Приключения рыжей попаданки (СИ) - Маритта Вуд

русалки, что походил на рассыпавшиеся стеклянные горошины:

— Естественно помнит! Агнесс, я так рада, что ты пришла и привела с собой это чудесное создание! Кто этот красавчик?

Марелла, улыбаясь, смотрела на нас с котом и махала рукой. Я кинулась к воде, Бенедикт же встал и не спеша потянулся, выгнув спину.

— Марелла, ты чудесно выглядишь, как же приятно вновь увидеть тебя! Позволь тебе представить моего приятеля — Бенедикт, собственной персоной.

Он при этих словах лишь важно сказал свое “Мяу”.

Русалка вновь засмеялась:

— О. папа нам рассказывал о котах — вы, люди, их обожаете, разрешаете им любые шалости, позволяете даже кусать и царапать себя, а они из вас веревки вьют. Вот последнее, про веревки, я, правда, не очень поняла. У котов же лапки, а не руки…

Я тоже рассмеялась:

— Марелла, твой папа, как всегда прав, он и в самом деле хорошо понимает людей! Эти хвостатые и лапами справляются с нами.

Марелла внимательно посмотрела на Бенедикта, затем перевела взгляд на меня и улыбнулась:

— Как жаль, что у нас под водой нет котов, он такой красивый! И, знаешь, Агнесс, ведь у него глаза, как у тебя, такие же зеленые, русалочьи, — она вдруг состряпала серьезное лицо. — А вдруг он когда-то давно тоже был русалом, с рыжими волосами, естественно!

Бенедикту, похоже, понравилось все, что говорила русалка, он важно поглядывал по сторонам и довольно мурчал.

— Рассказывай поскорее, как ты живешь, Агнесс, откуда у тебя этот восхитительный кот, — тут Бенедикт, важно мяукнул. — Мне не терпится услышать все, что произошло за месяц, и с подробностями, естественно, мы, русалки, очень любопытные.

Я уселась поудобнее и рассказала все — о добрейшей Фаине, ее внуках, и Бенедикте, естественно, тоже.

В конце своего рассказа, я пересказала Марелле о Нукелави и с надеждой спросила:

— Ты слышала что-нибудь про этого демона? Как его можно одолеть?

Марелла задумалась, а потом произнесла:

— Знаешь, нам в детстве папа рассказывал о Нукелави, его, действительно держит в плену все лето Мать Моря. Она живет в самых темных глубинах океана, мы, простые русалки, туда никогда не плаваем… Там очень холодно и темно. Даже наш папа лишь несколько раз бывал там. И он не любил рассказывать об этих путешествиях…

Мать Моря очень добра — она разгоняет шторма и согревает моря, помогает морским обитателям, указывает сбившимся с курса кораблям, путь к берегу, но ее враги — Дух Зимы Теран и Нукевали постоянно воюют с ней. Летом она может удерживать их в заточении, но к осени ее силы кончаются и демоны обретают свободу. И так происходит из года в год…

Я помню не все, что рассказывал папа об этом ужасном Нукевали, но мы должны все выяснить! — Марелла от нетерпения несколько раз перевернулась в воде, а Бенедикт громко мяукнул, точно соглашаясь с ней. — Агнесс, папа нам обязательно все расскажет! Я сейчас же отправлюсь к нему и все узнаю. Он поможет, если сумеет, уж папу-то я знаю. Я хоть и не кот, но тоже умею вить веревки, — русалка хитро улыбнулась. — Встретимся завтра на этом же самом месте. Пока, Агнесс, пока, Бенедикт — ты теперь мой любимый кот на всей земле!

Марелла, взмахнула хвостом на прощанье и унеслась в океан, а мы с Бенедиктом не спеша пошли домой.

Поздно вечером, когда Фанина с детьми уже мирно спали в своих кроватях, я сидела в кресле напротив зеркала и расчесывала гребнем волосы при свете маленькой свечки.

На коленях моих уютно устроился Бенедикт, который, прикрыв глаза, громко урчал и перебирал лапами.

Я же взглянула на свое отражение и невольно зевнула — пора гасить свечу и ложиться спать, уже довольно поздно. Как вдруг…

Из зеркала на меня уже глядела прежняя я!

Та самая, которая хотела просто отдохнуть в отпуске, а невольно попала в другой мир.

Вот только лицо “мое” искажала гримаса злости, в глазах же читалась такая ненависть, что из них буквально летели искры.

С меня тут же слетела дрема.

Я моргнула — и морок спал. Я снова смотрела на свое новое лицо, когда-то принадлежавшее некоей Агнесс.

Быть может, мне все это просто привиделось от усталости?..

Однако сидевший у меня на коленях Бенедикт больше не урчал, а тихо рычал, прижав уши и топорща усы. Шерсть на его загривке стала дыбом, сам же он не спускал взгляда с зеркала, точно увидел в нем нечто жуткое и страшное…

Глава 28

Весь следующий день я думала лишь о том, что увидела в зеркале вчерашним вечером.

Неужели наши миры — мой родной и тот, где я нахожусь сейчас — каким-то образом связаны между собой? А если да — как это вообще возможно?

Ответов у меня не было, да и не могло быть. Если Агнесс очутилась в моем теле, то, конечно, ей пришлось нелегко.

Наверное, она испытала все те же эмоции, что и я — от негодования и неприятия, до смирения с действительностью…

Или же она все же не смогла — а то и просто не захотела — принять мой мир?

Он оказался слишком чужд для нее? Жесток? Ведь мне, по сути, повезло встретить столько чудесных и добрых людей, ее же могла ждать совсем другая участь…

Нет, этого не может быть! Там тоже много тех, кто любил меня и наверняка любит теперь ту, кто выглядит как я и носит мое имя.

Я опять подумала о маме…

Что если Агнесс и на нее смотрит с такой же ненавистью? Нет, я не должна думать об этом, во всяком случае — не сейчас!

Моя голова просто пухла от этих мыслей.

Я знала лишь одно — в том, что случилось, нет моей вины, как и вины настоящей Агнесс.

Незаметно наступил вечер. Весь день госпожа Фаина поглядывала на меня и наконец спросила:

— Агнесс, сегодня вы совсем загрустили, мой вчерашний рассказ так вас впечатлил?

— Нет, что вы, я просто плохо спала — всю ночь мучили какие-то страшные сны, — я слабо улыбнулась. — Думаю, прогулка на свежем воздухе пойдет мне на пользу.

Накинув на плечи шаль, я поспешила к берегу. Сегодняшний вечер был заметно прохладнее вчерашнего, дул холодный ветер, море волновалось, волны с шумом ударялись о берег, поднимая фонтаны брызг. В воздухе неуловимо чувствовалось дыхание приближающейся осени, даже чайки, казалось, кричали тревожнее, чем обычно.

Я подошла к кромке воды и застыла в ожидании. Вот вдали что-то сверкнуло и я