Человек - Юрий Мишин

Она заснула первой, прижавшись к нему всем своими гибким бархатистым телом, а Сергей, подложив под ее голову руку, теперь никак не мог пошевелиться, без опасения разбудить жену. От ее волос исходил пьянящий запах морской воды, солнца и какого-то незнакомого ему шампуня. «И где это она успела искупаться?», — подумал он, уткнувшись носом в ее рассыпавшиеся по подушке волосы.

Муромцев был уверен, что не заснет. После Чукотки, со сном у него совсем наступили нелады. Сергей плохо спал и раньше, теперь почти полностью лишился сна. Не то что бы он не спал совсем. Сон иногда приходил к нему, в виде какого-то болезненного забытья. Во время него он снова и снова попадал в Сумеречный мир, просыпаясь с чувством усталости и разбитости во всем теле. Впрочем, это ощущение довольно быстро проходило. Стоило принять холодный душ. Вот только и с водой у него были проблемы.

Сергей осторожно, что бы не разбудить жену, пошевелился, устраиваясь поудобнее, и стал смотреть в окно, одновременно прислушиваясь к ее легкому дыханию. В очень широкий по российским меркам оконный проем были видны несколько высотных зданий. Они резко выделялись на фоне по-южному темного неба десятками ярко освещенных окон. А выше, затмевая светом, близкие звезды, сияла почти полная луна. Еще пару дней и наступит полнолуние. Любимое время всякой нечисти. Особенно оборотней. Вот завтра он и проверит злополучный пляж. Прилегающий к нему участок океана. Действительно ли нет там никаких следов, как утверждают местные Шерлоки Холмсы. Так размышляя об уже наступившем дне, Сергей незаметно для себя заснул. Заснул нормальным, полноценным сном. Впервые за последние годы.

Алена, до шеи закутавшись в простыню, блуждала по номеру сонным взглядом, рассматривая их временное на несколько дней пребывания в этой чужой для нее стране, пристанище. На стенах играли невесть откуда взявшиеся солнечные зайчики. Увидев их яркий переливчатый свет, Алена неожиданно для себя вспомнила знойное Волгоградское лето. Горы огромных астраханских арбузов и медово-желтых душистых дынь сложенных тут и там вдоль московской трассы. Местные бахчевники продавали их проезжающим почти за бесценок. Там в междуречье Волги и Дона их стройотряд «Нижегородец», а точнее просто бригада самостийно собравшихся студентов университета, подрядилась построить небольшой коровник и к нему трехсотметровый асфальтированный подъезд.

Муромцев был заместителем командира отряда, а если честно, то просто заместителем бригадира, в качестве которого студенты наняли безработного прораба из Кстово. В отряде было и несколько девушек. В обязанности Алены, как будущего врача, входило следить за здоровьем ребят и в свободное от этого время помогать черноглазой Ленке, из местных, готовить еду. Работы у них было немного, а свободного времени вполне достаточно и на вечерних посиделках у костра Алена не раз ловила на себе пытливый взгляд серых глаз высокого русоволосого парня, которого все звали — Серый.

«Кузнецова!» — позвала ее как-то после работы соседка по палатке. — «Выдь, к тебе пришли». Откидывая тяжелый полог и дожевывая на ходу истекающий соком абрикос, Алена и не предполагала тогда, что очень скоро и совершенно неожиданно для себя станет Муромцевой. Когда она вышла к Сергею как была в красном открытом сарафане, надетом прямо на голое тело, босиком, то ощущала себя удивительно воздушной. И еще ей почему-то хотелось шокировать его своим внешним видом.

Возбужденная какими-то неясными самой себе ощущениями, с копной выгоревших на жгучем южном солнце неприбранных волос, Алена совершенно не чувствовала себя под тонкой тканью. Подойдя к будущему мужу, она свободно стояла на одной ноге, упираясь выгнутыми почти черными от загара пальцами другой в пыльную тропинку. Левой рукой она облокотилась на аккуратно сложенную поленницу, грациозно выгнув тонкую талию, а правой держала у губ надкушенный абрикос. Серый, что-то говорил ей. Возможно что-то важное, но она не слушала и старалась смотреть на него как можно равнодушнее, не смотря на то, что сердце у самой готово было выпрыгнуть из груди. В голове не было ни одной мысли. Очнулась Алена только когда поняла, что Муромцев уже в третий раз что-то спрашивает у нее и долго не могла понять что…

Потом была короткая стройотрядовская дружба. За ней возвращение в Нижний, знакомство с родителями и скоропалительный, какой-то бесшабашный переезд к Сергею. И как-то очень скоро, между хлопотами, связанными с ремонтом доставшейся ему после бабки скромной двушки, расположенной впрочем, очень удачно, в тихом районе, да еще с неплохим видом на лесное Заволжье, выяснилось, что она не то, что влюблена в Муромцева по уши. Она жить без него не может.

Поначалу все складывалось просто прекрасно. Учеба, которую они закончили почти одновременно. Государственные экзамены, дипломы. Несколько неожиданный переход Сергея на службу в ФСБ. Ее интернатура и начало работы в детской поликлинике. Некоторые финансовые проблемы, которые, впрочем, по удачному стечению обстоятельств довольно скоро исчезли — все это прошло как-то стороной, заслоненное их личными взаимоотношениями.

Теперь Алена понимала, что где-то, в какой-то момент их развеселой жизни пропустила нечто важное. С чего началось то, чему у нее пока не было названья. Чему Алена до сих пор не могла подобрать подходящего слова. Может, это случилось с началом работы в управлении? Когда Сергей зачастую стал приходить домой поздно, задерживаясь на работе. Или позднее? После того, как она случайно узнала от знакомых, что в операции с участием Муромцева погибло несколько человек, а ее муж был единственным, кто не получил ни царапины. Хотя, скорее всего, нет. Сергей всем своим видом старался не показывать ей, как ему было тогда по-человечески тяжело. Вот именно. По-человечески… Все же это случилось позднее. Уже после того, как он увлекся сначала подводной охотой, а затем и авиационным спортом. Времени на эти развлечения оставалось мало и, Алена старалась везде ездить с Сергеем, что бы проводить с ним больше времени. Муромцев ценил это. Подтверждения той его тихой радости, что они почти всегда и везде были вместе, она находила повсюду. В том, что Сергей охотно знакомил ее со своими друзьями — подвохами и с его пилотом — инструктором. С ним Муромцев до того сдружился, что Назимов стал бывать у них едва ли не еженедельно, хотя и жил на другом конце города. Было это и в том, что муж заметно грустил, когда Алена была занята в агентстве или дежурила в выходные в поликлинике и потому не могла никуда с ним поехать.

Так длилось довольно долго. Годы… А потом что-то изменилось. Хотя ей всегда казалось, что эти изменения не были совсем уж внезапными. В нем самом, или в их отношениях, этого Алена не знала, что-то накапливалось, постепенно превращаясь в стену, стоящую между ними. Нет, внешне ничего не изменилось. Сергей оставался таким же, если не еще более внимательным и любящим. Самым дорогим ей человеком. Раньше она не могла высказать Муромцеву никаких претензий, потому, что их просто не было. Да и сейчас, спустя достаточно долгое время с той поры, когда ее неосознанное, находящееся где-то на грани интуиции беспокойство, не дававшее ей душевного комфорта, постепенно стало оформляться в нечто более ощутимое, она не могла, предъявить мужу никаких претензий.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});