. - Но не все.

- А что такое? - встревожился я.

- Я недоволен вами, Алексей Дмитриевич, - отрезал Майор.

Нахально, при всех. При своих бойцах, при сотрудниках милиции, при Ляльке и при профессоре Кусакине или как его.

- Не понял, - растерялся я. Как малый пацан, застигнутый на чужом огороде.

- Что вы здесь делали? - спросил Майор жестко.

- Как - что? - За неимением слов я подкинул на плече автомат. Если уж он не понимает.

- Вот именно. Вы знаете, что в Горотделе остались только двое, наиболее дисциплинированные? Все бросились за вами в бой. Мне пришлось разделить третий взвод, чтобы направить бойцов для охраны Замка и здания милиции. Из-за этого я потерял время и троих бойцов ранеными. В такую критическую минуту вы по-мальчишески оставили город без власти. А если бы зареченский Гоша оказался немного умней и бросил бы в обход на город часть своих головорезов? - Помолчал. И добавил уже мягче: - Каждый должен заниматься своим делом, Алексей Дмитриевич. Не вы ли это говорите всякий час?

Вот это да! Вот это плюха!

Сниму его с должности командующего. Разжалую в рядовые. Под стражу возьму.

- Вы правы, товарищ Майор, - заодно предала меня и Лялька. - Я пыталась остановить товарища Сергеева, даже за рукав хватала...

Вот врет-то!

- А вы кто такая? - Майор, как собака, склонил голову к плечу.

- Я? - Лялька тоже растерялась. - Я его секретарь, - пролепетала.

- Где ваше рабочее место?

Мудрый Пилипюк прервал эту прилюдную экзекуцию: схватил секретаря в охапку и забросил в кузов грузовика, где ее поймали и спрятали за свои надежные спины успевшие погрузиться бойцы.

Меня он забрасывать не стал. Только шепнул:

- Не журись, полковник. Он всегда после боя такой.

А боец, собравшийся забраться в грузовик, обернулся и тоже "утешил":

- Вообще-то, он прав, товарищ полковник, не дело вам этими играми баловаться. Это наша работа. А ваша - другая.

Грузовик развернулся и пополз в город.

Майор положил руку мне на плечо, улыбнулся:

- Не обижайся, Серый. Я нарочно при всех тебя отчитал. Для твоего же имиджа выговор сделал.

- Ты злишься, что я курить не бросил, завидуешь.

Однако он прав. Нужно привыкать к своему положению и месту. Нельзя стремиться все сделать самому, не получится.

И покушение сегодняшнее - тоже моя промашка.

Я сунул руку в карман за сигаретами, но пожалел Майора. Не то что он, солдафон прямолинейный.

В полдень ко мне зашла Кузнецова, руководитель учрежденной мною секретной Контрольной группы, а официально - начальник отдела кадров. Положила передо мной листок бумаги со своими выкладками. В самом низу листка была подчеркнута красным маркером фамилия оперуполномоченного Андреева. Того самого, что бедовал со своей тещей.

- Последовательность такая, - сказала Алевтина, садясь за стол. Уборщица ушла утром, в семь тридцать, заперла свою каморку и повесила ключ на обычное место - на щит в дежурке. Кто-то из сотрудников снял его (вместе со своим), отпер каморку и повесил ключ на место. С семи тридцати до прихода исполнителя покушения Жиганова (личность установлена по характерной татуировке на уцелевшей ягодице) в дежурке побывали следующие сотрудники... - Алевтина показала на листе первый список.- Далее. На совещании по разным причинам отсутствовали четыре сотрудника. Двоих я исключила сразу - один не был в отделе и до совещания, другой исполнял поручение Волгина.

Метод исключения убедительно отражался на листке - зеленым маркером вычеркивалась одна фамилия за другой. Пока не осталась фамилия Андреева, подчеркнутая красным.

