Среди чудовищ и ведьм (СИ) - Анна Бруша

себя в руки и сделались невозмутимы точно статуи.

— Да, — сказал Бальтазар Тосса, наслаждаясь произведенным эффектом, — тот самый Фиренц. Такой неудобный для штурма, находящийся под защитами двух рек. Кажется в вашем наречии он звучит, как…

Он сделал паузу, чтобы тролли сами могли произнести свое название, но они молчали.

— Фир-рар.

— А в замен вы требуете?

— Не мало… Дортанский перешеек и саму долину.

— И вы просто оставите Фирар? Или отдадите его с жителями? — в словах тролля слышалась издевка.

Визг, пронзительный и долгий, прямо над моим ухом. Я моргнула.

— Точно больная! — кричала подавальщица, — Она нас всех заразит.

В кухню вошла хозяйка.

— Она… она…

— Что-то разбила? — деловито осведомилась хозяйка.

— Нет. Ничего. Она! Она! Больная! Заразная! Я видела, что у нее глаза были совершенно белые.

— Не ори! Сама больная! Клиентов мне распугать хочешь! Если они подумают, что у нас зараза…

Она схватила мокрую тряпку и принялась хлестать бедную подавальщицу по щекам.

— Нормальные у нее глаза, тупая ты корова!

Я трусливо отвернулась и зазвенела посудой.

Глава 10

Мадс провел в бреду два дня и две ночи. Хуже всего был вечер второго дня. Парень едва понимал, где находится.

Он смотрел на меня широко раскрытыми глазами, в которых плескался страх и шептал:

— Больно, Бьянка, мне так больно.

Все что я могла, это менять холодный компресс, да поить горьким травяным отваром, который мне дала Хозяйка. Имя женщины в красной шали я так и не узнала, все вокруг называли ее «хозяйка» или «наша госпожа», а спрашивать мне отчего-то было совестно.

Травы помогали слабо. И я уже засомневалась, стоит ли отдать ему проклятый кристалл, чтобы облегчить страдания.

— Просто будь со мной, Бьянка.

— Это я… Мальта.

Мадс моргнул:

— Ты же никуда не исчезнешь?

— Нет, я буду с тобой.

— А то мне казалось, что я тебя потерял.

Нет. Он видит перед собой образ возлюбленной. Не меня.

— Попробуй поспать, Мадс.

Он улыбнулся и взял мою руку.

— Бьянка.

— Спи, Мадс. Так будет легче.

Он судорожно вздохнул и закрыл глаза.

Не знаю, что на меня нашло, но я наклонилась к нему и поцеловала. Сердце едва не остановилось.

Я украла поцелуй, который был предназначен не мне. Но когда-нибудь все изменится… Я в этом уверена. У Бьянки уже есть новая любовь, а у меня будет любовь Мадса.

От дерзких мыслей кружилась голова.

Мадс открыл глаза и очень внятно сказал:

— Поцелуй меня еще раз.

Я исполнила его просьбу прежде, чем он произнес имя.

К счастью, на утро, парень ничего не вспомнил. Кризис миновал, плата за пользование силой кристалла была им выплачена полностью. А вот я напротив здорово задолжала своей совести.

* * *

Ведьма-ворона здорово нас опережала. Благодаря видениям я знала, что она оставила своих попутчиков и вместо того, чтобы ехать на телеге теперь шла пешком. Один день она провела в городке, окруженном крепостной стеной и красным замком с острым шпилем.

Когда я рассказала об этом Мадсу, он очень воодушевился. «Мы точно ее догоним».

Мы покинули Кардо и вышли из городских ворот как пара крестьян.

Дорога располагает к размышлению. Я думала о Бальтазаре Тоссе. Мне так и не удалось увидеть никаких подтверждений того, что Криста арестована. Верховный маг ни в одном разговоре не упоминал о моей сестре.

А услышала я многое.

Этот паук постоянно плел интриги. Одним давал надежду, другим угрожал, третьих откровенно обманывал. После того, как я увидела его встречу с троллями, поняла, что для этого человека не существует никаких пределов.

— Спасибо, — неожиданно сказал Мадс.

Я погруженная в свои размышления, удивленно вскинула голову.

— За что?

— За то, что забрала кристаллы.

— А, да… можешь их забрать.

— Пусть побудут у тебя еще немного.

Вскоре мы поравнялись с группой крестьян на двух телегах. Женщина держала мохнатую лошаденку под узцы, а мужчина осматривал копыто. Двое молодых парней резали хлеб и сыр на телеге. Мы с Мадсом выглядели точно родственники этих людей, поскольку были одеты очень похоже. Вышитые рубахи и душегреи из овчины. На крестьянке была синяя юбка, моя же была — темно-вишневой. Мадс в целом смотрелся весьма органично. Он даже перенял манеру чуть сутулить плечи и смотреть исподлобья. В парне было трудно заподозрить мага. Мои проколотые уши надежно закрывала фетровая шапочка, украшенная индюшачьим пером. А на плече лежала тяжелая коса, перевязанная алой лентой.

— Расковалась, вот…

Судя по всему хозяин кобылы хотел присовокупить сочное ругательство, но замолчал, когда мы с Мадсом подошли ближе.

Мы чинно поздоровались, ответом были настороженные взгляды. Я заметила, что тот, кто резал хлеб, поудобнее перехватил нож.

Мадс выступил вперед.

— Нужна ли помощь?

— Иди своей дорогой, парень, — не слишком любезно буркнул тот, который ел хлеб.

У этого крестьянина оказались косые глаза, он смотрел, как будто мимо нас и делалось ужасно неуютно.

Но Мадс совершенно не смутился.

— Мы с женой идем наниматься на ярмарку в Брегунд. Видим, вы люди добрые, а места здесь опасные. Позвольте присоединиться?

Мне показалось, что они откажут. Больно угрюмые лица были у всех четверых.

— Может, вы еще раньше нас дойдете, — ответила крестьянка и усмехнулась, — А если Гнедашка опять раскуется, то придем мы аккурат на следующую ярмарку.

— Молчи женщина, что я по-твоему не знаю, как лошадей ковать!

— Ой, поглядите на него. Важный какой. Все-то он сам знает лучше других.

Крестьянка уперла руки в толстые бока:

— А вы двое, что бросаетесь на людей точно собаки? Ребята молоденькие, идут на поиски лучшей доли, почему бы и не помочь. Вдвоем небось страшновато-то на трактах. Да еще путь не близкий.

— Ну, мам… — сказал косой, — А вдруг они из банды? Все говорят, что…

— Что около Брегунда тролли завелись? Они по твоему на троллей похожи?

Обстановка сделалась теплее. В итоге, Мадс со знанием дела взглянул на копыто мохнатой лошаденки и довольно ловко подковал. Я и не подозревала, что у него есть такие таланты.

Хозяин поджал губы.

— Ты видно, парень, в учениках у коваля ходил?

— Нет. Хозяйство у нас было большое, — сказал Мадс, а потом вздохнул и добавил, — Но, тролли проклятые… а потом маги.

— От последних бед даже поболе будет, — сказала крестьянка, — Как вас звать? Я буду госпожа Кармела, это — супруг мой, господин Живон, сыновья мои — Кадар и Коста.

Я уже хотела назвать свое имя, но Мадс меня опередил.

— Моя жена, Бьянка. А я буду — Рид.

Потом, когда мы отправились в путь Мадс тихо сказал:

— Надо было заранее условится. Не разумно говорить наши имена.

Разумно.

— Да.