- Требовалось только найти косвенные и прямые доказательства его причастности к этой акции. - Алевтина вытащила свои папиросы, закурила, переложила листки. - Здесь они изложены. Первое - причина его отсутствия на совещании признана мною недостаточно убедительной. Второе - по полученной информации, Андреев во время оперативного дежурства в Заречье посетил некий особняк, где провел значительное время. Позже он осматривал прилегающий к особняку земельный участок. И последнее: семейное положение Андреева очень сложное, обостренное плохими жилищными условиями и низким материальным достатком. В течение ряда лет он безуспешно пытался получить хотя бы служебную жилплощадь. Дважды уходил из семьи. Это все.

- Спасибо.

- Кстати, это типичнейший вариант перехода работника правоохранительной структуры в криминальную.

- Я знаю. Но это объяснение, а не оправдание. Можно изменить жене, но не другу. Любовнице, но не долгу.

Алевтина вышла - Лялька вошла. Селектором я практически не пользовался, не было необходимости - Лялька будто подслушивала через дверь мои мысли и угадывала желания.

- Вызови Волгина и оперуполномоченного Андреева. Волгин пусть заходит, Андреев пусть подождет. И еще - напиши распоряжение от моего имени: мол, полковник Сергеев принимает сотрудников Горотдела по личным вопросам ежедневно после двадцати двух часов.

- Что будем делать? - спросил Волгин.

- Тебе решать. Твой человек.

Но оба мы уже знали, что выход только один. Нельзя осуществлять карающую справедливость выборочно. Нельзя делить преступников на своих и чужих. На плохих и хороших.

Как ни тяжело, но переступить порог придется. Если мы в самом начале сделаем шаг в сторону от своих принципов, мы опять свернем на дорогу клановости и коррупции. А значит, безнаказанности и безответственности...

- Крепкий профессионал, - чуть дрогнувшим голосом произнес Волгин. Смелый, решительный опер. С инициативой.

Насчет последнего - это я уже понял. Скажи еще - честный и принципиальный. Верный служебному долгу. С трудом (или без труда) обменявший жизни своих товарищей на квартиру.

Естественно, что я не произнес этого вслух. И воспользовался на этот раз селектором:

- Пригласи Андреева.

- Проходите, - сказала Лялька и кивнула на дверь. - Только к Алексею Дмитриевичу с оружием нельзя.

Рука Андреева неуловимо шмыгнула под мышку, и он протянул Ляльке свой пистолет: рукояткой к ней, стволом к себе.

Лялька небрежно сунула его в верхний ящик стола. И, разрядив, переложила в нижний. Когда за Андреевым закрылась дверь кабинета.

- Проходи, - сказал я. - Садись.

Но он остался стоять у дверей.

- Кто на тебя выходил? - сразу спросил его Волгин, давая понять, что больше его ничего не интересует.

И Андреев тоже сразу его понял.

- Ваня Заика, через Егеря.

- Где Ваня прячется?

- Не знаю.

- А ты знаешь, что на совещании в первом ряду сидел Саня Шмелев?

Который, мне это было известно, вынес на себе из провалившейся засады тяжело раненного Андреева и семь километров лесом тащил его в город.

- А ты знаешь, - продолжил пытку Волгин, - что в той же комнате находились ребята, которые давали тебе свою кровь во время операции?

- Вы кого убеждаете? - глухо, тяжело проронил Андреев.- Меня? Или себя?

- Сейчас пойдешь под арест, а ...

- А потом к стенке? - помог ему Андреев. - Дайте мне шанс искупить вину.

- Но как тебе поверить? - Волгин взял всю тяжесть решения на себя.

Андреев промолчал. Да и что тут ответишь?

Когда он вышел в приемную, его уже ждали двое хмурых ребят из охраны здания.

Андреев бросил взгляд на верхний ящик Лялькиного стола.

- Его уже там нет, - сказала Лялька.

- Что у тебя еще? - спросил я Волгина после долгого молчания. - Как обстановка? - Умышленный вопрос, вроде стрелки на путях. Когда состав с заболевшим машинистом прет на всех парах по встречной линии.

- Пока спокойно, - он наконец-то поднял глаза. - Вот только опять эта квартирная кража.

- Что значит - опять? - не понял я.